Ангел мой, радость моя...

Жить бы, бесстрастно приемля
Мир, — как над полем звезда...
День убывает. На землю
Скоро придут холода.

Птицей рассветною пела,
Только, тревогу тая, —
Что ты в грядущем узрела,
Ангел мой, радость моя?..

Сумраком дышат овраги.
Лето — зови не зови!
Все, что к смиренью и благу,
Господи, благослови!

Душу сжигавшие страсти
Время сотрет без следа...
Похолодеют запястья.
Заледенеет вода...

И на угрюмом просторе,
Диком просторе пустом
Сердце — очистится горем,
Реки — очистятся льдом.


Помнишь ли?..

Только глаза лишь закрою,
Снится — мученье и свет! —
Боготворимый тобою
Край, где я не был сто лет.

Канут все небыли-были
На деревенское дно,
Где в двухведерных бутылях
Юное бродит вино...

Помнишь ли, как из бокала
Прошлого — за годом год —
Счастья вино истекало,
Да не попало нам в рот?..


Вот и блаженное лето прошло

Жаром студило и холодом жгло —
Вот и блаженное лето прошло.

Вот и короткое лето прошло,
Стало вокруг первозданно голо:

Смотрится в душу сквозь сетку ветвей
Мир, обнаженный до сути своей.

В волглой бездонности стынет ветла —
Красное лето сгорело дотла.

Перетирается в пепел и прах
Прошлое — на леденящих ветрах.

В сонной реке замерзает вода.
Красное солнце плывет в никуда.

Эхом оборванным дрогнула нить —
Сердце, которое не возвратить.

С лихом дружилось и с горем везло...
Красное лето, сгорая, ушло.


Свет огненный

Свет огненный!.. Стоять дивиться,
Взираючи из-под руки,
Как дерзновенны эти птицы,
Как эти сосны высоки, —

Неумолкающи, певучи, —
Лишь в кронах зашумят ветра!..
Как раскалена и пахуча
Шероховатая кора!

О, длящееся без истленья
Из вечности, из глубины
Разлитое изнеможенье
Цветения и тишины!..

Бор, дремлющий в дали сожженной,
Текучей бронзою слепя,
Вдруг вскинется, самозабвенный,
Не зрящий самого себя!

Восходит до небес — и дале! —
Клонящаяся долу рожь —
Дух несказанного!.. Не так ли
Все, чем и дышишь, и живешь,

Как молнии на небосклоне
Блеснувший и угасший глас,
Не только от чужих, сторонних, —
От собственных сокрыто глаз?


Вижу — не готова ты к войне...

Май! взахлеб запели соловьи
По низинным зарослям!.. Однако
Все слова враждебные твои
Принимаю я с обратным знаком.

По дыханью в чуткой тишине,
По слезам над жизнью и сиренью
Вижу — не готова ты к войне,
Не готова ты к сопротивленью...


В давнем приснившемся мире...

Мертвые вещи в квартире.
Сердцу — ни ночи, ни дня.
В давнем приснившемся мире
Нет ни тебя, ни меня.

Только в стенах этих зяблых,
Вроде бы кто-то навзрыд
Плачет и прошлого запах,
Не выдыхаясь, стоит.

Прячется в складках портьеры,
В бархат укутана, грусть.
Памятью — жгучей чрез меру! —
Вот-вот сейчас задохнусь.

Боли зачем-то и страхи,
Жизни томительной блажь,
Бредя, вверяет бумаге
В робкой руке карандаш.

Время такое ли злое,
Иль над пропащей судьбой
Невозвратимо былое
Пахнет и плачет тобой...


Как свеча на бешеном ветру

Свеж и зыбок аромат дыханья
Влажных роз, расцветших поутру...
Наша жизнь, все встречи-расставанья —
Как свеча на бешеном ветру.

Но, однако, над судьбой пропащей,
Над холодным перечнем утрат
Все плывет твой дивный и пьянящий,
Твой невозвратимый аромат,

Навевая, что за дальней далью,
До скончанья незакатных дней
Мне твоей печалиться печалью,
Радоваться радостью твоей...