Драматург Вадим Леванов и Иоганн Бидерман, профессор славистики Гиссенского Университета (Германия), познакомились осенью 2007 года в Казани. Проходивший тогда в нашем городе форум «Театральный сентябрь» положил начало многолетнему совместному проекту Казанского университета и Университета г.Гиссена, целью которого стало изучение новейшей российской и немецкой драматургии и современного театра. Вадим Леванов, будучи не только талантливым драматургом, но и одним из лидеров движения Новая драма, прекрасно осознавал необходимость признания её филологическим сообществом как художественного явления. Поэтому, несмотря на занятость, он, не колеблясь, откликнулся на наше приглашение, приехал в Казань и принял живейшее участие в дискуссиях, развернувшихся вокруг НД и проблем российского театра. Впоследствии он стал непременным участником конференций, семинаров, читок, проходивших в Казани в рамках проекта.
Леванов и Бидерман сразу нашли общий язык. Сильнее ментальных, возрастных, национальных и прочих различий оказалась человеческая, личностная общность: удивительная харизматичность – дар привлекать и собирать вокруг себя людей, быть неизменным центром общения; азарт в отношении всякого живого, интересного дела; способность глубоко чувствовать литературу, виртуозное владение языком; интерес к современнику – в драматургии и в жизни. Неудивительно, что этих двух людей связала если не дружба, то тесное общение, основанное на понимании и родственности мироощущения. Последующие встречи - в Тольятти (весной 2008 г. И.Бидерман принял участие в фестивале «Новая драма. Тольятти»), в Гиссене (осенью 2008 г. В.Леванов по приглашению И.Бидермана участвовал в проекте «Театральный сентябрь 2») и Казани (2010) укрепили возникший с первых минут общения взаимный интерес.
Но еще до личной встречи с драматургом состоялось знакомство Иоганна Бидермана с его пьесами. Учёного-слависта привлекла, с одной стороны, острая современность текстов Леванова, отличавшие их жёсткий взгляд на социум, натурализм, брутальность - своего рода «чёрный реализм» в духе Новой драмы. С другой стороны, его заинтересовало как раз то, что выходило за рамки проблемно-поэтологического комплекса НД: литературоцентричность драматургии Леванова, интеллектуальный диалог с текстами русской литературы, осмысление исторических фактов, обращение к известным историческим личностям и культурным героям, тонкая ирония, мастерское владение самыми различными языковыми регистрами – от старославянского языка до современной обсценной лексики. Возникло желание перевести пьесы Вадима Леванова на немецкий язык, познакомить с ними немецкого зрителя, для которого русская драматургия до последнего времени ограничивалась именами Чехова и Горького.
Творческий диалог Леванова и Бидермана (а именно так можно определить художественный перевод) начался с драматической дилогии «Фирсиада», состоящей из двух текстов: «Смерть Фирса» и «Апокалипсис от Фирса или Вишневый сон Фирса». А.П. Чехов был для Вадима Леванова особо значимой фигурой. И хотя он неоднократно озвучивал модную сегодня мысль о том, что пора бы уже ввести мораторий на Чехова, ввиду несметного количества драматургических и сценических интерпретаций его пьес, сам он постоянно вёл с ним то явный, то подспудный диалог. Тесную связь Вадима Леванова с Чеховым и чеховской традицией, особенно на раннем этапе его творчества, отмечают многие исследователи его драматургии (О.Журчева, Т.Журчева, А.Покало, М.Сизова и др.). Рискну утверждать, что между двумя драматургами наблюдается некое сходство и по самому характеру личности: это тип русского интеллигента, образованного, умного, тонкого, ироничного.
Иоганн Бидерман не только перевёл обе части «Фирсиады» на немецкий язык, но и поставил её в студенческом театре Института славистики Гиссенского университета. Монопьеса «Смерть Фирса» стала дебютным спектаклем молодого театра, которой он был обязан своим названием – «Фирс». Любопытно то, что в один и тот же вечер спектакль разыгрывался перед зрителем одновременно на русском и немецком языках, две версии вступали друг с другом в диалог, представляя своего рода полифоническую разработку текста пьесы. Премьера состоялась в сентябре 2008 года, на ней по приглашению Иоганна Бидермана присутствовал Вадим Леванов. И хотя он не во всем был согласен с предложенной сценической интерпретацией его пьесы, сам факт интереса к ней в Германии был для него чрезвычайно важен.
За «Фирсиадой» последовал перевод пьесы «Раздватри», написанной на основе реальной истории совместного самоубийства трёх девочек, выбросившихся из окна; монопьесы «Что значит заслонить?» - монолога юноши, травмированного в детстве жестокой сценой убийства слона, увиденной им в фильме; жёсткого текста «Геронтофобия» об убийстве медсестрой стариков и инвалидов; фрагменты «Повести о Петре и Февронии». В 2010 году студенческий театр «Фирс» привёз в Казань спектакли «Раздватри» и «Что значит заслонить?» по пьесам Вадима Леванова и читку пьесы «Геронтофобия». На спектакле присутствовал автор.
В настоящем альманахе представлен оригинальный текст и перевод на немецкий язык пьесы Вадима Леванова «Смерть Фирса», сделанный Иоганном Бидерманом. Читатели, владеющие немецким языком, без сомнения отметят, как бережно работает с оригиналом переводчик, как старается сохранить самобытность авторского слова и стиля, воссоздать средствами другого языка левановскую драматургическую вселенную. Мне кажется, что ему это удалось.
Известие о смертельной болезни Вадима Леванова было тяжело воспринято Иоганном Бидерманом. Будучи человеком действия, не признающим переживаний вне активного соучастия, он через университетскую газету начал сбор средств на лечение попавшего в беду драматурга. К сожалению, помощь опоздала. Смерть Вадима Леванова стала для И.Бидермана сильным потрясением. И хотя прошло уже семь лет, тема его судьбы и творчества постоянно возникает в нашей переписке. За это время и в жизни нашего немецкого друга произошли серьёзные перемены: он ушёл на пенсию, проблемы со здоровьем лишили его столь дорогой ему мобильности и резко сузили круг возможностей. Но когда я обратилась к нему с просьбой написать для альманаха предисловие к его немецкому переводу, он, не колеблясь, согласился. Вскоре я получила от него такое письмо: «Текст дается мне нелегко. Не могу перечитывать Леванова, одолевает печаль. Любой постскриптум служит только живым, мёртвым – лишь условно. Поэтому я попытаюсь в моей статье не просто окунуться в воспоминания о друге, о человеке, которого я знал лично, я хочу написать о нем как о живущем среди нас – в текстах его пьес. Удастся ли это мне, и чего я тем самым добьюсь – пока не знаю».
В нашем альманахе вы познакомились с воспоминаниями переводчика и друга Вадима Леванова, человека, благодаря которому его пьесы обрели своё второе рождение – на родине Иоганна Бидермана.

г.Казань