ЦВЕТЫ ДЛЯ МАМЫ

В предвечернем лесу
меж столетних дубов
я для мамы нарезал
охапку цветов —
снежно-белых и алых,
как бушующий пал,
голубых к ним добавил,
а жёлтых — не стал.
— Мама! Вот тебе белые!
Как нежны и милы...
— Мне к лицу они, сын.
Мои косы белы.
— Ну тогда... знак любви —
этот алый букет!
— Ах, сынок, опоздал ты
на тысячу лет.
— Ну тогда... К цвету глаз —
голубые цветы.
— Мне зелёных цветов
подари лучше ты!
— Но зелёных... их нет, —
беспокоился я.
— Они были, сынок,
это юность моя.
В предвечернем лесу
меж столетних дубов
я нарезал для мамы
охапку цветов.
Только жёлтых не брал —
они горе несут.
А зелёные
в нашем лесу не растут...

Перевёл Вадим Кузнецов


СЕКРЕТЫ СЛОВ

— Какие слова сокрушают, как битва?
— Такие, что мысли ведут наши в бой.
— Какие слова могут резать, как бритва?
— Такие, что души кровавят собой.
— Какие слова тяжелы, точно гири?
— Лишь те, что слезами на лицах горят.
— Какие слова всех храбрей в этом мире?
— Такие, что правду о лжи говорят.
— Какие слова душу в лёд превращают?
— Такие, где зло в каждой щели торчит.
— Какие нам лето зимой возвращают?
— Такие, в каких имя милой звучит.
— Но кто же способен, в каком из издательств,
средь тысячи слов те, что надо, найти?..
— Поэт. Если он пережил сто предательств,
идя до любви... И — не сбился с пути.

Перевод Николая Переяслова


СТИХИ О СТИХАХ

Еоворят, что стихи —
это цветы души...
Если б были стихи
лишь цветами души,
не раздался бы гром
в петербургской глуши,
не уткнулся бы Пушкин
в подтаявший снег,
не сбежала б слеза
с плотно сомкнутых век!
Если б были стихи
лишь цветами души,
разве стали б жандармы
в полночной тиши
рваться в дом, где,
хлебнувший всех бед
через край,
как свеча, догорал
именитый Тукай!
Если б только цветами
стихи могли быть,
не посмели бы Лорку
франкисты убить,
не сгорело бы сердце Хикмета в огне
беспредельной тоски
по родной стороне!
Было всякое в мире.
Но помнишь ли ты,
чтоб кто-то кого-то
убил за цветы?!

Перевёл Вадим Кузнецов


* * *

Испивший молнию,
нет, я звездой холодною не стану!..
Пусть свет души моей
пока незрим,
тому виной — жестоких лет туманы,
где не найти дорог
ни в мир, ни в Рим.
Я — только капля среди волн Свияги!
Но в час, когда гремучий ливень лил,
я молнии струю, как чашу браги,
поймал в ночи и, не боясь, испил...

Перевёл Николай Переяслов


ТАНЦУЕТ ТАТАРОЧКА

Ах, как робко,
тихо как
танец начинает!
Будто тесто на чак-чак
мелко нарезает.
Сарафан — от плеч до пят,
блики вдоль подола.
Маслом ичиги шипят,
чуть касаясь пола.
Две косы, прильнув к груди,
блещут чернью сажи.
Две косы, как две змеи,
замерли на страже.
Не страшны на вид они
под покровом шали,
но лишь руку протяни —
намертво ужалят.
То пойдёт, сужая круг,
то забьётся слепо
как гусыня, вспомнив вдруг
про свободу неба.
А потом опять плывёт
грустно и несмело.
Но смирение её
не приемлет тело.
Щёки радостно горят,
веселей скольженье...
Вся она — от плеч до пят —
вызов и смущенье!

Перевёл Вадим Кузнецов