Александра СИНЁВА
***
последовательность
следов
проследи
за мной.
оставив глаза уходящей оси, не бойся:
я также ступаю в потёмках к глухой воде
глухих берегов, где нет времени и избытка.
никто не исчезнет: движение через свет
/выискр-
выиск-
выкрикивавший/, чердаков чередность
не может терять ни единого башмака,
тесёмки, замка, или молнии, или платья.
мы все преклоняем колени у кромки лет,
хватая ладонями сонную толщу ила,
в разреженном воздухе силясь найти стрекоз,
глотая солёную горечь песка и пыли.
- "купаться запрещено!" -
хорошо, что оставил слух
у дальней стены у порога у равновесия.
коснись моей памяти: неосторожно сев,
всполошивши рябь моих глаз -
падай
падай
падай.
***
рассеянное дыхание
выхруст льда остановит мысль, но продолжит шаг
вскипяченная даль ускользающего бытия –
прощение
превращение
приращение
по слогам
по большой воде
по туману берега
к высоте луча
к синей мудрости старой хвои
***
разнузданность, словно данность коротких лет
компас пускает стрелу в никуда. мгновение - и
рассвет,
словно выстрел
распадается кружево
коим выстлан
капюшон созвездий – и правда, дождь
не грибной, а звёздный -
лови же ртом
переменные света.
всё поймешь потом,
уколовшись жизнью,
а пока же – не думай,
а лишь
г л о т а й
***
многоточие слов
расстояния пауз
искры тока текут вдоль уставшей кожи,
оголившейся после
побега платья
свет торшера плюётся во все углы -
нет спасения в комнате
осторожно
опускаются шторы – пост сдан, домой
к синей дали, грядущему восхожденью
по звериной тропе на ладье – вот так,
не касаясь воды ни веслом, ни взглядом.
утопают в потёмках глаза,
заливается за борт
раскалённое олово времени выдохом.
ничего не останется, только бог
мне покажет
рождение эвкалипта
я бреду по пути, где на первом снегу
отдыхают следы
уссурийских тигров
***
Окунуться в имя твоё, как в мёд
Сочный, пахнущий, радостью
Захлебнуться, вынырнуть
Обратиться зеркалом, отражать
Каждый взгляд, и движение,
И намерение
"Проходи, садись, здравствуй! слушай, нет, скажи..." -
Всю рачительность растеряв,
Я стою и думаю:
Это надо же - как год прошёл стремительно!
Мы всё те же, и всё же
Немного новые
Мы давно не молчали вдвоём, не спорили,
Дожидаясь зарницы
Судьёй третейскою
Но теперь, в раз который, сошлись
Мы волнами и просыпались пеплом
На плечи прошлого
Лишь позволь на колени твои высокие
Положить мне свою
Молодую голову
Мне ещё никогда так отрадно не было,
Что твой свет возвратился мой дом
Намеренно
***
Туман густеет, тянет холодом
Вдоль старых вязовых аллей.
Цветы от солнечного голода
Становятся тусклей, слабей.
И по утрам теперь всё - в инее,
В набросках будущей зимы...
Я не могу согреться именем
Уже ничьим; мой дом - уныл.
Так ниспадает одиночество,
В осеннем сумраке таясь.
Ты перечеркиваешь отчество
Своё и с прошлым режешь связь.
Есть только голос, тень, и плавится
С бумаг чернильный ворох букв.
Бессонницей дух сонный мается,
Ничьих не принимая рук.
И ветер листьями измятыми
Стегает улиц пустоту.
А с ветром, будто бы распятые,
Взмывают птицы в высоту.
И я иду, шагами меряя
Ушедших лет пустой гранит.
И быстротечность, тонкость времени
Всё сквозь меня бежит, бежит...
***
Время течёт сквозь пальцы сухим песком.
Море ложится на спину на скользкий берег.
Ветер стремится на запад.
Когда на восток
Я возвращусь, он уснёт на моих коленях.
Я ухожу к далёким седым холмам,
Что, как атланты, врезаются в купол неба
Осью плечей своих...
Больше ничьим словам
Я не смогу поверить.
С последним снегом
Я исчезаю из города в никуда,
Путая след и скрываясь в тени деревьев.
Как в землю уходит растаявшая вода,
Так я ухожу - в безвременье и безверье.
И, издалека придя в тишину своих
Младенцем покинутых мест, повернув к истокам,
Я выточу камнем на белой скале мой стих
И больше уже никогда не уйду из дома.
последовательность
следов
проследи
за мной.
оставив глаза уходящей оси, не бойся:
я также ступаю в потёмках к глухой воде
глухих берегов, где нет времени и избытка.
никто не исчезнет: движение через свет
/выискр-
выиск-
выкрикивавший/, чердаков чередность
не может терять ни единого башмака,
тесёмки, замка, или молнии, или платья.
мы все преклоняем колени у кромки лет,
хватая ладонями сонную толщу ила,
в разреженном воздухе силясь найти стрекоз,
глотая солёную горечь песка и пыли.
- "купаться запрещено!" -
хорошо, что оставил слух
у дальней стены у порога у равновесия.
коснись моей памяти: неосторожно сев,
всполошивши рябь моих глаз -
падай
падай
падай.
***
рассеянное дыхание
выхруст льда остановит мысль, но продолжит шаг
вскипяченная даль ускользающего бытия –
прощение
превращение
приращение
по слогам
по большой воде
по туману берега
к высоте луча
к синей мудрости старой хвои
***
разнузданность, словно данность коротких лет
компас пускает стрелу в никуда. мгновение - и
рассвет,
словно выстрел
распадается кружево
коим выстлан
капюшон созвездий – и правда, дождь
не грибной, а звёздный -
лови же ртом
переменные света.
всё поймешь потом,
уколовшись жизнью,
а пока же – не думай,
а лишь
г л о т а й
***
многоточие слов
расстояния пауз
искры тока текут вдоль уставшей кожи,
оголившейся после
побега платья
свет торшера плюётся во все углы -
нет спасения в комнате
осторожно
опускаются шторы – пост сдан, домой
к синей дали, грядущему восхожденью
по звериной тропе на ладье – вот так,
не касаясь воды ни веслом, ни взглядом.
утопают в потёмках глаза,
заливается за борт
раскалённое олово времени выдохом.
ничего не останется, только бог
мне покажет
рождение эвкалипта
я бреду по пути, где на первом снегу
отдыхают следы
уссурийских тигров
***
Окунуться в имя твоё, как в мёд
Сочный, пахнущий, радостью
Захлебнуться, вынырнуть
Обратиться зеркалом, отражать
Каждый взгляд, и движение,
И намерение
"Проходи, садись, здравствуй! слушай, нет, скажи..." -
Всю рачительность растеряв,
Я стою и думаю:
Это надо же - как год прошёл стремительно!
Мы всё те же, и всё же
Немного новые
Мы давно не молчали вдвоём, не спорили,
Дожидаясь зарницы
Судьёй третейскою
Но теперь, в раз который, сошлись
Мы волнами и просыпались пеплом
На плечи прошлого
Лишь позволь на колени твои высокие
Положить мне свою
Молодую голову
Мне ещё никогда так отрадно не было,
Что твой свет возвратился мой дом
Намеренно
***
Туман густеет, тянет холодом
Вдоль старых вязовых аллей.
Цветы от солнечного голода
Становятся тусклей, слабей.
И по утрам теперь всё - в инее,
В набросках будущей зимы...
Я не могу согреться именем
Уже ничьим; мой дом - уныл.
Так ниспадает одиночество,
В осеннем сумраке таясь.
Ты перечеркиваешь отчество
Своё и с прошлым режешь связь.
Есть только голос, тень, и плавится
С бумаг чернильный ворох букв.
Бессонницей дух сонный мается,
Ничьих не принимая рук.
И ветер листьями измятыми
Стегает улиц пустоту.
А с ветром, будто бы распятые,
Взмывают птицы в высоту.
И я иду, шагами меряя
Ушедших лет пустой гранит.
И быстротечность, тонкость времени
Всё сквозь меня бежит, бежит...
***
Время течёт сквозь пальцы сухим песком.
Море ложится на спину на скользкий берег.
Ветер стремится на запад.
Когда на восток
Я возвращусь, он уснёт на моих коленях.
Я ухожу к далёким седым холмам,
Что, как атланты, врезаются в купол неба
Осью плечей своих...
Больше ничьим словам
Я не смогу поверить.
С последним снегом
Я исчезаю из города в никуда,
Путая след и скрываясь в тени деревьев.
Как в землю уходит растаявшая вода,
Так я ухожу - в безвременье и безверье.
И, издалека придя в тишину своих
Младенцем покинутых мест, повернув к истокам,
Я выточу камнем на белой скале мой стих
И больше уже никогда не уйду из дома.
КОММЕНТАРИИ
Галина Заломкина
Не вызывает сомнения начитанность и литературная подготовка автора, владение поэтической техникой. Хороша работа в поле языковой реальности, исследование механизмов тавтологии, вскрытие свойств слова почти в духе Language School of Poetry.
последовательность
следов
проследи
за мной.
никто не исчезнет: движение через свет
/выискр-
выиск-
выкрикивавший/, чердаков чередность
за мной.
оставив глаза уходящей оси, не бойся:
я также ступаю в потемках к глухой воде
глухих берегов, где нет времени и избытка.
К сожалению, свежие образы и попытки поиска новой формы часто совмещаются с банальной философичностью и красивостями:
мы все преклоняем колени у кромки лет,
хватая ладонями сонную толщу ила,
в разреженном воздухе силясь найти стрекоз,
глотая соленую горечь песка и пыли.
……………………………..
к синей дали, грядущему восхожденью
по звериной тропе на ладье – вот так,
не касаясь воды ни веслом, ни взглядом.
утопают в потемках глаза,
заливается за борт
раскаленное олово времени выдохом.
В последнем случае после четырёх строк затасканного пафоса появляется интересный образ, но опять подпорченный многозначительным упоминанием "времени".
В отдельных случаях выспренность высказывания достигает такого уровня, что превращается в фальшь:
И, издалека придя в тишину своих
Младенцем покинутых мест, повернув к истокам,
Я выточу камнем на белой скале мой стих
И больше уже никогда не уйду из дома.
Имитация интонаций Серебряного века оказывается не только привычно эпигонской, как в стихотворении "Окунуться в имя твое, как в мёд…", но, неожиданно, в другом случае свидетельствует кое о чём хорошем. Стихотворение "Туман густеет, тянет холодом…" – очень удачная стилизация русской поэзии конца XIX начала XX вв. Такого рода этюды так же полезны, как копирование полотен Репина или Врубеля для студента художественного училища. Способность создавать изящные образчики ушедших литературных эпох говорит о несомненном поэтическом таланте, предполагающем языковой слух и умелое использование начитанности и техничности. Но подобного рода упражнения не должны мешать поиску своего голоса.
В завершение позволю себе снова предостеречь начинающего автора от двусмысленностей. В стихотворении "Разнузданность, словно данность коротких лет…" из-за возвышенных красивостей выглядывает что-то из фильмов для взрослых:
словно выстрел
распадается кружево
коим выстлан
капюшон созвездий – и правда, дождь
не грибной, а звездный -
лови же ртом
переменные света.
всё поймешь потом,
уколовшись жизнью,
а пока же – не думай,
а лишь
г л о т а й
последовательность
следов
проследи
за мной.
никто не исчезнет: движение через свет
/выискр-
выиск-
выкрикивавший/, чердаков чередность
за мной.
оставив глаза уходящей оси, не бойся:
я также ступаю в потемках к глухой воде
глухих берегов, где нет времени и избытка.
К сожалению, свежие образы и попытки поиска новой формы часто совмещаются с банальной философичностью и красивостями:
мы все преклоняем колени у кромки лет,
хватая ладонями сонную толщу ила,
в разреженном воздухе силясь найти стрекоз,
глотая соленую горечь песка и пыли.
……………………………..
к синей дали, грядущему восхожденью
по звериной тропе на ладье – вот так,
не касаясь воды ни веслом, ни взглядом.
утопают в потемках глаза,
заливается за борт
раскаленное олово времени выдохом.
В последнем случае после четырёх строк затасканного пафоса появляется интересный образ, но опять подпорченный многозначительным упоминанием "времени".
В отдельных случаях выспренность высказывания достигает такого уровня, что превращается в фальшь:
И, издалека придя в тишину своих
Младенцем покинутых мест, повернув к истокам,
Я выточу камнем на белой скале мой стих
И больше уже никогда не уйду из дома.
Имитация интонаций Серебряного века оказывается не только привычно эпигонской, как в стихотворении "Окунуться в имя твое, как в мёд…", но, неожиданно, в другом случае свидетельствует кое о чём хорошем. Стихотворение "Туман густеет, тянет холодом…" – очень удачная стилизация русской поэзии конца XIX начала XX вв. Такого рода этюды так же полезны, как копирование полотен Репина или Врубеля для студента художественного училища. Способность создавать изящные образчики ушедших литературных эпох говорит о несомненном поэтическом таланте, предполагающем языковой слух и умелое использование начитанности и техничности. Но подобного рода упражнения не должны мешать поиску своего голоса.
В завершение позволю себе снова предостеречь начинающего автора от двусмысленностей. В стихотворении "Разнузданность, словно данность коротких лет…" из-за возвышенных красивостей выглядывает что-то из фильмов для взрослых:
словно выстрел
распадается кружево
коим выстлан
капюшон созвездий – и правда, дождь
не грибной, а звездный -
лови же ртом
переменные света.
всё поймешь потом,
уколовшись жизнью,
а пока же – не думай,
а лишь
г л о т а й
Александр Уланов
Попытка философской поэзии, пока только попытка.
Можно отметить удачные фрагменты, использующие вариативную подвижность языка: "последовательность \ следов \ проследи \ за мной", "никто не исчезнет: движение через свет \ /выискр- \ выиск- \ выкрикивавший/, \ чердаков чередность \ не может терять ни единого башмака".
Но часты уклонения в наименьшее сопротивление готовых формул – "ускользающее бытие", "всё поймёшь потом", "окунуться в имя твоё", "как год прошёл стремительно", "мой дом уныл", "И я иду, шагами меряя / Ушедших лет пустой гранит. \ И быстротечность, тонкость времени \ Всё сквозь меня бежит, бежит...", "Больше ничьим словам \ Я не смогу поверить". Порой неудачное использование фольклора. "Лишь позволь на колени твои высокие \ Положить мне свою \ Молодую голову".
Можно отметить удачные фрагменты, использующие вариативную подвижность языка: "последовательность \ следов \ проследи \ за мной", "никто не исчезнет: движение через свет \ /выискр- \ выиск- \ выкрикивавший/, \ чердаков чередность \ не может терять ни единого башмака".
Но часты уклонения в наименьшее сопротивление готовых формул – "ускользающее бытие", "всё поймёшь потом", "окунуться в имя твоё", "как год прошёл стремительно", "мой дом уныл", "И я иду, шагами меряя / Ушедших лет пустой гранит. \ И быстротечность, тонкость времени \ Всё сквозь меня бежит, бежит...", "Больше ничьим словам \ Я не смогу поверить". Порой неудачное использование фольклора. "Лишь позволь на колени твои высокие \ Положить мне свою \ Молодую голову".