Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

ВЕРЛИБРЫ

Андрей КОРОВИН

 

КОГДА ПОЭТЫ БЫЛИ БОЛЬШИМИ

 

* * *

плавающие птицы
живут в глубине океана
я прикладываю ухо к воде
и слышу их песни
они поют о любимых
оставленных на земле
в садах Семирамиды
и Семирамида подпевает им
мягким грудным контральто
где те сады?
где ты, Семирамида?
а плавающие птицы —
вот они, в глубине океана
каких-то две тысячи метров вглубь
и увидишь их, сидящих на ветках —
птиц, похожих на женщин
с птичьими головами
все у них как у женщин
даже и голоса похожи
только вот слов у них нет
и живут они в глубине океана
а кто-то
по странному стечению обстоятельств
называет это местечко —
Рай

 когда поэты были большими
когда поэты были большими
а земля — маленькой
они ходили по ней пешком
из города в город
из деревни в деревню
читали на площадях стихи
сражались на рыцарских турнирах
женились на самых красивых
девушках и принцессах
а потом снова уходили странствовать
ибо только мельтешение жизни
и смена впечатлений
рождали настоящую поэзию

 купцы платили им дань
ибо когда в город приезжал поэт
у них лучше шла торговля
а девушки предлагали разделить с ними ложе
ибо только от поэтов
рождаются самые красивые дети
(так что если вы встретите
красивого юношу или девушку
знайте — у них в роду были поэты)
о, это было золотое времечко!

 люди тогда были мельче
поэты средь них казались великанами
никто не знал кто они такие
и откуда пришли
но особенно любопытные
не раз видели
как поэты ночью уходили за город
туда где небо прижимается к земле
и подолгу беседовали с Невидимым
а о чем — это подслушать
никому не удалось
войн в те времена не было
ибо стоило только начаться войне —
как приходил какой-нибудь поэт
грозно топал ногой
и армии в ужасе разбегались

 поэты в силу своего роста
легко могли достать для любимой
звезду с неба
это был королевский подарок
он вполне сходил за приданое
если поэт женился на принцессе
с тех пор многие мужчины
обещали своим любимым
достать для них звезду с неба
но это больше никому не удавалось

 когда поэты были большими
они могли творить и не такие чудеса
так что люди стали считать их богами
спустившимися с неба на землю
и поэты возгордились
и возомнили себя равными богам
а боги которым перестали молиться
и приносить дары
не на шутку разгневались

 гнев их был страшен
три года три месяца и три дня
ураганы землетрясения и извержения вулканов
терзали людей и Землю
потом исстрадавшуюся Землю
омыла Большая Вода
а когда выжившие люди
пришли в себя и огляделись
они не увидели великанов-поэтов
поэты стали такими же как все
и растворились в толпе

 только вот говорят они как-то уж очень странно
так что их никто больше уже не может понять

 

В МОЕЙ ВСЕЛЕННОЙ

 

в моей вселенной столько жильцов
что я и сам их далеко не всех знаю

 да это и неважно

 в моей вселенной всем хватит места
каждому бездельнику и шарлатану
каждому пахарю и пекарю
каждому поэту и трубадуру
каждой красавице в моей вселенной
хватит места
каждому
кто с миром постучится в ворота
моей вселенной

 впрочем какие ворота

 у меня и заборчика-то
никогда не было

 

ОДИН МУЖЧИНА НАПРОТИВ

 

несчастный сумасшедший в вагоне метро
напротив меня
читает газету "Дуэль"
у него наивные глаза ребенка
у него начинается лысина
ему что-то около сорока с хвостиком
куртка-аляска
утепленные джинсы
и серый пиджак
у него нежные бледные руки
и он не женат

 он читает внимательно
он наверняка верит всей этой хуйне
о которой там пишут
в его пакете на полу — еще пачка газет
которые он, вероятно, тоже читает

 его мир состоит из газетных полос
из типографской краски
из мыслей разных ублюдков
пишущих сраные статьи
ради куска хлеба
ради ежедневной выпивки и ебли
его мозг под завязку забит
этим дерьмом

 он боится обычной правды
о том, что есть Бог
и о том, что смерть неизбежна
и он никогда не сможет с этим смириться
он будет думать, что если верить
в какие-то сраные идеалы
с кем-то бороться
чего-то требовать
жизнь его станет лучше
и он никогда не умрет

 а между тем есть только Бог и Смерть
и они сидят с ним рядом
Бог — справа
а Смерть — слева
они заглядывают в его газету
качают головами и беззвучно смеются
тому, что там пишут

 вот он надел старую
нелепую молодежную шапочку
и вышел на метро Каширской
большой ребенок сорока с чем-то лет
который до сих пор верит
в Советский Союз
в то, что Сталин был отцом всех народов
в то, что в газетах всегда пишут только правду
а Бог и Смерть вышли следом за ним

 

ВСЕ WELL

 

она была сомелье, москвичкой
а он — официантом в коктебельской кафешке
любовь застала их врасплох
возле барной стойки
и закружила в волнах
развратного ночного моря
на пустынном неоновом пляже
в ее гостиничном номере
неделя показалась им вечностью
упакованной в одно мгновение
короткий курортный роман
показался клубникой
со взбитыми сливками секса
он был хорош собой
а она — свободна
на обратный поезд вместо одного
она зачем-то купила два билета
(вот такое странное выдалось лето)
а потом — понеслось:
работа-карьера-деньги
это все, как вы поняли, у нее, конечно
а он сидел один дома
пил вначале крымские вина
потом — молдавские
потом перешел на водку
по вечерам от него пахло
спиртным и женскими духами
потом она стала находить в доме
части женского туалета
через год она купила один билет
в одну сторону
неделю выгребала хлам
и пустые бутылки из всех углов
но и год спустя
она обнаружила
случайно не найденную
пустую тару

 все это она мне рассказывала
в душном керченском поезде
в прокуренном тамбуре
последнего вагона
из окошка которого
было видно убегающие рельсы
рельсы убегали в Крым
куда она все-таки возвращалась
это возвращение было
таким же бесконечным
как и воспоминание

 в двадцать лет после свадьбы
они поехали с мужем в Крым
летать на бипланах
это был их медовый месяц
дух захватывало от счастья
от молодой веселой любви
и птичьего чувства риска полета
когда перед тобой — жизнь
а под тобой — небо
и все кузнечики счастья
играют блаженный джаз
но одна свинговая нота
своим острым краем
задела парусину ветра
и поток освобожденной стихии
швырнул их на землю
ее муж так и остался навсегда
в коктебельском небе
слушать мелодии свадебного джаза
а она вернулась на землю
сломанным позвоночником их любви

 она выкарабкалась
встала на ноги
и по-прежнему ездит летать на бипланах
в коктебельском убийственном небе

 но теперь она все время говорит себе:
"все well, дорогая, все well
только никогда больше не привози домой
официантов из Коктебеля"


 если вы когда-нибудь встретите ее —
передайте ей от меня привет

 

ЖЕНЩИНЫ ВЕСНОЙ

 

весной женщины распускаются как цветы
сбрасывают с себя зимнюю скорлупу почек
наливаются плотью готовой выскочить
из символических укрытий одежд
то тут то там вспыхивают сполохи кожи
витают возмутительные запахи духов
и истомившегося ожиданием тела
как в голове эротомана мелькают кадры —
выпирающая из лифа грудь
маленький треугольник трусиков
с вожделением обхвативший чью-то отменную попку
и — животы животы животы
женщина — это животное от слова живот
мужчина — охотник за животами
расскажите мне отчего в животах появляются дети —
от попыток согреться зимними вечерами?
от Нового Года? Деда Мороза? шоколадных конфет?
от прошептанного в женское лоно
бойкого мотылька "люблю"?
а может быть от древней привычки
набухать навстречу весне?

 только не спрашивайте меня
почему я так смотрю на вас
и я не отвечу
что мы созданы друг для друга

 

ПУТЬ

 

я загораюсь от спички
как Одиссей
у него шило в заднице
а у меня поэма
я никогда ее не закончу
я не люблю
длинные формы жизни
двадцать лет
этот чувак куда-то стремился
не зная что главное
это не цель а путь
ты являешься Богом
пока ты совершаешь движение
неподвижный
ты уподобляешься трупу или Будде
что суть одно и то же
Господи не растворяй меня
в сонме твоих уставших
дай мне Веру Пути и Силу Пути
все мы — в послании
от меня — к тебе
от тебя — к Нему
от Него — к себе