О боях на Курской дуге и Прохоровском танковом сражении (70-­летие этих событий отмечается в июле) писали многие поэты. Константин Мамонтов, которого в своё время «воскресила» «Литературная газета», был непосредственным участником сражений.
Когда-то в «ЛГ» была напечатана подборка стихотворений Константина Мамонтова, сопровождённая письмом читателя Борисова. Тот, в частности, писал: «Как этот блокнот попал ко мне, не помню, только знаю: с фронта привёз. Я в госпитале в сорок третьем да в сорок четвёртом санитаром работал…» Потом в газете появилась статья корреспондента Алексея Емельянова «Трудная судьба», в которой он просил читателей сообщить о судьбе автора стихов.
Тетрадь со стихами редакция передала в издательство «Молодая гвардия», и в начале 60-х годов вышла книга «Имена на поверке», в которой были напечатаны стихи погибших поэтов. В сборнике была и подборка Константина Мамонтова. А он, оказалось, в то время жил в Перми, водил поезда по Уралу, изредка печатал свои стихи в местной прессе и газете «Гудок». Вскоре его сборник «Я сын твой, Россия!» вышел в Москве и был отмечен премией литературного конкурса им. Н.Островского.
Константина Яковлевича до сих пор помнят белгородские любители поэзии. Он любил встречаться с молодёжью. Однажды, когда я попросил его надеть на встречу все ордена и медали, он сказал: «Да ни к чему», – и пришёл в скромном костюме с наградными колодками. И рассказывать о войне шибко не любил, всё больше о детстве, о беспризорничестве, которого ему пришлось хлебнуть сполна, о людской доброте:

Уже позже я узнал, что семья Мамонтовых жила на Урале, деда раскулачили, мать в то время была в Перми, и малолетний Костя покатился по стране с бродягами. Тогда-то он и сложил первые стихотворные строки, продиктованные одиночеством, отчаянием, болью. А потом была война, которую он перенёс с начала до конца, тогда и написал, пожалуй, лучшие стихи.
Когда Константин Яковлевич подарил мне свой сборник «Навстречу жизни», вышедший в Воронеже в 1983 году, я с удивлением прочитал в нём стихотворение «Здравствуй, Белгород!», начинающееся строкой: «Я был здесь в 43-м...»
– Так вы освобождали наш город?
– Ну, не то чтобы освобождал, – ответил он. – Я был связистом. Пехотинцы шли впереди, а мы обеспечивали связь. Это не так опасно. Вошли в Белгород, он был весь в руинах, казалось, ни одного целого дома не осталось, ни одного жителя. Но горожане нас встречали, угощали чем могли. Помню, в одном из садов мы нарвали недозрелых яблок и слив....
О том, что служба связиста «не опасна», можно судить по следующему эпизоду. В свою часть Мамонтов вернулся из госпиталя после тяжёлого ранения незадолго до начала сражения на Огненной дуге. А получил ранение так. Его послали восстановить повреждённый провод. Но немцы начали миномётный обстрел. Осколки вонзились в тело, поранили руки, но связист дополз-таки до оборванного провода и соединил концы, стиснув зубами. Позже за это он был удостоен ордена.
В Белгороде Константин Яковлевич прожил более 15 лет: ему врачи порекомендовали сменить суровый уральский климат на более мягкий, и он выбрал город, за который воевал. Годы, проведённые у нас, были для него далеко не безоблачными. Семейство Мамонтовых из семи человек ютилось в двухкомнатной кооперативной квартире, у поэта не то что своего кабинета не было – он даже часто спал на кухне, чтобы ночью, когда придут строки, записать их, никого не разбудив. Хотя в то время он уже был членом Союза писателей СССР и имел право на писательские привилегии, на жильё. Потом дети разъехались, Константина Яковлевича потянуло на родину, и он, несмотря на болезни, вернулся в родной Кунгур. Умер в 2000 году, немного не дожив до Дня Победы и до своего дня рождения, который тоже был в мае. За несколько дней до ухода поэт успел подержать в руках своё избранное «Благодарю тебя, Отчизна». Книга вышла в Перми.
Виктор Астафьев о стихах Константина Мамонтова (они были знакомы по Перми) писал: «Тема войны, как стрела огненная, пронзила их…» А сам поэт говорил, что он не творит и не сочиняет художественные произведения, а пишет дневник в стихах. Так, его последняя книга имеет второе название «Три дневника обыкновенного человека», а одна из частей называется «Дневник солдата».
Стихи этого раздела действительно как бы личные записи: «Три недели шли из окружения...», «Уже пять месяцев сраженье...», «Идём с тяжёлыми боями, тесня врага с родной земли...», и вдруг поэзия необыкновенной жизнеутверждающей силы и мужества:

У этих строк конкретная дата и место написания: 1941. Под Ржевом. Калининский фронт.
А в победном 1945-м, уже в Венгрии, словно заглядывая далеко в мирное время, поэт написал:

И ещё стихотворение, датированное 1944-м, которое, по-моему, должно войти в любую военную антологию:

Удивительно, эти строки перекликаются со стихотворением другого поэта-фронтовика Виктора Кочеткова:

Знаю, что Мамонтов и Кочетков никогда не встречались, хотя могли – в 1943 году на Огненной дуге. Они оба прошли её с боями и поведали о великом сражении своим поэтическим словом.