Луна в слезах скользит стерней колючей
лежит солдат у борозды сыпучей
и говорит могильными ветвями
с убитыми с луной и с камышами

луна с серпом проходит полем звездным
солдат идет стерней колючей слезной
и говорит могильными ветвями
с убитыми с людьми и с камышами

луна на жернов слезы насыпает
солдат ломоть кладбищенский ломает
и говорит могильными ветвями

обнявшими луну в слезах сыпучих
лежащую в своей стерне колючей
с людьми с могилами и с камышами

Незакатное солнце не поможет найти
в городок запыленный пути
нет тебя и нельзя возвратить
и меня даже пыль позабыла


разъедают твой мрамор пылинки и с богом
вдаль вагоны вокзал провожает убогий
ты утрата моя сбереги этот город
где и пыль позабыла меня

засыпай же светило постелены плесы
по предместьям туман распушился белесый
ум и сердце смирились давно и непросто
с тем что пыль позабыла меня

только птичьим рассветом по рельсам гонимая
вновь с вокзала убогого уезжает любимая
и как мраморный прах оседает на дни мои
городка позабытого пыль

Когда я умер я не знаю и живые
не помнят – на могиле муравейник
исследует мальчишка темный ельник
малинник молодой и просеки прямые

неправда что для умершего время
не движется – оно лишь русло изменило
все так же падал снег всходило семя
тебе казалось так но так ли это было

вот сойка над могилой всполошилась
хоть ничего сегодня не случилось
засохло дерево и лесоруб почил

чудно что раньше я в любом предмете
десятки разных смыслов находил
теперь во всем единственный заметен

От холода трескучий день январский
похож на вдрызг разбитое наследство
богатство одиночества по-барски
делю я с одиночеством из детства

и что с того что предали друзья
ведь только им дана возможность эта
в ларец вечерний летняя монета
несметным валом рушится звеня

а радио вот-вот оповестит
который час как будто будет поздно
аптека заперта и пусть аптекарь спит
в пустынном городе промозглом

Там, где вечернего тумана
Повисли космы над излучиной,
Все поезда многовагонные
Считает женщина заученно.
Там над могильщика душой
Усопший плачет монотонно,
И за испуганной звездой
След тянется по небосклону.

Действительности удается
Заполнить все, что с нею рядом.
Харон глядит со дна колодца
Коварным и размытым взглядом.
Со дна он весла поднимает,
Устало машет и молчит.
От жалости к себе рыдает
Душа могильщика навзрыд.

Расставшись с окровавленной листвой
нагое тело обнажает осень
пока еще по узловатым мышцам
бегут большие дождевые капли
еще в древесных жилах бродит сила
и накипают под висками неба
страсть и решимость а зима едва
развесила проветрить одеяла
и с неба опадает легкий пух
как будто перхоть осени седая