Лесной царь

Моим стихам, написанным гортанно,
Как цокот птичий, засвист трелевой,
Недостаёт ракетниц и фонтана
И новгородской свары вечевой.

Филолог-Бог, кудесница Марина,
Когда птенец проклюнется вот-вот,
Моим стихам не то что магазина –
Листа бумаги даже не найдёт.

В них птица вещая – привычная ку-ку,
Как дата смерти на чужом веку.
Поэт не Жуковский и царь не лесной,
Чьи дочери-вётлы – чужой стороной.

Мой Царь Лесной, а вдруг... и Вы нам
Земных забот?
Моим стихам, моим грехам и винам
Найдётся свой народ.


Провинция

Пока вселеновы ковши
Над нами счастье проливают —
Ты целый мир любить спеши,
Куда б ни вывела кривая!

Прощанье – что?
Прощанье – дым!
Дымит, прощается эпоха.
Ты на земле необходим,
Здесь без тебя кому-то плохо.

Пусть побеждают миражи!
В них канет каждая из вёсен,
Но ты, прощаясь, расскажи:
О, сколько в мире вёрст и вётел!

В забытых Богом городах
Который век кипит работа!
В них цел языческий размах,
В них византийское есть что-то.

В них вишня каждая цветёт
На грани ада или рая,
И отрок ясный пропадёт,
Судьбу Рублёва избирая.

Пока часовни на Руси
Ещё остались у обочин,
Ты клятву в ночь произнеси
Неутолимей и короче!

Провинция!
Вот часослов!
Ни грай,
ни публика столичья
Не затемнят колоколов
Её скитаний
и величья.


Богиня

Какое пространство молчало!
Какие сбывались мечты!
Светило то жарко, то ало,
Стеснялось своей наготы.
То вёрсты,
То вётлы,
То ветры, –
О, даже при мысли о Ней! –
То самые тёмные ветви
Тотчас становились темней.
То золы каминные пели
В трубе, словно в царстве теней.
В лесах погребальные пеплы
Кострищ становились темней.
Лучам Её не было ниши!
Надтреснута завязь в узле!
Слабея,
темнее и тише
Мы ждали Её на земле.


Гениальное

Неутолимо хванчкары
Глоток упрям, родим и светел,
И серебрит меж вётел ветер
Сонеты солнечной игры.
Напитан звуками клавир,
Форель бурна, овечка блеет –
И в этом жизнь.
Так любит мир.
Но лишь поэт любить умеет.
Когда, судьбу свою итожа,
Он различает –
час настал!
Любовь и смерть –
одно и то же!
И возникает мадригал.


Тамань

Долька в небе.
Долька в море.
Долька-месяц там и тут.
Как прожить в таком просторе
Даже несколько минут?!
Весь простор велик и чёрен –
Блещут молнии одне!
Но не тонет мой Печорин
В набегающей волне.
Долька-лодка по стихии,
Всем ветрам малым-мала,
Носит тихие, лихие
Контрабандные тела:
Нож в руке горит – проворен,
Чик по горлу – и ко дну...
Не утонет друг Печорин.
Я скорее утону.


На раскопах

На раскопах тревожит птица
Потускневшие письмена.
Но не в силах с землёй проститься
Улетающая страна.

От обыденности прогорклой
Напрягаются желваки.
Посмотри же!
Над тем пригорком
В предосенье дожди легки.

Посмотри же!
Под той ракитой,
Где степной завершился бой,
Наши пращуры позабыты.
Позабыты и мы с тобой.

Дождь!
Под вётлами, под ракитой
Вековечная тишина.

Но какой-то страной забытой
Наша чудо-страна полна.