Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Елена Зейферт



Родилась в Казахстане в 1973 г. С 2008 г. живёт в Москве. Пишет стихи, прозу, занимается художественным переводом (преимущественно с немецкого). С середины 1990-х работает и как исследователь, преподаватель русской литературы, к концу 1990-х проявила себя как прозаик, критик. Много времени уделяет журналистике, проводит вечера, семинары.
Доктор филологических наук, профессор кафедры теоретической и исторической поэтики Российского государственного гуманитарного университета. Ведущая литературного клуба «Мир внутри слова» и литературной мастерской «На Малой Пироговке». Лауреат главной литературной премии федеральной земли Баден-Вюртемберг (Штутгарт, 2010 г.).



КРАСНЫЙ ПЕСОК
 
 
АНГЕЛЫ

В них нет знакомого тепла.
Все их посылы акварельны.
Их ревность к людям не светла
и на сырых холстах Творенья.

Как песнь, невидимы они,
и звуки извлекают сами –
не прикасаясь искони
к душе бескровными крылами.

Они сновидцы, очи, сны.
Над поднебесной воспарили,
светлее млечной белизны,
нежней цветов в венке Марии.

Но, как подкинутые дети,
глядят на смертных иногда –
решая, что за них в ответе,
уничтожая города.



*  *  *

Кем осталась я после нежной дружбы с тобой?
Деревом или косточками в его плодах?
Я уже никогда не узнаю, что значит боль,
Даже если как ценность её никому не отдам.

Может (скажешь), я стала ещё живей,
Тронешь пальцем меня, и рана кровоточит?
Из таких деревьев, как я, не строят церквей,
Потому что Слово в храмах таких горчит.

Посмотри, как прекрасна падалица моя!
Ей не нужно стремиться к небу – страх высоты.
И без спила понятно: я старше, поблекла явь
И корней не пускают ни храмы мои, ни кресты.

Я отныне статична, мне некуда больше бежать,
Но я в силах носить в себе дупла и гнёзда других,
Подставлять своё жёсткое тело, снимать беспокойный жар
И тихонечко петь сочинённый с тобою гимн…



*  *  *

Ты касался лица моего, а во мне пели колокола
(этот медный язык тихой церкви в моём городке),
и, задрав подбородок, под звонницей девочка шла,
пятилетняя девочка (я?) налегке, налегке…

Ты меня обнимал, а внутри меня плыли суда,
и гружёные баржи, и льдины, и сонмища рыб,
я впустила в себя эти реки, не помню когда,
не с рожденья – тогда во мне жили другие дары…

Ты входил в моё лоно. И лиственнице – небес
головою касаться, вспархивать – голубям,
танцевать – сполохам!.. А мне, повинуясь судьбе,
быть церквушкой, рекою, деревом, но без тебя.



МОЛЧАНИЕ

Моё молчание, как золото
в тигле
твоего молчания.

Ты решаешь,
сколько ему кипеть,
когда переполняться через край
и прорываться наружу.

Но ты не решаешь
судьбу слитка.



*  *  *

дождь проник в сад
и полил клумбы
с распустившимися георгинами

как удивится вернувшись хозяин ветер

в жилище побывали воры
но ничего не украли
а лишь полили цветы
правда неосторожно расплескав воду

но все ли георгины на месте
и почему стали краше



*  *  *

Автомобиль –
океанариум наоборот.
Ты за стеклом,
а вокруг акулы
грузовиков и автобусов…



*  *  *

Разучи танец русских матрёшек
в толчее перехода
к станции метро
“Библиотека им. Ленина”.

Выйдя наверх, обними русское небо.



*  *  *

Weil ich niemals dich anhielt, halt ich dich fest.
                                                         R.-M. Rilke

Поскольку я не коснулся тебя, я тебя удерживаю.
                                                              Р.-М. Рильке

Эта точка на линии горизонта – милый, ты?..
Ты полгода мне дышишь в лицо, глаза в глаза.
Но отходишь в сторонку и сразу сжигаешь мосты,
Если кто-то из нас понимает – будет гроза.

Я тогда отступаю. Я уступаю тебе.
Ты же бьёшь в набат и требуешь быть с тобой.
Я осмелюсь озвучить – знаешь, а снег бел.
Ты меня не поддержишь. И правда, зачем нам боль?

Сыплет снег небесный. Он так хорош поутру.
Это лучшая из порош, твой отринутый снег.
Я тебе благодарна, мой платонический друг,
За возможность рождаться вновь и летать во сне.



*  *  *

Господи, хоть бы разочек увидеть, как он спит!
Разметав свои руки или обняв себя?
Подойти к нему спящему и попросить: терпи,
И меня ведь ангелы наших чувств теребят.

Не укрывшись, хмурясь, встревожив вихры
(А на детской щеке – от подушки измятой след),
Он как рыцарь, воитель нашей нелёгкой игры,
Он как мальчик, дитя надо мною побед.

Милый мой… По твоей небритой щеке
Провести бы рукой или в губы поцеловать.
Кто-то мудрый зажёг маячок на реке вдалеке,
И колышется лодочка нашего естества.



КРАСНЫЙ ПЕСОК

Мальчик был совершенно здоров.
Но шаман сказал ему: “Ты умрёшь через три дня”, –
и насыпал возле хижины красного песка.
Мальчик не хотел умирать, но
вид красного песка постоянно напоминал о шамане,
ни на секунду не отпускал мысль о смерти…
Мальчик умер.

Я была уже свободна от тебя.
Но ты сказал мне: “Ты любишь меня”, –
и замолчал, ушёл, исчез…
Я хотела забыть тебя, но
твоё отсутствие постоянно напоминало о тебе,
ни на секунду не отпускало мысль о любви…
Я люблю тебя.

В прозрачных жилах твоего молчания струится красный песок.