***

Победа Дмитрия Донского
Любой цветок и всякий лист
Здесь подчинён законам древним.
Как гривы вольных кобылиц,
Лениво злаки треплет время.
Но был здесь конницы азарт,
Батыры мчались за добычей.
Расцвет империй и закат
Вершился рядом с песней птичьей.
Гудел мечей саднящий звон,
Долбили жёсткий дёрн копыта.
И рвался к небу дикий стон,
И кровью был бурьян пропитан.

И вереницы шли рабов,
Пленённых после тяжкой сечи,
По полю срубленных голов
И тел с обилием увечий…
Но час спасительный настал!
Русь отомстила за глумленья!
И каждый русич твёрдо знал,
Что с Русью Божье Провиденье!

Давно простыл ордынцев след…
Другие кони даль тревожат,
Где прежде, с торжеством побед,
С хоругвей Лик светился Божий.
…Глянцует небо бирюза,
Бессмертный ветер чист, раскован...
И блещет радужно роса,
Как меч у Дмитрия Донского.


Подвиг Петра

Близ Лахты крепко сел на мель корабль.
Рвал ветер парус. Царь спасал матросов.
А в вышине кричал от ран журавль
И вниз срывался – на кресты погостов.
Был это знак – недобрый, роковой,
Но царь не слышал журавлиный клёкот.
Не грянуть бы стихии штормовой!
В волнах звучал заупокойный рокот.

По пояс стоя в ледяной воде –
Другим она по горло, царь всех выше, –
Не думал он о собственной судьбе,
Что был упрямым – говорить излишне.
Спасал и судно он, и рыбаков,
Царь-мореплаватель, царь-просветитель,
Как Русь, увязшую во тьме веков, –
Он царь, от бед насущных избавитель.
Но подвиг царский станет, как стрела
Для уязвимой пятки Ахиллеса.
И в январе вскричат колокола
Над Петербургом, над Невой и лесом.
Вскричат, что Богу отдал душу царь,
Боровшийся, как мог, с любой стихией.
На колокольне завопит звонарь,
И гул пойдёт по взмыленной России.

И ждал событий дрогнувший народ.
И разошлись во мнении вельможи.
Куда идти Отечеству? Вперёд?
Чтоб снова лезть, как при Петре, из кожи?
А он молчал, и боль стекла с лица.
Не завершил. Недоглядел. Не понял.
И суетился кто-то у крыльца –
Императрицу дожидались кони…


Золотая осень

Вновь в столице осень золотая,
Яркая предзимняя пора.
Облетают листья, облетают,
И земля-старушка к ним добра.

Что несёт нам это увяданье?
Что идёт на смену светлым дням?
Может быть, грядущие страданья,
Дым, присущий выжженным полям?

Улетает кто-то, словно птицы,
В тихие далёкие края,
А другие едут на границу,
Истинные дети, сыновья.

Те, что станут Родине защитой,
Кто не мыслит жизни без неё.
И крестами будет даль расшита
Там, где прежде было бы жнивьё…

Облетают листья, облетают,
Вся Москва в сусальной бахроме.
Что несёшь ты, осень золотая,
Вновь с врагом воюющей стране?..


Катерок

Под веслом заскрипела уключина –
Лодка вздрогнула, сделав рывок,
И приблизилась речки излучина,
Загудел старожил-катерок.
Он по зыби идёт по изъезженной,
Как верблюд по родному песку.
Был и хлёсткой волною поверженным,
И на суше изведал тоску.

Растерял он кипучую молодость
На порогах жестоких, крутых.
И река невзначай вдруг обмолвилась,
Что, мол, годы – к финалу впритык.
А ему бы под шлейфы фонтанные
Пролетать вдоль святых берегов,
А ему бы маршруты спонтанные
Вить спиралями – сотни кругов!

Но мотор барахлит опрометчиво –
Хоть бы выдержал друг, не умолк.
Как погода, судьба переменчива…
Всё ли сделал при жизни, что мог?
Под веслом заскрипела уключина –
Лодка медлит, дорогу даёт
Катерку, что минует излучину
И к закатному солнцу пойдёт.