ЮЛИАН ФРУМКИН-РЫБАКОВ
Поэт, прозаик. Родился в 1942 году в городе Краснокамске. Окончил Северо-Западный Политехнический институт, по образованию инженер-металлург. Занимался в ЛИТО «Нарвская застава». В 1994 году создал издательство «Водолей». Основатель литературного клуба «Невостребованная Россия» (1997). Автор 6 книг стихов и книги прозы «Летят перелетные птицы». Стихи и проза печатались в журналах «Звезда», «Нева», «Дети Ра», «Зинзивер», «Слово/Word» (Нью-Йорк), «Футурум АРТ», «Зарубежные записки», «Словолов», «Реальность и субъект», «Острова/Islands» (Нью-Йорк), в различных антологиях и сборниках и других изданиях. Лауреат премий журналов «Зинзивер», «Футурум АРТ», «Зарубежные записки». Член Союза писателей ХХI века. Живет в Колпино.
Поэт, прозаик. Родился в 1942 году в городе Краснокамске. Окончил Северо-Западный Политехнический институт, по образованию инженер-металлург. Занимался в ЛИТО «Нарвская застава». В 1994 году создал издательство «Водолей». Основатель литературного клуба «Невостребованная Россия» (1997). Автор 6 книг стихов и книги прозы «Летят перелетные птицы». Стихи и проза печатались в журналах «Звезда», «Нева», «Дети Ра», «Зинзивер», «Слово/Word» (Нью-Йорк), «Футурум АРТ», «Зарубежные записки», «Словолов», «Реальность и субъект», «Острова/Islands» (Нью-Йорк), в различных антологиях и сборниках и других изданиях. Лауреат премий журналов «Зинзивер», «Футурум АРТ», «Зарубежные записки». Член Союза писателей ХХI века. Живет в Колпино.
НА ШЕСТИ ОТМЕРЕННЫХ НАМ СОТКАХ
* * *
* * *
…в косяках уплывающих слов,
с вавилонскою жаждою клева,
в дельте жизни, среди рыбаков,
жить грешно и понтово,
отнесу свой, на зорьке, улов
вместе с вечным пером в зал читальный.
жизнь, в колодцах дворов,
зарастает травой коммунальной.
ходит дворник Рашид,
собирает отходы.
воздух дратвой подшит
к этим каменным сводам,
к этой тверди небес,
в нас проросшей корнями.
здесь, у ангелов, морг и СОБЕС
неба в чисто вымытой мамами раме.
а еще в нем, бук варь — букв веселый трубач.
…лепет слов под сопрано калитки,
мне раскатывал, скалкою, грач,
и скрепляли, слюною, улитки…
с вавилонскою жаждою клева,
в дельте жизни, среди рыбаков,
жить грешно и понтово,
отнесу свой, на зорьке, улов
вместе с вечным пером в зал читальный.
жизнь, в колодцах дворов,
зарастает травой коммунальной.
ходит дворник Рашид,
собирает отходы.
воздух дратвой подшит
к этим каменным сводам,
к этой тверди небес,
в нас проросшей корнями.
здесь, у ангелов, морг и СОБЕС
неба в чисто вымытой мамами раме.
а еще в нем, бук варь — букв веселый трубач.
…лепет слов под сопрано калитки,
мне раскатывал, скалкою, грач,
и скрепляли, слюною, улитки…
* * *
где твоя душа?
Валерий Мишин
Валерий Мишин
— где у художника душа?
— на кончике карандаша
а правды поиски и истин —
на нежной колонковой кисти
на самом кончике ея
там где смыкаются края
3D пространства мирового
где сцепки суффикса и слога
выходят из небытия
из-за глубин сырого лога
из рощ из дудочки ручья
упавшей в гуще светотени
на твои руки и колени
а жизни грифельная ода
так оттеняет белый свет
как будто мы сама природа
даже когда нас больше нет…
— на кончике карандаша
а правды поиски и истин —
на нежной колонковой кисти
на самом кончике ея
там где смыкаются края
3D пространства мирового
где сцепки суффикса и слога
выходят из небытия
из-за глубин сырого лога
из рощ из дудочки ручья
упавшей в гуще светотени
на твои руки и колени
а жизни грифельная ода
так оттеняет белый свет
как будто мы сама природа
даже когда нас больше нет…
* * *
ни собаке не в жилу, ни ворону
ветер северный в южную сторону
птиц уносит и сеет с дождями
боль озимую между друзьями
вязы сбросили блеклые листья
клены сбросили медные кроны
осень сунула мордочку лисью
в электричек пустые вагоны
в переходы подземные в бары
нам надели перчатки и маски
под домашний арест под фанфары
нас отправили жить по указке
что? когда? где? намедни, откуда?
мы с тобою, отнюдь, не про вирус
мы с тобою, опять, из-под спуда
про бессмертную душу на вырост…
ветер северный в южную сторону
птиц уносит и сеет с дождями
боль озимую между друзьями
вязы сбросили блеклые листья
клены сбросили медные кроны
осень сунула мордочку лисью
в электричек пустые вагоны
в переходы подземные в бары
нам надели перчатки и маски
под домашний арест под фанфары
нас отправили жить по указке
что? когда? где? намедни, откуда?
мы с тобою, отнюдь, не про вирус
мы с тобою, опять, из-под спуда
про бессмертную душу на вырост…
* * *
…я вписался в медное теченье
осени, в геометрию гусей и перелесков…
— вы приблизились к порогу отключенья, —
сообщил мне ангел smsкой.
на ветру полощется рубаха
та, что ближе к телу, к ягодицам,
и сорока, сплетница и сваха,
на штакетник у окна садится.
по воде дождями пишут вилы,
жизнь не все свое про смерть сказала.
мне махры подсыплют в божью милость,
чтобы жизнь мне медом не казалась.
наша жизнь была, как слалом,
я от этой скорости шизею,
но до финиша, где лыко и мочало,
мне мерещилось, что я сказать успею
о твоих коленках на морозе
в тоненьких нейлоновых колготках,
о стихах и о презренной прозе,
на шести отмеренных нам сотках…
осени, в геометрию гусей и перелесков…
— вы приблизились к порогу отключенья, —
сообщил мне ангел smsкой.
на ветру полощется рубаха
та, что ближе к телу, к ягодицам,
и сорока, сплетница и сваха,
на штакетник у окна садится.
по воде дождями пишут вилы,
жизнь не все свое про смерть сказала.
мне махры подсыплют в божью милость,
чтобы жизнь мне медом не казалась.
наша жизнь была, как слалом,
я от этой скорости шизею,
но до финиша, где лыко и мочало,
мне мерещилось, что я сказать успею
о твоих коленках на морозе
в тоненьких нейлоновых колготках,
о стихах и о презренной прозе,
на шести отмеренных нам сотках…