Звонок из Управления МО по работе с личным составом был короток и понятен: "Нашим ребятам в Сирии нужна надёжная литературно-музыкальная поддержка. Вас рекомендует Союз десантников России. Вылет завтра ночью, прилёт тоже ночью послезавтра… Выступления в течение дня – на самой базе, на взлётной полосе и блокпостах..."
...5 утра. Сирия. Латакия. База "Хмеймим". Большой военный транспортник, летевший последний час без габаритных огней (якобы бандиты уже разжились "стингерами") и резко просевший (безопасности ради) с огромной высоты до полутора километров, застыл у самого входа в достаточно уютный зал аэропорта. В "красном углу" – портреты отца и сына Асадов, под ними два шёлковых национальных флага, под которыми мы, разумеется, пощёлкали фототехникой…
Мы – это малочисленный музыкально-литературный отряд: группа Ансамбля песни и пляски РВСН, певец Александр Маршал, бравый настоящий десантник и кавалер ордена Мужества – автор-исполнитель Слава Корнеев (боевой позывной и одновременно творческий псевдоним Леший) и я – представитель нашей московской поэтической братии… Что там лежало в огромных самолётных отсеках кроме нас – неизвестно, но "...были мы тоже как боеприпасы для русских воюющих душ..."
Нас встретили, размещать не стали – жизнь на базе начинается рано. Вместо будильника сразу с 5 утра – рёв двигателей наших "сушек", взлетающих почти вертикально друг за другом с 5–7-минутным интервалом к звериным логовам игиловских убийц…
Короткая встреча с командующим, и сразу – концерты и встречи: с морскими пехотинцами, десантниками, спецназом, позже – на самой необычной в моей жизни сцене – взлётной полосе – в коротком интервале между взлётами – перед личным составом аэродромно-технического обеспечения и в закрытых палатках – перед главными действующими лицами – героями-лётчиками… Прошлись по базе: жилые модули, баня на "Урале", столовая, библиотека, патрули и всюду родные приветливые лица. "Откуда, ребята?" Тверь, Москва, Тагил, Питер, Воронеж и т.д.
Выход за периметр строго запрещён. На колючих заграждениях таблички: "Воин! Твою жизнь высоко оценили враги. Для твоих родных твоя жизнь – бесценна!" Зам. командующего поясняет: открыто озвучены игиловские расценки: за неживого русского – 30 тыс. долл., за живого – в два раза больше. Охотников заработать хватает. При такой ювелирной работе наших летунов их с каждым днём будет больше… Ещё бы вот сирийской армии не так лениво было воевать…
Финальный концерт – самый большой – перед обратным вылетом. Опять под рёв турбин и дальнюю (никем молчаливо необъясняемую) стрекотню автоматов. В огромной палатке для принятия пищи (в том числе и духовной) сирийскому апельсину негде упасть. Принимают на ура! В финале концерта все встают огромной бежево-песочной волной: "За нас, за вас и за Дамаск! За Россию!"
У Саши Маршала рука отваливается от бесконечных автографов. И нам хватает: Слава – Леший – раздаёт своим собратьям десантурные диски. У меня закончился привезённый запас книг и альбомов. Танцевальные девчонки "к военным так и льнут, а потому как патриотки..."
Прощаемся. Обещаем вернуться, желаем солдатской удачи. Взлетаем опять без бортовых огней. Через час-полтора под крыльями – огромные огненные океаны Багдада, Тегерана... А потом уже, попозже – местами спящая Москва…