капельмейстер весны
настраивает музыку сосулек
на тающий день зимы
от рэпа до скорых танцулек
где каждая нота значима
каплей точит зовет погулять
но капельная весна обманчива
к вечеру подморозит опять
но люди начнут просыпаться
женщины оживут в городке
чтоб по капельке постараться
прожить свою жизнь налегке

близко увидев мужчину
женщина смотрит далеко
не на жилище его и машину
а куда-то очень высоко
где совершаются браки
по божьему промыслу любви
и высокие звездные знаки
озаряют будущность семьи
а мужчина смотрит на небо
вселенской грусти не тая
покупает вина и хлеба
и думает о смысле бытия
о женщинах своего списка
которых забыть нелегко
и как надо любить близко
чтобы понять далеко

когда от нежных слов
сладко закипает кровь
и пульсирует по вискам
дрожью вяжет по рукам
волнением заплетает язык
что-то невнятное тык-мык
что полетать желает душа
это не медицинский факт
не диагноз от доки врача
не инсульт это не инфаркт
а как ты счастлив и рад
потерять очертания свои
в сердечно-сосудистой любви

аналоговые люди
в отличие от цифровых
еще живут в прошлом веке
в мире метровых волн
и продолжают верить
вот загорится добро
справедливостью на экране
засветится как в кино
правда скажется громко
чтоб услышали все те
кто дурит цифирьками
аналоговых людей

еще прохладно выживать в марте
в тихом провинциальном городке
скворцы прилетают как гастарбайтеры
радостно чирикают на своем языке
обживают дощатые домишки
на невесомых птичьих правах
местные воробьи как воришки
нагло кормятся возле нагоняя страх
такая видно природная дружба
выживать по соседству обиду не тая
но нагрянет осень как некая госслужба
и отправит их домой в теплые края
где хлопочется не так как в марте
без радостной весенней суеты
где этот край обозначен на карте
как дружественное место нищеты

когда поэты норовят
их бьют по рукам
им по хорошему говорят
не возникать тут и там
просят не рыпаться так
будто весь бардак кавардак
замечают только они
поэты неугомонные одни
а когда в мире бабла и зла
не остается любви и добра
разбегаются слова и дела
сегодня не помнится вчера
все спрашивают где тот
который пишет как поет
пусть приходит норовить
рыпаться всех полюбить

эквилибристам верлибра
боязно без страховки
спасительных чувств
над пропастью ржачки
балансировать на канате
мелодичностью шагов
наощупь поглаживая
прощупывая упругость
сказанного на высоте
шепотом придыханием
чтоб не сорваться
на гогольный пересказ
чувств верлибриста
от желающих поржать
пожрать готовенького

противозачаточный город
где страшно рожать детей
но каждый бессовестно молод
еще не стар нудностью дней
с этой затеей оптимизации
закрыть последний роддом
ни миловаться и ни лобзаться
страшно заниматься грехом
а с властью не сваришь каши
она от людей прячется всегда
и едут молоденькие мамаши
рожать в соседние города
по ямам ухабам со стонами
лишь бы ребенка сохранить
в городе опять кого-то хоронят
никто не рождается жить

человек капиталистического труда
учится все терпеть
несправедливость для него не беда
и обиды на обиду нет
а кто выступит сразу за забор
за ворота пойдет вон
у хозяина на всякий разговор
свой неписаный закон
старички вспоминая профсоюз
строгих инспекторов по труду
задумчиво дуют в ус
не понимая в каком это году
в какие такие времена
уронила любимая страна
на уровень рабочего скота
человека всеобщего труда?!

в эпоху всеобщего оболванивания
американизации искусства и культуры
украинизации соседской ненависти
польшевании враждебной политики
норвегизации надуманного вторжения
эстонирования и латвиевания страха
приходится выживать вопреки назло
во имя самой жизни на земле
понимая чего они хотят от нас
чтоб мы ни гагаринели ни королевили
ни пушкинели ни гоголевали
а просто упали и пропали все разом
как будто нас не было и нет

сырокопченое небо
жизнью явью и сном
сгущая краски по вебке
интернетом на RU и COM
пикниками с шашлыками
дымовыми слезами из глаз
под защитными облаками
от лесных пожаров на заказ
молитвами покаянными
мольбой прощения грехов
строчками сыромятными
скорых небесных стихов