все очень просто
я двадцать лет строил дом
строил строил и построил
оказалось — кроме меня — он никому не нужен
а значит не нужен и мне
теперь в этом доме живут другие люди
а я строю дом в чужой стране
но в этой чужой стране живут не чужие для меня люди
все очень просто

мы садимся с Наташей на трамвай потом пересаживаемся
                                                                                 на метро
мы едем из района Марцан в Шарлотенбург-Норд
из Восточного Берлина в Западный
из одной нашей квартиры в другую
да просто так садимся на трамвай потом пересаживаемся
на метро и едем
потому что нам так надо
потому что в Шарлотенбурге нас ждет дочка и внучка
потому что мы везем им конфеты и фрукты
потому что в Шарлотенбурге наш любимый парк Jungfernheide
где мы кормим длинными макаронами
замечательно неагрессивных кабанов
и уже наверное никто не помнит
что еще совсем недавно это все было невозможно
еще каких-то несколько десятилетий назад
мы с Наташей студенты провинциального иняза
и думать не могли что когда-то окажемся в Берлине
даже туристами
и кто сейчас помнит что когда-то была Берлинская стена
была граница которую беспощадно охраняли с обеих сторон
кто сейчас помнит
а мы помним
мы советские люди
и очень многое помним
и поэтому умеем быть счастливыми
мы садимся на трамвай потом пересаживаемся на метро
мы едем из района Марцан в Шарлотенбург-Норд
из Восточного Берлина в Западный

Мы жили с тобой
в Тамбове
Рассказове
селе Нижнеспасском
Москве
Киеве
Риге
Таллинне
Берлине
Геленджике
Подмосковье
и где-то еще
да где-то еще
в каком-то другом городе
про который я забыл
когда-то знал
но вот забыл
все пытаюсь вспомнить
и не могу
будто бы у меня
отшибло память
и все-таки
мы жили с тобой
где-то еще
в каком-то другом
невероятном
городе

соловьи в Западном Берлине в эти теплые майские дни заливаются не умолкая
радостно безудержно взахлеб

я написал об этом одной своей знакомой
она возмутилась
ответила мне:
лучше всего соловьи поют в России

что же мне делать?
я прожил целую жизнь в Москве и ни разу не слышал в моем
родном городе соловьев
у меня есть квартира и в элитном районе Подмосковья – на
станции Удельная – квартира хорошая большая в доме ФСБ
среди вековых сосен
но и в Удельной я ни разу не слышал соловьев

я верю разумеется что соловьи поют лучше всего в России
и люди самые лучшие в России
самые добрые самые начитанные самые честные
допускаю даже что Россия родина слонов
честное слово охотно верю

но что же мне делать если я не слышал у себя дома соловьев
                                       а в Западном Берлине слышу постоянно
наверное теперь меня обвинят в безродном космополитизме
непатриотизме
обвинят в прославлении тлетворного Запада
и т. д.

или все-таки нет?
может быть в самом деле можно д о п у с т и т ь мысль
что в другом городе в другой стране
замечательно поют соловьи
значит у них неплохая жизнь
значит люди создали для них неплохую жизнь
и видимо эти люди
позаботились и о себе

олимп как всегда невменяем
политики гадки и злы
на смену смурным негодяям
приходят смурные козлы
и некогда битый опальный
идущий как танк на таран
борец с тиранией Подвальный
окажется лютый тиран

безбрежный океан вранья
ложных ценностей
придуманных иерархий
дутых авторитетов
выдуманных исторических хроник
бесконечная
безграничная
тотальная
мировая
ложь
и только – жадный и властный императив ребенка:
мама сися
мама сися

здесь правда жизни

мальчик
на улицах Москвы

юноша
в российском черноземном райцентре

мужчина
на улицах Нью-Йорка, Женевы и Парижа

дедушка
на улицах Берлина

неужели
это все один человек
один обычный
маленький
человек
живший
в необычное
переломное
время

молчать
не о чем говорить
незачем философствовать
нечего писать всякую чушь
только нежно смотреть на березу (die Birke)
на даче почти в центре Берлина
и все-таки
думать о России