здравствуй небо и ты с пропеллером на спине
тоже здравствуй взгляни на город он весь в огне
особенно в этом ракурсе с этих высот
глянь как медленно электричка к нему ползёт

здравствуй небо здравствуй воля прощай дедал
я уже отучился в школе долги раздал
наркодилерам криту миносу и семье
оставляю тебя внизу на чумной земле

оставляю тебя прозябанию всем вещам
что ты так ценил по жизни и мне завещал
эта тяга твоя к горилке свиным хрящам
к потным бабам интригам кинжалам-дефис-плащам

не желаю жить в этом аду в этой стране
лучше замертво упаду пропаду в волне
так прощай мой кошмарный сон прошлогодний снег

прощай и ты толстый смешной человек
с нелепым своим пропеллером на спине
что-то (прости не слышу) кричащий мне

поезд въезжает в дождь,
в стену дождя.
по вагонам проходит дрожь,
брызги летят,

словно в пространстве — рябь,
раз — переход
из июня в сентябрь,
в промозглый холод.

поезд въезжает в сон,
но — наяву.
скрежет, встаёт вагон,
сойди в траву.

пройди по руинам — там,
где ты жил,
где неуют, нищета,
ветрено (не дрожи).

вернись в эту реку вновь,
в прошлое. повтори:
«миром правит любовь».
сплюнь, разотри.

всё наяву ты тоже наяву
как странно что я всё ещё живу
а значит постепенно умираю
под скрежет ежедневного трамвая
под щебетанье суетное птиц
под шелест недочитанных страниц
под сводки истеричных новостей
под голоса (не вовремя) гостей

всё наяву мы падали в траву
без разницы мгновенья или годы
вся жизнь как продолжение полёта
с высокого моста в глухую воду
в свинцовую осеннюю неву
как странно но я всё ещё живу

человек человеку узбек
реже таджик
ночь 21-й век
гаражи

злая стая волчат
рвёт на куски
то что станет сейчас
другим

мёртвым как сквер и площадь
город страна
ветер листву полощет
ночь холодна

…мимо лето идёт, мимо осень идёт, потом
будет суп с котом, зима упадёт пластом,
на поля упадёт, на дома упадёт, на всё,
что любил Басё.

что любил Бусон, воспевал Сайгё, обонял Инин.
будет белый холст — никаких высот, никаких низин.
всё исчезнет — небо, воздух, вода, земля.
вот тогда бери и придумывай мир с нуля.

пространство вскрыто лезвием ножа
ты так была при жизни хороша
и потому судьба твоя понятна
хотя — досадно

навряд ли я приду к тебе потом
покойся с миром под своим крестом
дискретный дождь сопревшая листва
венки трава

гранитный ангел плачет на ветру
ограда покосилась (не к добру)
дала усадку свежая могила
вот — всё что было

навряд ли ты останешься со мной
когда я повернусь к тебе спиной
и прочь уйду — не жди меня обратно
была и ладно

пространство вскрыто лезвием ножа
точнее луч бежит листвой шурша
сомкнутся тучи — снова станет хмуро
прощай скульптура

Кого она возьмёт в свой оборот,
тому не совладать с пространством. Вот он
последний направляет свой полёт
к студёным звёздам.

Что от него осталось на земле?
Жена и сын? На чёрный день заначка?
Кто горевал о нём, его жалел?
Собака? Дом, пустой, как эта пачка

от «Космоса»? Не горечь, так печаль
в пространстве тлеет, словно сигарета.
Ты там, приятель, сильно не скучай.
Увидимся. В Валгалле или где там.