Часть вторая

3

Любая единица языка — от фонемы до синтаксемы — в процессе функционирования (в мышлении, в речи, в тексте, в культуре) претерпевает статусные (и конститутивные) преобразования. Языковой знак в функциональном, денотативном и семантическом отношении является эластичным и, что очень важно, универсальным. В процессе функционирования языковой знак приобретает качества и свойства той или иной сферы языка, речи, текста, культуры. Например, фонема в ситуации фоносемантической реализации семантики, значений и смыслов в языке, речи, тексте и культуре обретает статусы (соответственно сферам функционирования) фоноида, фонемы, психофонемы, социофонемы, текстофонемы, звуков (в речи) и звукосимволов (в культуре).
Уровневое строение языковой системы расширяется с учетом таких уровней, как уровень строфы, текста и уровень культуры:
— фонологический уровень (единица фонема);
— морфонологический уровень (единица морфема);
— лексический уровень (единица лексема/семема);
— синтаксический уровень (единица синтаксема);
— строфический уровень (единица строфа);
— текстовый уровень (единица текст);
— уровень культуры (единица — совокупность, система текстов).
Уровни текста и культуры были выделены Л.Н. Мурзиным*. Однако здесь
показана неполная структура системы единиц языка: в ней не представлены единицы (уровни единиц) "доязыкового" характера. Исследования показывают*/**, что наличие "детского" языка, языка художественного (экспериментального, игрового, авангардного типа), языка возрастных людей и людей с церебральными отклонениями и речевой патологией (это особые люди, уникальные homo sapiens) обусловливают существование, функционирование и семантическую сущность единиц особых, "доязыковых", не окказиональных, но вполне регу лярных, типичных и для языкового мышления, и для речевой, а также текстовой (культурной) деятельности. Детскому говоренью, единицам языковой текстовой игры, единицам говорения людей возрастных, а также единицам художественного/ поэтического текста экспериментальной, игровой, авангардной направленности характерны доязыковые формы единиц языка / речи / тексты и как недоговаривание данных единиц, так и удлинение их. В данном случае мы имеем в виду не окказиональное или неологическое оформление единиц языка, а устойчивое, типологическое, доязыковое состояние единиц языка.
Каждая единица языка имеет свое недовоплощенное состояние, свою особую форму и скорректированную такой формой семантику. Речь идет об уникальных, но все-таки широко распространенных единицах — квантах языковой и текстовой систем — о квантоидах: о фоноидах, морфоидах, грамматоидах, лексоидах, фразеоидах, синтаксоидах, строфоидах, текстоидах и культуроидах. Следует отметить, что аллитерационные, вообще звукописные и анаграмматические комплексы функционирует в доязыковом — квантоидном или эмоидном (эма = единица, др. гр.) виде, форме и в ряду, в парадигме квантоидов / эмоидов. С учетом данных единиц уровневое строение единиц системы языка обретает следующий вид:
— фоноиды;
— фонемы;
— морфоиды;
— морфемы;
— лексоиды;
— лексемы / семемы;
— синтаксоиды;
— синтаксемы;
— строфоиды;
— строфы;
— текстоиды;
— тексты;
— культуроиды;
— культура.
Языковой знак в процессе функционирования в тексте, особенно в поэтическом, обретает статус особого текстового кода (знак становится знаком — текстемой, реализующей свое значение [семантику, смысл] под воздействием и влиянием контекста словосочетания [1], фразы [2], строфы [3], целого текста [4], цикла текстов [5] и всего творчества [6][шестикратное контекстное наращение смыслового, образного и концептуального значения того или иного кода, знака — текстемы]).
В системе языковых кодов выделяются следующие:
— фоноидные коды (знак — фоноид как звукоподражательная, звукоизобразительная, звукосимволическая единица);
— фонетические коды (знак — звук как полифункциональная единица);
— морфоидные коды (знак — морфоид как недооформленная, переоформленная, неологическая морфема);
— морфемные / морфологические коды (знак — морфема);
— словообразовательные коды (знак — типовой деривационный комплекс морфем);
— лексоидные коды (знак — лексоид как недооформленная, переоформленная, неологическая лексема);
— лексические коды (знак — лексема + семема = слово);
— фразеоидные коды (знак — недооформленный, переоформленный, неологический фразеологизм);
— фразеологические коды (знак — фразеологизм; может иметь различную степень идиоматизации и воспроизводимости);
синтаксоидные коды (знак — синтаксоид как недооформленное, переоформленное, неологическое высказывание / предложение / синтаксема);
— синтаксические коды (знак — синтаксема как структурная модель предложения, реализованная в тексте в виде высказывания);
— строфоидные коды (знак — строфоид как недооформленная, переоформленная, неологическая строфа);
— строфические коды (знак — строфа как интонационно-смысловое единство, комплексный структурный компонент языковой сферы текста).
Проиллюстрируем единицы данных кодов.
Фоноиды функционируют в речи детей, в текстах экспериментального, игрового, прецедентного характера, а также в аллитерационных и анаграмматических рядах. Ср.:

Текст состоит из трех пронумерованных текстоидов, текстоиды № 1 и № 3 представляют собой тексты доязыкового характера и содержат фоноиды / силлабоиды вы, со, бу, р, л, эз, ыт, та, са, ка, ра, аль и др. Текстоид № 2 представляет собой ключ к идентификации и пониманию текстоидов № 1 и № 3, которые содержат в себе единицы языка диких племен и языка влюбленных.

Текст стихотворения содержит в себе фоноиды: о, а, е — и — у — ы, а — э — ю. Фоноиды в подобных текстах также могут выполнять функцию и лексем, и орфем, и словосочетаний, и фраз.

В стихотворении содержится аллитерационный – анаграмматический ряд (парадигма) однотипных звукосочетаний, имеющих общее текстовое значение:
з’л’н’ — кл’ — кл’ — л’ст — кл’ — з’м’л’ — кл’н — гл’ — кр’ — сл’пн — рн’м — сл’шкм — вл’кл’пн — гр’ — пл’ — ртт’ — прт’ — млчн.
Следует отметить, что в стихотворениях О. Мандельштама любого периода творчества содержится достаточно большое (для традиционной, неэкспериментальной поэзии) количество единиц доязыкового характера [фоноидов, морфоидов, лексоидов]).
Морфоиды.
— Стихотворение А. Крученых ("Дыр булщил..." и т.д.): дыр, бул, щил, скум, фрот, фрон, бау, саем, сию, дуб.
— Стихотворение В. Хлебникова

Текст целиком состоит из морфоидов, которые в процессе повторов образуют лексоиды.

Морфоиды: дан, ба, ба, бан, ю, ба, ба, ю, ба, бая, кво, кво, бду, бду, жу, жу — оказывают фонетико-звуковую поддержку лексоидам, функционирующим в этой песне-заклинании, в этой магической песне (народной)***.

Морфоиды содержатся в аллитерационном, анаграмматическом ряду****Анаграмма представляет собой единое поле фоносмысловых образований, музыкально-звукописных комплексов, которые по своей природе представляют собой все те же фоноидные, морфоидные, лексоидные и синтаксоидные единицы или группы единиц.
: бни — гнён — гнев(н) — л’нн — син’ — син’ — син’ел’—jэл — цв’ — ш’эрн — j^ — кл’ен’ — нскл’е — ств^е — хл’е — нк’и — гла — н’еб(а) — т’ит’эл’ — (о) ш’. В данном случае (аллитерационно-анаграмматическом процессе) происходит "разъязыковление" лексико-грамматических частей слова, когда морфемы и их части превращаются в исходные для морфообразования формы звукокомплексного характера: поэт возвращает морфемам их доязыковое, исходное состояние формы, семантики и функций звукоподражания, звукоизображения и звукосимволизма.
Стихотворение О. Мандельштама "Вооруженный зреньем узких ос..."
Выделяются следующие морфоиды: зрен — узк — ос — сосущ — ось — земн — ось — земн — всё — сви — (ш)лось — вспом — ос(ам) — есл(и) — застав — сон — сме(рть) — стре — здух — усл — ось — земн — ось — земн. Данный поэтический текст, все его сферы: звуковая, мелодическая, интонационная, музыкальная, просодическая, лингвистическая, образная, стилистическая, семантическая, концептуальная и культурологическая — основываются на очень широкой аллитерационно-анаграмматической парадигме, которая — тотально и повсеместно — пронизывает весь текст стихотворения и делает его музыкально-поэтическим в гносеологическом отношении. Здесь поэзия и музыка в гармоническом синтезе участвуют — совместно — в процессе познания невыразимого — жизни, смерти, любви, истины, добра, бытия и т.д.
Лексоиды. Окказиональная и неологическая лексика в стихах О. Мандельштама под воздействием функционирования фоноидов и морфоидов (аллитераций и анаграммы) обретает доязыковое, первичное состояние и воспринимается не как новообразования, а как слова, должные быть в современном лексиконе, или как слова, забытые нами и возрожденные автором в своем поэтолекте.

В. Хлебников интенционально и творчески (словотворчески) возрождал некий вариант праславянского языка и в этой доязыковой (до-современной) лексике употреблял порой современные словообразовательные форманты и современные, общеизвестные корневые морфемы.

Здесь вариант детской речи: детского бормотания, лепета, выражающих прежде номинативные — эмотивные функции и значения лексем. Это до-язык. Или язык детей, стариков, безумных людей и поэтов.

Здесь элемент "зоо-" не имеет отношения к зоологии, скорее, этот элемент лексоида выражает значение возможности появления или исчезновения жизни в определенном месте и времени.

В первом стихотворении поэт "ощеголвляет" время и пространство, которые будут развернуты с конкретизацией лексоидов "желтый", "щегол" и производных от них лексем и словоформ. Во втором стихотворении в процессе развертывания поэтической картины "с щеглом" О. Мандельштам создает парадигму лексоида "щегол": "щеголь", "щегол", "щегловит". Эта лексическая парадигма поддерживается описанием птицы и пространства / времени вокруг нее: "желторотый" (день) [первый текст], "голову закину" (по-птичьи), вся вторая строфа с ключевым словом "щегловит". Здесь мы имеем дело с явлением, подобным анаграмме. Это явление точнее было бы номинировать как "текстограмма" или "ономаграмма": "желтоватый, щеголь, голову закинуть, щегол, хвостик лодкой, перья черно-желты, ниже клюва красным шит, черно-желтый, (до чего) щегол (ты), (до чего ты) щегловит". Такая же парадигма лексоидного типа содержится и в третьем тексте: "щегол, голову закинуть, зрачок твой, хвостик лодкой, перья черно-желты, ниже клюва в краску влит, (до чего) щегол (ты), (до чего ты) щегловит [почти дословное повторение второй строфы второго текста], (воздух) у него в надлобье, черн и красен, желт и бел, (в обе стороны он в оба) смотрит (в обе), (не посмотрит) улетел". Четвертое стихотворение содержит в себе единицы, завершающие парадигму: "щегол, затрясется (сердцевит), (ученый) плащик (перчит злоба), (чепчик) черным красовит, жердочки, планка, клетка, сотня спиц, (непослушная умная) птица".
Граммоиды (общеизвестные формы слов, которые в тексте функционируют, реализуя не свойственные им грамматические категории и значения; чаще это явление касается изменения принадлежности к той или иной части речи).

Граммоиды: Воронеж. Существительное собственное, неодушевленное, топоним, — в этом тексте становится нарицательным, скорее одушевленным (Сталин, Ежов) и утрачивает свою топонимическую специфику: в тексте "Воронеж" — скорее Москва, Кремль, НКВД, ЦК ВКП(б) etc.

Граммоиды: нереиды. (Нереида—одна из 50 дочерей морского старца Нерея). Существительное собственное, обозначающее мифическое существо, становится нарицательным и может обозначать / называть любую плачущую, горюющую женщину (например, Н.Я. Мандельштам, Н. Штемпель, А.А. Ахматову и др.).
Фразеоиды. Авторские "окказиональные" фразеологизмы, функционирующие в текстах экспериментального, игрового, прецедентного характера.

Фразеоиды: ай, маменька, тятенька..гули-агу; импелай Николай; Царица-лисица; цна-цна; помалей Амалей; исцели, не стрели, Пантелей.
Строфоиды. Функционируют в текстах экспериментального, игрового, прецедентного характера.

Строфоиды. В данном стихотворении несколько структурных видов строфоидов; в "стихотворении" (явном текстоиде экспериментального типа) существует несколько вариантов (направлений) чтения / прочтения:
— по вертикали: сверху вниз вправо по столбцам;
— по горизонтали, построчно, "серпантином";
— по вертикали: сверху вниз слева направо по столбцам;
— по горизонтали: справа налево, построчно;
— по вертикали: снизу вверх по столбцам слева направо;
— по вертикали: снизу вверх по столбцам справа налево;
— по горизонтали снизу и слева направо — вверх;
— по горизонтали снизу и справа налево — вверх;
— и др.
В этом текстоиде В. Хлебников употребляет только ключевую лексику (в грамматическом, системном, текстовом и семантическом отношении) (через четыре десятка лет Геннадий Айги воспользуется методом поэзии ключевых слов). Эти слова (все) суть восстановленные формы праславянской лексики (по В. Хлебникову, это одна из версий декодирования данного текстоида и строфоидов, входящих в него). В течение многих лет студенты и аспиранты филологического факультета и факультета журналистики Уральского университета (УрГУ) производили переводы этого текстоида. Количество вариантов перевода соответствовало количеству "переводчиков", участвовавших в эксперименте. Не будем показывать здесь эти переводы (ключ к пониманию текстоида и к его переводу поэт предлагает сам: это словообразовательные модели и словообразовательные форманты лексоидов [всего 23]); например, "трепет-в-а" — это нечто живое (растение, животное, рыба, насекомое, птица и т.д.); "веч-азь" — это вечерний час или некто, управляющий временем суток; и т.д.

Стихотворение состоит из трех строк: первая строка не рифмуется ни с какой-либо другой; за ней следует двустишие (парная рифма). Поэт создает уникальный текст, который равен по объему строфоиду. Однако следует заметить, что первая строка (нерифмованная) рифмуется с пустотой, наполненной иными стихотворениями ("Мы с тобой на кухне посидим..." — предшествующий текст; "После полуночи сердце ворует." — следующий за данным стихотворением текст; нерифмованная строка "рифмуется" с жизнью, с бедой, с трагедией, с катастрофой, но и — с поэзией, с гармонией, с красотой, с вечностью).

Данный строфоид занимает место четвертой строфы во "втором" "Ариосте" из тройчатки стихотворений ("Ариост": "Во всей Италии приятнейший, умнейший."; "Ариост": "В Европе холодно. В Италии темно." и короткое стихотворение — катрен "Друг Ариоста, друг Петрарки, Тасса друг." (1933-1935)). Первая и вторая строки перешли в строфоид из второй строфы, где вторая строка является второй, а первая — четвертой. Третья строка строфоида "И прямо на луну влетает враль плечистый..." является оригинальной, не повторявшейся. В целом строфоид в данном стихотворении выполняет роль второй коды, которая должна оттенять и возвышать коду главную: "В Европе холодно. В Италии темно.", усиливая тем самым энергию поэтической гармонии и увеличивая концептуальную значимость времени ("часы песочные"), вечности и экзистенциального ужаса перед лицом фашизма — социального, нацистского, коммунистического и государственного.
Рассмотренные знаки языка и текста — квантоиды и эмоиды — с точки зрения семиотики и семиологии утрачивают свою номинативную силу (как знаки-индексы), но усиливают в себе свойства и качества знаков иконических и символических. Это явление, безусловно, способствует более полной реализации поэтической гармонии и в тексте, и в культуре, включая единицы языка, текста и культуры в процессы преобразования хаоса в космос, космоса — в экос.