РОКСАНА НАЙДЕНОВА
Роксана Романовна Найденова родилась в 1997 году в Москве. Студентка Литературного института имени А. М. Горького. Публикации: сборник "Маленькие герои большой войны", литературный альманах "Ликбез", журнал "Казань" (стихи), сборник "Актуальная классика" (статьи). Живет в Москве.
ВЕЧНЫЙ КОЛОС
Солнечный полукруг — серп —
По согбенным стеблям:
Будет нищим — хлеб,
Крохи сырые — пленным.
Птица склюет — соврет
И мудрецам нащебечет,
Ум неокрепший сирот
Кормят сытые речи.
Лишь колосок упадет
В землю — вчерашнее лоно,
Звездный круговорот
К жатве разбудит снова
И снова.
МРАМОРНЫЙ ВОИТЕЛЬ
Осунувшиеся лица башен,
Закатом циферблат окрашен
И рассечен посередине,
Две стрелки трепещат и клинят
На пике в основанье часа.
Густеет воздух. Черной массой,
Сготовленной из ночи и тумана,
Ложится новый день на синие поляны.
У грани поля мраморный воитель,
Гуляющий без стражников и свиты.
Он охраняет город от простора,
Покуда время точит годы, горы, город...
* * *
Стынут подогретые напитки,
Звезды дожидаются в кино,
Город — словно детская открытка —
Все дома сливаются в одно.
Свет мерцает, смазанные лица,
Плачет опустевшее окно.
Платьица из кружева и ситца
За коляской в детство увлекло.
День проходит: встречи, свадьбы — к сроку,
Даже вышло где-то потерпеть,
И опять печаль по водостоку
Утекает в каменную клеть.
* * *
В Париже выдуманном, тусклом
На перепутанных проспектах
Все говорят не по-французски —
По-русски со смешным акцентом.
Он весь построенный из книжек,
Здесь отовсюду из окна,
Пронзая живописно крыши,
Эмблема Франции видна.
Лгут вывески, мемориалы
В Париже красочно французском,
Он интересней, чем реальный,
Как запах ароматней вкуса.
ЛУНА-ПИЛЮЛЯ
Струятся каменные слезы,
И лодки катятся по дну.
Луна в стакане глянет косо
И скроется на глубину
Ладони теплой и прозрачной.
А за окном фонтанных птиц
Зовут испуганные крачки
До льдисто-северных границ.
Причалил ветер, стаю сдуло,
Как будто праздничный плакат.
На дне лежит луна-пилюля
От смерти — пьется натощак.
ЛЕГКОЕ ДЫХАНИЕ
Тревожит ветер, тревожит травы, тревожат ветер,
Принесший вздох от черно-белого Мукдена.
И шорох трав — лишь шорох ног, и следом выстрел
В дыму войны, в дыму толпы на площади вокзала,
Вокзала, где рассталась Маргарита
С Малютиным, где темные аллеи
Тревожат сон в опрятных кабинетах
И память распадается на вздохи.
Солнечный полукруг — серп —
По согбенным стеблям:
Будет нищим — хлеб,
Крохи сырые — пленным.
Птица склюет — соврет
И мудрецам нащебечет,
Ум неокрепший сирот
Кормят сытые речи.
Лишь колосок упадет
В землю — вчерашнее лоно,
Звездный круговорот
К жатве разбудит снова
И снова.
МРАМОРНЫЙ ВОИТЕЛЬ
Осунувшиеся лица башен,
Закатом циферблат окрашен
И рассечен посередине,
Две стрелки трепещат и клинят
На пике в основанье часа.
Густеет воздух. Черной массой,
Сготовленной из ночи и тумана,
Ложится новый день на синие поляны.
У грани поля мраморный воитель,
Гуляющий без стражников и свиты.
Он охраняет город от простора,
Покуда время точит годы, горы, город...
* * *
Стынут подогретые напитки,
Звезды дожидаются в кино,
Город — словно детская открытка —
Все дома сливаются в одно.
Свет мерцает, смазанные лица,
Плачет опустевшее окно.
Платьица из кружева и ситца
За коляской в детство увлекло.
День проходит: встречи, свадьбы — к сроку,
Даже вышло где-то потерпеть,
И опять печаль по водостоку
Утекает в каменную клеть.
* * *
В Париже выдуманном, тусклом
На перепутанных проспектах
Все говорят не по-французски —
По-русски со смешным акцентом.
Он весь построенный из книжек,
Здесь отовсюду из окна,
Пронзая живописно крыши,
Эмблема Франции видна.
Лгут вывески, мемориалы
В Париже красочно французском,
Он интересней, чем реальный,
Как запах ароматней вкуса.
ЛУНА-ПИЛЮЛЯ
Струятся каменные слезы,
И лодки катятся по дну.
Луна в стакане глянет косо
И скроется на глубину
Ладони теплой и прозрачной.
А за окном фонтанных птиц
Зовут испуганные крачки
До льдисто-северных границ.
Причалил ветер, стаю сдуло,
Как будто праздничный плакат.
На дне лежит луна-пилюля
От смерти — пьется натощак.
ЛЕГКОЕ ДЫХАНИЕ
Тревожит ветер, тревожит травы, тревожат ветер,
Принесший вздох от черно-белого Мукдена.
И шорох трав — лишь шорох ног, и следом выстрел
В дыму войны, в дыму толпы на площади вокзала,
Вокзала, где рассталась Маргарита
С Малютиным, где темные аллеи
Тревожат сон в опрятных кабинетах
И память распадается на вздохи.