Александр ПОПОВСКИЙ
Александр Поповский — поэт. Родился в поселке Астрахановка Актюбинской области. Печатался в газетах «Литературные известия», «Поэтоград», «Литературная газета», журналах «Артбухта», «Бельские просторы», «Дарьял», «День и ночь», «Дети Ра», «Зарубежные задворки», «Зинзивер», «Кольцо “А”», «Москва», «Новая реальность», «Русская жизнь», «Сибирские огни», «Простор», «Урал», «Южная звезда», «Юность» и др. Автор пяти поэтических сборников. Финалист Международного фестиваля литературы и культуры «Славянские традиции-2012». Лауреат премии Российского творческого союза работников культуры в номинации «Поэзия», Всероссийской литературной премии имени поэта-фронтовика В. Т. Станцева (2013), литературной премии Уральского федерального округа (2017), Международного конкурса поэзии журнала «Москва» «От Москвы до самых до окраин» (2020). Член Союза писателей России и Союза писателей XXI века. Живет в поселке Первомайском Челябинской области.
НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД
* * *
* * *
Голосят на разные лады,
Пыль до потолка — повзводно птицы
Покидают райские сады,
Чтобы через время возвратиться.
И даст Бог — увидимся тогда.
А пока в Эдеме, как и прежде,
Узкие протоки холода
Ищут в нафталиновой одежде.
Покрывают инеем замки.
И нерукотворные зигзаги
Не рисуют больше мотыльки.
Жизнь осталась только на бумаге.
Пыль до потолка — повзводно птицы
Покидают райские сады,
Чтобы через время возвратиться.
И даст Бог — увидимся тогда.
А пока в Эдеме, как и прежде,
Узкие протоки холода
Ищут в нафталиновой одежде.
Покрывают инеем замки.
И нерукотворные зигзаги
Не рисуют больше мотыльки.
Жизнь осталась только на бумаге.
* * *
Соседский мальчик пел фальцетом.
Потом всю ночь собака выла.
Жизнь не закончилась на этом,
И в легких не иссякла сила.
Глотая звездные частицы,
Смотрел, как Бог плетет интриги —
Переворачивал страницы
Дыханьем, не касаясь книги.
Как муха суетилась в шторках.
Как, словно чудище лесное,
Переминалось на задворках
Мое забытое былое.
Как по двору метался фантик
И норовил прибиться к дому.
Мне не давал никто гарантий,
Что будет как-то по-другому.
Потом всю ночь собака выла.
Жизнь не закончилась на этом,
И в легких не иссякла сила.
Глотая звездные частицы,
Смотрел, как Бог плетет интриги —
Переворачивал страницы
Дыханьем, не касаясь книги.
Как муха суетилась в шторках.
Как, словно чудище лесное,
Переминалось на задворках
Мое забытое былое.
Как по двору метался фантик
И норовил прибиться к дому.
Мне не давал никто гарантий,
Что будет как-то по-другому.
* * *
Поддался чувствам стадным —
Пишу. На первый взгляд,
Каким-то стал нескладным —
Ломаю все подряд,
Трухлявые платформы
Сжигаются дотла.
Крушу единство формы
Из хрупкого стекла.
Пишу. На первый взгляд,
Каким-то стал нескладным —
Ломаю все подряд,
Трухлявые платформы
Сжигаются дотла.
Крушу единство формы
Из хрупкого стекла.
* * *
Нет легкости — куда что подевалось?
Все время завожу себя пинком.
С большим трудом проросшую усталость
Я соскребаю бритвенным станком.
Кому не лень хватает за загривок.
Сержусь в ответ. И в зеркалах кривых
Ищу живое место для прививок,
Чтоб выглядеть живее всех живых.
Мне, как назло, чего-нибудь не хватит.
Пузырь терпенья лопнет от жары.
И я с волной волнения в квадрате
Не справлюсь — загремлю в тартарары.
Вдобавок — будет трогать наводненье
За щиколотки, как Евфрат и Нил.
Когда-то жизнь была на загляденье,
Но я ее тогда не оценил.
Все время завожу себя пинком.
С большим трудом проросшую усталость
Я соскребаю бритвенным станком.
Кому не лень хватает за загривок.
Сержусь в ответ. И в зеркалах кривых
Ищу живое место для прививок,
Чтоб выглядеть живее всех живых.
Мне, как назло, чего-нибудь не хватит.
Пузырь терпенья лопнет от жары.
И я с волной волнения в квадрате
Не справлюсь — загремлю в тартарары.
Вдобавок — будет трогать наводненье
За щиколотки, как Евфрат и Нил.
Когда-то жизнь была на загляденье,
Но я ее тогда не оценил.
* * *
Спрос на прошлогоднюю листву
Вырос — собираю их остатки.
Нечего сказать по существу —
Потому предельно буду кратким.
Говорить не стану всякий вздор,
То оставлю, что впиталось с кровью.
Да и то, наверно, перебор —
Быстро привыкаешь к многословью.
Вырос — собираю их остатки.
Нечего сказать по существу —
Потому предельно буду кратким.
Говорить не стану всякий вздор,
То оставлю, что впиталось с кровью.
Да и то, наверно, перебор —
Быстро привыкаешь к многословью.