Из этой сказочной страны
Нет выхода и нет исхода.
Такая чудная погода.
Так тонко серебро луны.
В озёрах соловьиный свист
И рыбий шёпот по дубравам.
Пойдёшь налево – чистый лист,
Направо – золото и слава.
Тропинок вьющихся не счесть,
Ползут, змеясь, в высоких травах.
Есть три дороги к Риму здесь,
И два пути до Златоглавой.
Шоссе из золотых монет…
И лишь прямой дороги нет.
Тут трасса в Жёлтый город есть,
И в Изумрудный ходит поезд,
И, ни о чём не беспокоясь,
На Голубую Стрелу сесть
Легко в любое время суток.
В Цветочный город взять билет.
Алмазы, отражая свет
Полночных звёзд, лежат в канавах.
Здесь сотни золотых карет,
И все царевны словно павы.
Цветы переменяют цвет…
И лишь прямой дороги нет.
В хрустальных замках у принцесс
Камин растоплен, книги, свечи.
А если им заняться нечем,
Идут бродить в дремучий лес.
В зелёных водах тихих рек
Русалки плещутся и щуки.
Лохматый снежный человек
Читает Дарвина от скуки.
На солнце серебрится снег,
И рассыпается со звоном.
Рак ловит грека, рака – грек.
И сохнет на мосту ворона.
Тут скатерть подаёт обед…
И лишь прямой дороги нет.
Огнём зари озарены,
Стоят дворцы в прозрачных водах.
Взлетают стаей к солнцу львы.
Куда ни поверни, увы,
Из этой сказочной страны
Нет выхода. И нет исхода.

Твои друзья уже давно встали на ноги,
многие подсели на колёса.
Тебе бы... тоже бы... наверное, надо бы...
Пора задуматься над этим вопросом.
Хотя, ещё вчера было десять
часов, и в комнате дым сигаретный
взлетал к потолку.
Но, ведь, если всё взвесить,
жизнь так тяжела!
Только это не слишком заметно.
Совсем не заметно.
Ты в домике.
В домике самые крепкие стены,
из тульских пряников,
и шоколадная крыша.
Ещё бывают дворцы из песка
и сияющей пены.
Но ты в них не веришь,
это лишнее.
Ты скоро станешь поэтом,
совсем скоро станешь лётчиком.
И будешь летать по рассвету
с утра до ночи,
справа налево,
с востока на запад строчками.
Но не с десяти до семи, а, когда захочешь.
И пусть твои друзья ухмыляются
в перерыве с часу до двух,
и вечером в пятницу. Их не касается.
Жизнь это сон.
И никого не касается!
Ты смотришь в окно и считаешь ворон.
Вслух.

Однажды Море вылилось на Землю,
От жажды превратившуюся в камень.
До косточки промокла в Океане Земля,
Но Море не впитала. Сквозь себя
Продев, как нитки, тоненькие ливни,
С той стороны, где Солнце интенсивней
Поджаривает жёлтые пески,
Где носят бивни… Развела тиски
И выпустила Море, им залив
Не только пыль на корочке, но миф
О том, что сверху падает вода.
Огромные плавучие суда,
Не снившиеся старенькой истории,
На много миль оторвались от дна,
Которое, казалось, навсегда
Останется так далеко и влажно,
Что клетчатым корабликам бумажным
За сотни лет не утонуть туда.
Но Море замерзало. И тогда,
Вдруг превратившись в белый снегопад,
Вода пошла, вальсируя, назад
На Небо побелевшее. Не важно - за тем ли
Чтоб оставить только остов
Иль просто превратить планету в остров,
Напоминающий останки корабля…
Ведь где-то в середине февраля
Однажды Море вылилось на Землю,
От жажды превратившуюся в камень.
До косточки промокла в Океане
Земля.

Всё будет, как будет. И все это знают.
И некуда деться от этого Рая.
Взлетают на Солнце снежинки, и тают.
От жёлтого света. От марта до мая.
Летит под ногами Земля золотая.
Летящие люди идут.
Идут и не падают. Только качает
Космический ветер ложечку в чае.
Классический вечер: читают, скучают,
И в карты играют, и ждут.
Летит под ногами Земля золотая.
От мая до марта
– проходит –
пятнадцать
минут.

Минуты сыплются со стрелок.
И рассыпаются по кухне.
И высыпаются в окно.

А время – деньги.
Время – делу.
Без времени пространство рухнет.
Всё временно.
Но всё равно.

Минуты сыплются со стрелок.
И рассыпаются по кухне.
И высыпаются в окно.

По небу летит планета.
Кувырком летит как с горки.
Астроном, заметив это,
Сел на стул и стал весь сед.
Отложил трубу, и трубку
Закурил… и стал поэтом.
Кроме музыки и света
Ничего на свете нет.
По дороге мчит карета.
Между БМВ и Мерсом.
И гаишник, улыбаясь,
Что-то в трубку говорит.
Говорит всерьёз и в рифму.
За его спиной над лесом
Солнце красными руками
Создаёт чудесный вид.
Что-то происходит где-то.
Непременно. Непрерывно.
И минуты, как ракеты,
Пролетают мимо нас.
Рассыпаются стихами
Под ногами, как монеты.
Только музыка. И света
В самый раз.

маленькие зверушки,
живущие в книгах,
на книжных полках,
закрытых в книжных шкафах,
шуршат по ночам страницами,
перебегают с одной строчки на другую,
топчутся около точек
– как перелезть?
скатываются по переплёту
– сверху - вниз, со свистом,
читают по слогам Пруста,
сочиняют истории
…а их называют "книжные черви".
несправедливо?

Здесь каждый ответит просто
На десять твоих вопросов.
И не поморщится даже.
И не улыбнётся в ответ.
Однажды тебе покажется,
Что ты стал другого роста,
Что не положено взрослым
Кричать на весь двор "привет!",
Нужно ходить спокойней,
И говорить спокойней,
И кукол твоих не тронет,
Играя в машинку, сосед, -
Вот он садится в машинку,
Ты мимо везёшь коляску,
В коляске сидят две куклы,
Их мама готовит обед.
Куклы моргают глазами,
Смотрят в открытое небо.
Пахнет весной и краской
Этот семейный портрет.
А завтра с утра на работу.
Работа в соседнем районе.
"Служба поддержки и справок
ABCD Internet"
Здесь каждый ответит просто
На десять ваших вопросов.
И не поморщится даже.
И не улыбнётся в ответ.
Однажды тебе покажется,
Что ты стал другого роста.
Но это уже не важно,
Возможно, тебя просто нет.

Ветер вбегает в квартиру,
босыми ногами
шлёпает по полу,
звонко смеётся в прихожей,
хлопнув в ладоши.
Хлопают створки окна.
И танцует бумажная девочка,
белые руки, подняв высоко к потолку.