22 июня

И был рассвет, каким бывает,
когда июнь длиннее мая
и ночь даёт Земле обет,
что темь её сойдёт на нет
скорей, чем выползут трамваи
на Божий свет, – и сей рассвет
исполнил маме двадцать лет…
Ещё воскресная столица
спала, не зная, что творится
на рубежах земли родной,
и всем хотелось притвориться,
что никогда сирены вой
не разольётся над Москвой:
такое может лишь присниться…
А маме ровно двадцать! – Но
из лет её из юбилейных
уже стреляли шесть часов –
в детей, в племянников, в отцов –
и хор невинно убиенных
уже звучал над всей страной
и звал живых на смертный бой!..
И мама шла не тем Арбатом,
где продаётся всё и вся,
а тем Арбатом, где набатом
внезапно вздыбилась земля –
и вмиг прохожий стал солдатом
с глазами смертника, моля:
"Молись, сестричка, за меня…"
И как в тумане плыли деды,
и дети плыли как в тумане,
и было ровно двадцать маме
у кольцевого перехода…
И оставалось до Победы
всего почти четыре года.


Самая короткая ночь

Та ночь, какой короче нет,
великой стала для народа.
Величественным был рассвет
через почти четыре года.
Но там, за гранью тишины,
раскаты слышатся войны
и вьются души павших
и бeз вести пропавших.
Такая ночь – такая кроха,
в неё вместилась вся эпоха.
На огонёк взлетела птаха
и жизнь окончила без страха.
Народ – единственный солдат,
который жив внутри двух дат.