РИММА КАЗАКОВА (1932 — 2008),
«Я ДУМАЛА: НАЙДУ, ВЕРНУ…»; «Я ПОХОЖА НА ЗЕМЛЮ…»;
«ЛИНИЯ ЖИЗНИ, БОРОЗДКА…»
«Я ДУМАЛА: НАЙДУ, ВЕРНУ…»; «Я ПОХОЖА НА ЗЕМЛЮ…»;
«ЛИНИЯ ЖИЗНИ, БОРОЗДКА…»
Одна из самых ярких представительниц шестидесятников. Крепкий профессионал. Писала и в традиционной манере, и в авангардной, не чураясь, например, визуальной поэзии, (см. ее поздние публикации в «Журнале ПОэтов» (под редакцией К. Кедрова и Е. Кацюбы), была признанным поэтом-песенником (все помнят ее нестареющие хиты «Мадонна», «Музыка венчальная», «Ты меня любишь…» и т. д.).
Очень добрая и отзывчивая была женщина. Помню, как она вручала мне билет члена СП Москвы, который много лет возглавляла. Сказала добрые, теплые напутственные слова. Знаю, что помогала она несметному количеству людей.
Очень добрая и отзывчивая была женщина. Помню, как она вручала мне билет члена СП Москвы, который много лет возглавляла. Сказала добрые, теплые напутственные слова. Знаю, что помогала она несметному количеству людей.
* * *
Я думала: найду, верну
то, что мне юность дать забыла,
а лишь в напрасную войну
ввергала все, что миром было.
Я думала: вступаю в бой,
полна решимости и воли,
а только прибавляла боль
к еще не отболевшей боли.
то, что мне юность дать забыла,
а лишь в напрасную войну
ввергала все, что миром было.
Я думала: вступаю в бой,
полна решимости и воли,
а только прибавляла боль
к еще не отболевшей боли.
(Стихотворение из журнала «Дети Ра», № 3, 2013)
* * *
Я похожа на землю,
что была в запустенье веками.
Небеса очень туго,
очень трудно ко мне привыкали.
Меня ливнями било.
Меня солнцем насквозь прожигало.
Время тяжестью всей,
словно войско,
по мне прошагало.
Но за то, что я в небо
тянулась упрямо и верно,
полюбили меня
и дожди и бродячие ветры.
Полюбили меня
на моем пустыре небогатом.
И пустили меня
по дорогам своим непокатым.
Я иду и не гнусь,
надо мной мое прежнее небо!
Я пою и смеюсь,
где иные беспомощно немы.
Я иду и не гнусь —
подо мной мои прежние травы!
Ничего не боюсь.
Мне на это подарено право.
Я своя у березок,
у стогов и насмешливых речек.
Все обиды мои
подорожники пыльные лечат.
Мне не надо просить
ни ночлега, ни хлеба, ни света —
я своя у своих
перелесков, затонов и веток.
А случится беда —
я шагну, назову свое имя…
Я своя у своих.
Меня каждое дерево примет.
что была в запустенье веками.
Небеса очень туго,
очень трудно ко мне привыкали.
Меня ливнями било.
Меня солнцем насквозь прожигало.
Время тяжестью всей,
словно войско,
по мне прошагало.
Но за то, что я в небо
тянулась упрямо и верно,
полюбили меня
и дожди и бродячие ветры.
Полюбили меня
на моем пустыре небогатом.
И пустили меня
по дорогам своим непокатым.
Я иду и не гнусь,
надо мной мое прежнее небо!
Я пою и смеюсь,
где иные беспомощно немы.
Я иду и не гнусь —
подо мной мои прежние травы!
Ничего не боюсь.
Мне на это подарено право.
Я своя у березок,
у стогов и насмешливых речек.
Все обиды мои
подорожники пыльные лечат.
Мне не надо просить
ни ночлега, ни хлеба, ни света —
я своя у своих
перелесков, затонов и веток.
А случится беда —
я шагну, назову свое имя…
Я своя у своих.
Меня каждое дерево примет.
1960
* * *
Линия жизни, бороздка
намертво вбита в ладонь.
Как я устала бороться!
Боже, откуда берется
этот задор молодой?!
Высохли Божьи чернила,
и не стереть нипочем
то, что судьба начертила,
что лишь смиренно прочтем.
Радостно, странно, ужасно
верить, по бритве скользя!
Как я устала сражаться!
А не сражаться нельзя.
намертво вбита в ладонь.
Как я устала бороться!
Боже, откуда берется
этот задор молодой?!
Высохли Божьи чернила,
и не стереть нипочем
то, что судьба начертила,
что лишь смиренно прочтем.
Радостно, странно, ужасно
верить, по бритве скользя!
Как я устала сражаться!
А не сражаться нельзя.
(Стихотворения из журнала «Дружба народов», № 7, 2008)
Евгений СТЕПАНОВ
Евгений СТЕПАНОВ