ТРИ МГНОВЕНИЯ

Это место боли и мучения,
Здесь, наверно, горше, чем в аду.
Впрочем, я всего на три мгновения
Угодил сюда. Потом уйду.
Я уйду в иные измерения,
Возликую — будто во хмелю.
Эти ж три мучительных мгновения
Как-нибудь — молясь! — перетерплю.


КАК-ТО ТАК

И что-то все не то, некстати,
Порядок жизни поврежден.
И Волочкова на шпагате
Как символ нынешних времен.
А те, кто много понимали,
Спасали нас от передряг,
Остались словом на портале
Литературном… Как-то так.


СТАРЫЙ КОТ

Жизнь коротка, но многолика.
А цель моя, как речь, проста.
Хворает старый кот Мурлыка.
Я должен выходить кота.

Жизнь коротка, но величава.
Я никогда не признавал
Таких причуд, как деньги, слава,
Престиж, медальный пьедестал…

Кот — человек. Он стал мне другом.
Мы с ним покуда на плаву.
Борясь с мурлыкиным недугом,
Я знаю, для чего живу.


ЭПОХИ

Кто объяснит — Державин ли, Айги ль, —
В каком сейчас я оказался веке?
Воробушек, стеклянный, как бутыль,
Сидит на твердой пограничной ветке.

Эпохи обожают делать ченч.
От страха сердце у меня замерзло.
Холера — вместо лиры — держит речь,
И держит так, будто берет за горло.

Твержу себе: "Наукой овладей —
И сделай из усопшего живого".
…Слова мечтают воскресить людей.
Все правильно: "Вначале было Слово…"


СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ НАТАШИ

Когда хоть пять минут не истязает боль,
Физическая боль, душевная — любая,
Я сам себе шепчу: — Родился, так изволь
Терпеть, земной тропой негладкой шкандыбая.

Когда я добреду, паду пред Богом ниц,
Не буду выходить из-под Его опеки.
…Там нет счетов, лжецов, болезней и границ.
И будешь ты со мной, теперь уже навеки.

Ну а пока — не сметь чрезмерно горевать,
Ну а пока — терпеть, хоть это все сложнее.
Я должен дописать ковидную тетрадь
И выдержать маразм житейской одиссеи.


ЗДЕСЬ

Нет на свете печальней измены,
Чем измена себе самому.
Николай Заболоцкий

Я изменял себе; позорнее измен,
Прав Заболоцкий, нет и не бывало сроду.
А колокольный звон похож (дин-дон) на дзен.
А мой невольный стон понятен небосводу.

Я умер. Я воскрес — в щекастом малыше,
Который — баламут, затейник и задира.
…Никто и ничего не знает о душе…
А дачная трава читает "Розу мира".

Читает и молчит. Рукастый юный клен
Беседует с большой налившейся березой.
Клен пробует взлететь, он, как поэт, влюблен.
И говорит, шельмец, стихами, а не прозой.

Малыш глядит вокруг. Он агнец и тиран.
Он дачник, он идет вдоль пихтовой аллеи.
В дальнейшем он пройдет немало вьюжных стран.
Ну а пока он здесь. Здесь лучше. Здесь теплее.


ТО, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, Я НЕ ИЗМЕНЮ

Наматывая сопли на кулак,
Решу ли хоть какую-то задачу?
И ближнему не помогу никак,
Хоть целый день, измученный, проплачу.

То, что случилось, я не изменю,
Немилое не нарисую милым.
Не воскрешу ушедшую родню.
Мне это, к сожаленью, не по силам.

Но мне по силам выдержать удар
И помогать тем, кто сейчас со мною.
…И пусть мозги уловят, как радар,
Грядущее, идущее волною.


РАЗГОВОР ПО ДУШАМ

— Кому-то я добряк, кому-то — злыдень, зло.
(Пусть даже это зло свершилось ненароком.)
Как часто было так: что радость принесло,
Приносит горечь, мрак, точней — выходит боком.

Измучили грехи и выбили из сил.
— Речь не о том сейчас, что сделал ты дурного.
Ты лучше расскажи: чем людям пособил.
— Пусть кто-нибудь другой об этом скажет слово.


НЕСКОЛЬКО МИНУТ

…Это Гумилева на расстрел ведут.
У него в запасе несколько минут.

Преодолевая беспощадный страх,
Гумилев спокоен. В голубых глазах —

Свет и всепрощенье, лучезарный свет.
Гумилев спокоен. Ибо смерти нет.


ЗЕМЛЯ МОЯ — ЛЮБОВЬ

Чему-то учит жизнь, и фауна, и флора,
И грядки в СНТ, и маленький парник.
Большая голова синьора-помидора
Мне говорит о том, что помидор велик.

Ну ладно, не велик — похож на человека;
Щекастый и большой, лобастый, как Сократ.
…Земля моя — любовь, моя библиотека;
Мне нравится читать и огород, и сад.

Земля моя — любовь; дом строят огуречки,
И трутень не указ работнице-пчеле.
А если танцевать, то танцевать от печки,
А если помирать, так на родной земле.