Блаженств блаженство — бабье лето,
когда еще из теплой синевы
пронзает луч живого света
келтуху мертвенной листвы.

Пока еще похож на человека,
пока еще на древнем языке
ты говоришь о том, как ехал грека,
ища ракообразное в реке.
Пока еще не перешел границу
словами изувеченной земли.
Пока слепую, старую синицу
брезгливо облетают журавли.

Кто не проснулся никогда,
умрет счастливо.

Ему неведома беда
порыва.

Как ветер не завоет он
на взлете.

И не услышит перезвон
разбитой плоти.

Осколки мелкие блестят
в чернилах неба.
Считать по осени цыплят
нэ трэба.

Редиска съедена.
Бананом закусить?
Удобно быть,
когда уже не надо.
И начинаешь смерть любить,
как пузырек из лимонада.

Пространства скромное пятно,
скольжу куда-то. Все равно.

Ничейных мыслей пьяненький корабь.
Летейская танцующая рябь.

Бесформенность, лишенная имен.
Даосский неизбывный сон.

Фантазия для света и воды.
Местоимение, отринувшее ты.

странно в космосе бывает
ни с того вдруг ни с сего
жуть — веселие сменяет
и становится легко

хочется пойти в кабаки
тратить денежные знаки
хлопать теток по задам
жить без драм

бастурмы наесться вволю
выпить доброго вина
и забыть про злую долю
зем ля ни
на-на на-на

любите мыльных пузырей
свободные паренья
игру зверей
стихотворенья
шум набегающей волны
зеленые листочки
вы все-все-все
любить должны
от соловья
до сингулярной точки

будь одиноким пастухом
на склонах гор самопознанья
ментальным управляй скотом
скользя в зиянья

прозрачным станешь как стекло
осколком космоса незримым
всем обстоятельствам назло
переживешь ты питерскую зиму

и вылезешь весной на белый свет
зашлепаешь по чистому асфальту
простой еврей-интеллигент
удачно влипший в эту кальпу