Александру Боброву...

Такой вот сюжет получился...
Зачем, почему, отчего?
Мой друг престарелый влюбился.
Да кто же осудит его?
Восторженно! Огненно! Зыбко...
И радость не сходит с лица.
Хоть эта скупая улыбка,
Возможно, — начало конца...
Но, с нежным вулканом не справясь,
На ниточке страсти вися,
Он верит: взаимности завязь —
Вся жизнь! И Вселенная вся!
Божественность прикосновений —
Бессмертья и вечности знак!
Он нынче — хозяин мгновений!
В миру — не изгой, не чужак.
Меж бытом живя и нирваной,
Отбросивший признаки лет,
Он — Избранный! Выбранный!
Званый. А большего счастья и нет!


* * *

Неужто доволен, неужто ты рад,
Что нынче без русских живёшь, Ашхабад?
Не с русским ли ты вдохновенно копал
В пустыне Великий Туркменский канал?
Дружили в песчаных просторах земли...
Нас, русских, приветствовал Махтумкули...
И слал благодарность с высоких небес
Певец миролюбия — Молланепес.
Последнего русского видишь в толпе...
Их нет ни в Чарджоу, ни в Геок-Тепе.
Не спрятались от каракумской жары —
Покинули Кушку и город Мары...
Туркмения!.. Давняя боль и урок...
Но в сердце нетронутый есть уголок.
И капают слёзы на утренний стих...
Последние русские... Я — среди них!


Немного о душе...

В ней слились в едино — лёд и пламень,
А вселенский Разум не отторг
Свет небесный и тяжёлый камень...
Боль и радость, муки и восторг!
Всё на свете — сохнет и мелеет.
Всё гниёт — побеги и листва.
Всё — нисходит. Погибает. Тлеет.
Лишь Душа — по-прежнему жива!
Пусть порою истекает кровью,
Ей такое таинство дано:
Выручать надеждой и любовью
И с годами — крепнуть всё равно!


Святой народ

Нынче знают все отлично:
Есть — владельцы, есть — народ...
Частный пляж и берег личный,
Частный порт, аэропорт...
Всё отобрано в итоге...
Всё изъято на ходу.
Банки, пристани, дороги,
Рыбка каждая в пруду...
Всё схватили басурманы,
Проходимцы лет лихих...
Всё — в офшоры, всё — в карманы.
Было — общим, стало — их...
Личный газ из скважин рвётся
На валютные торги.
Бедный плачет. Плут — смеётся.
Благоденствуют враги.
Край, богатством осиянный:
Алюминий, злато, медь...
Как же выжить россиянам,
Если нечем им владеть?
Виноватый и безвинный,
Обронивший меч и щит...
Наш святой народ глубинный
Чешет спину... И — молчит.


Я — там...

Вы ищете меня?
Куда она пропала?
Уже — в ершина дня...
Ведь раньше всех вставала...
А где я?.. Белый свет
В делах, в бегах, в тусовках...
Меня, конечно, нет
На дорогих парковках.
И нет в загранпорту,
На вороватой яхте,
В шезлонге, на борту...
На криминальной вахте.
Где жулики сошлись,
Блаженствуя беспечно, —
Малина, а не жизнь, —
Меня там нет, конечно.
Где русофобский тать
С усмешкою дебила —
Не стоит и искать...
Кричать: "Ау, Людмила!.."
Хоть будни нелегки,
Но всё ж — не сникли крылья...
...Я там, где земляки
Устали от бессилья.
Где знают: день придёт
Заслуженного чуда!..
Я там, где мой народ.
И не уйду оттуда!


Мой август...

Твой солнечный вызов —
На счастье намёк...
Не будь ко мне строг,
Благодатный денёк!
В распахнутых крыльях
Лучистого дня
Зелёным пейзажем
Окутай меня...
На сердце — не пусто.
И радость внутри.
За нежные чувства
Меня не кори.
Хоть мир неспокоен,
Озлоблен и груб,
Слетают слова
Благодарности с губ...
За всё, что прошло
И что будет со мной.
За свет поднебесный
И праздник земной.


Личное…

Когда страна недоброй к Слову стала,
Когда поля колючкой заросли,
Когда ржавели кладбища металла,
Я — погибала... Вы меня спасли.
Да, у поэтов есть такой обычай —
Сходиться в круг. И не скупиться слов...
Спасибо, Поляков и Голубничий,
Бояринов, Сорокин и Костров!
За каплей — капля. Кровь вливалась в тело.
Пока пишу — я больше не умру!
Есть Родина. И есть святое дело.
Спасибо вам, собратья по перу!
Отрадно мне, что, лишних слов не тратя,
Стряхнув с волос неразличимый нимб,
Могу зайти в "Московский литератор",
Как будто на возвышенный Олимп...
С эпохой грозной не играя в жмурки,
Зажав в ладонях лепестки стихов,
Мелькну порой в лучах "Литературки" —
Стареющей обители богов...
Спасибо, что учусь смотреть превыше!
Что робкий голос — признан и спасён...
Что вами он издалека услышан
И рупором газетным вознесён.


О нас, грешных...

Ах, наподобье эпидемии
Литературные десанты,
Кружки с названьем "академия",
Лауреаты, номинанты...
Себе и обществу для памяти —
Слаба натура человека —
Пестрят верительные грамоты:
"Поэт эпохи", "Автор века"...
И оглушённый почитатель
Сражён рифмованным огнём...
Ах, наш доверчивый читатель,
Что ищет он в краю родном?
Неукротимое явление
Не поддаётся пониманию...
Ну просто светопреставление —
Такая рифмо-графомания.
Никто пути нам не укажет:
Как быть с привычкой дорогой?. .
Никто из пишущих не скажет:
"Нет! Я — не Байрон!.. Я — другой".


Аэропортов имена...

Дать имена в сознанье гордом
И просветить отсталый мир —
Вокзалам и аэропортам,
Причалам, гаваням и др...
Чтоб путешествовали пуще,
Летали, двигались вперёд —
Годятся Лермонтов и Пушкин
Простимулировать народ.
Чтоб путь был правильным и ровным,
Пришла спасительная весть:
Уже аэропорт Петровны
В Калининграде дальнем есть!
Так и рехнуться нам недолго,
И хлынет предложений вал:
В чью честь назвать сегодня Волгу?
И Кремль? И озеро Байкал?
Есть имена — вовеки святы...
Они давно известны всем.
Их, светлых, — не один десяток,
Но ими торговать — зачем?
Зачем вы всё переназвали?
Аэропорт — он тоже дом!
Постройте новые вначале,
А имена — уже потом!


Самозанятые...

До чего ж обидно это...
Время — деньги! Всё — течёт...
Самозанятых поэтов
Власти ставят на учёт.
А талант или проклятье —
Разобраться не спеши...
Просто — смелое занятье
Возжигать огонь души.
Это вечное желанье,
Добрый замысел простой:
Записать небес посланье,
Мир спасая красотой.
И в пургу, метель и слякоть
Наши мысли — высоки.
Над людской бедою плакать
Золотой слезой строки...
Нам привычно и не странно
В этом "мире на крови"
Самовольно, самозвано
Охранять закон любви.
Не давайте нам советов,
Не мешайте никогда!
Самозанятых" поэтов
Не клеймите, господа!


Спальный район...

Я люблю район свой спальный.
Спит покой в его дали.
Не забытый, не опальный,
Рай — на краешке земли!..
Пресвятая радость будней,
Груз забот и вечный труд...
Понаехавшие люди
Москвичами стали тут.
Наше бывшее богатство
Мне досталось и тебе...
Не соседи по пространству,
А собратья по судьбе...
Я люблю район свой спальный.
Не живут в нём власть и знать.
Просто властным нереально
Здесь и бодрствовать, и спать...
Непрестижный, отдалённый,
В стороне от суеты...
Спальный мой район зелёный,
Парки, клумбы и цветы...
Светит утром луч хрустальный.
В дрёме сонная кровать...
Я кричу: "Район мой спальный,
С добрым утром! Хватит спать!"


Лучше дома...

Доброта, тепло и свет —
Островок в глуши Вселенной...
Лучше дома места нет
В жизни суетной и бренной...
Пусть повсюду мрак и мгла,
Всё — в раздоре и боренье,
Лучше дома нет угла
В мировом столпотворенье.
Крыша, комната, изба...
Без изыска и без блеска.
Благодатная судьба —
Закуток от бед вселенских.
Дом приветит и согреет.
Соблазнит едой плита...
Приласкает батарея
Зимним вечером кота.
А вокруг — борьба до смерти!
Вечный выбор: кто — кого?
В дом, как в Родину, поверьте.
В нём защита и родство...
Ты — хозяин только дома!
Вдалеке от зол и бед.
Лучше дома — аксиома —
Лучше дома места нет!


Город...

Где этот город — любви и судьбы,
Где поселенцы его — не рабы?
Город мечты, и надежд, и улыбок...
Мир катастроф, и беды, и ошибок?
Где этот город, могучий и древний,
По суетливости схожий с деревней?..
Город, где были единством богаты
Наши творцы, работяги, солдаты...
Скрыты секреты в элитных жилищах...
Город бабла, олигархов и нищих.
Город — на ветреном взгорье страны.
Город, которому мы не нужны.
Город былого пресветлого Гимна...
Город, где наша любовь — не взаимна...


Погадаем...

Я дую на кофе, и в нём, как на фото,
Желанное, светлое, доброе что-то...
И радуюсь я мимолётному снимку,
Где русский с украинцем ходят в обнимку.
Поляки и немцы, Европе на диво,
Пьют, дружески чокаясь, свежее пиво.
И, выйдя из запертых злобой дверей,
Под ручку гуляют араб и еврей.
Китайцы с японцами судьбы связали,
Кузнечиков жаря на общем мангале.
Армяне и турки — два любящих брата —
Совместно освоили склон Арарата.
А резвые, трезвые американцы,
Целуя кубинцев, затеяли танцы!
Бельгийцы, норвежцы и прочие шведы
В стремлении к миру достигли победы,
Вердикт вынося, как индейку на блюде:
"Давайте мириться, товарищи-люди!"
. .А слёзы и войны? А смерть миллионов?
Устала планета от мин и патронов.
Но в чашке кофейной не видно ответа...
Когда же, товарищи, сбудется это?


* * *

К деньгам потаённая жажда
Иль зависти скрытый сосуд?
Зачем Вы отдали Ассанжа
На этот неправедный суд?
Ведь он, не тая откровенья,
В недобрый, как видится, час,
Такие раскрыл преступленья,
Что, может быть, каждого спас!
Подвижника подвиг нетленен...
Но, вытолкав правду за дверь,
Какой же, Морено, Вы — Ленин?
Вы просто предатель теперь!


Человечества феномен...

Ни Вера... Ни времён глагол,
Ни философия, ни дело...
Но лишь одно — игра в футбол —
Весь мир земной сплотить сумело.
А мир затоплен морем лжи.
И всё опасней — с каждым разом...
О гомо сапиенс, скажи:
Где спит твой коллективный разум?


Наше молчание

Когда душа полна отчаянья
И сердце рвётся на куски,
Мы знаем: в омуте молчания —
Избыток боли и тоски...
А время пополам расколото
На эти и на те года...
Молчание... Оно не золото,
А преступленье иногда.
Невидимые, незаметные,
Не предающие страну,
Мы знаем, что друзья заветные
Умеют слышать тишину...
В ней сила единенья множится,
И в ней уверенность крепка,
Что будет всё у нас по-божески!
Поэтому — молчим пока...


Запрос в друзья...

В эту грозную вьюгу,
Чтобы души спасти,
Мы прижмёмся друг к другу
В социальной сети...
Мы у родины милой
Уж давно не в чести.
Здесь поделимся силой
На житейском пути...
Между явью и прошлым
Мы — живые мосты.
Нас купить невозможно!
Наши мысли — чисты!
Наши — дали и были...
И побед торжество...
Ничего не забыли!
Не простим никого!
Не фальшивый, спесивый
И продажный бомонд...
Мы — остаток России!
Золотой генофонд!