Когда я слышу словосочетание "национальная литература", мне вспоминается читальный зал филфака нашего педуниверситета, где в дальнем углу стоял каталог литературы братских народов. В годы моего студенчества, в растерявшиеся "нулевые", этот каталог был мало востребован и напоминал обветшавший дом, который, будто убегая от чего-то, покинули хозяева. А ведь, как рассказывали наши преподаватели, в советское время был сквозной курс национальной литературы, читавшийся с первого до последнего года обучения.
Затем, уже после университета, бессистемно открывая для себя Гамзатова и Кешокова, Рытхэу и Кулиева, я осознал, какого культурного многоголосия пытались лишить наше поколение. Уникальная сила притяжения, которой наделён русский народ, через философию общего дела, через Великую Победу 45-го года и, главное, через слово создавала особый космос, где различные культуры не исключали, а наоборот, дополняли друг друга. Цветовой спектр в картине мира усечённой империи резко сократился, а краски, которые раньше сияли, подобно огню и солнцу, теперь поблекли.
Однажды грузинская монахиня матушка Серафима сказала мне: "Знаешь, почему ребёнок плачет, когда появляется на свет? Не потому что начинает дышать. А потому что в утробе матери ему было тепло и спокойно, и вдруг он лишился лучшей колыбельной – материнского сердцебиения. Вот и Грузия сейчас – ребёнок, выпавший из чрева матери-России. А ведь у нас хранится хитон Богородицы, который простирается на обе наши страны, и его никакими границами не раскроишь".
Ту же тоску по русской силе созидания услышал я и в словах сербского паломника, прожившего три месяца в русских монастырях: "В России мне хорошо, как в храме".
Удивительно, но в нынешний День Победы четыре человека – из Казахстана, Украины, Сербии и Болгарии – совершенно не сговариваясь, прислали мне по электронной почте одинаковое сообщение: "С Днём Победы, великий русский народ!". И в этих словах была и память о минувших победах, и вера в грядущие. В этих словах было единство, которого никогда не добиться финансовой пирамиде под названием Евросоюз.
В гармоничный мир у нас по-прежнему нерасторжимо спаяны люди степи и леса, воды и камня, знойной пустыни и вечных снегов. Мы ищем и находим единение в молитве и труде, истории и слове. Неслучайно в последнее время среди молодых поэтов так возрос интерес к стихотворным переводам. Ведь поэтический перевод – это не просто зарифмованный подстрочник. Это не перевод с языка на язык, на что сегодня вполне способны компьютерные программы, а трансформация одного национального образа мира в другой. Об этом очень ёмко сказано в стихотворении Бориса Слуцкого:

История человечества во многом стала историей преодоления подобных "валов", и ярче всего об этом свидетельствуют события, описываемые в Библии. Так, Ветхий Завет рассказывает нам о Вавилонском столпотворении: "И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдём же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого".
Но Новый Завет говорит о Духовом дне, когда апостолы проповедовали на всех языках: "И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать".
Время Вавилонского столпотворения прошло – грядет Духов день.