Иван Чудасов
Каждый раз ходить по краю
Колодец
Неумело петь, играя
На единственной струне —
На душе, тугой до рая
Или ада (знать не мне), —
В одиночества колодце.
О свободе забывать.
Мукам дать перемолоться.
От тоски не завывать.
Заниматься тем, чем хочешь —
Плачешь или же хохочешь —
Все едино, все одно.
Если мне неодиноко —
Осмотрю спокойным оком
Эти стены, небо, дно…
Эти стены, небо, дно
Мне ничуть не надоели,
Просевая дни, недели…
Я — как будто заводной
Механизм в часах на башне,
Перевывернутой страшно.
Я не знаю, почему
Одиночества боятся.
Это царство, где уму
Обойтись и без паяца.
С творчеством наедине
Каждый раз ходить по краю…
Вот дорога: здесь, на дне,
Неумело петь, играя…
На единственной струне —
На душе, тугой до рая
Или ада (знать не мне), —
В одиночества колодце.
О свободе забывать.
Мукам дать перемолоться.
От тоски не завывать.
Заниматься тем, чем хочешь —
Плачешь или же хохочешь —
Все едино, все одно.
Если мне неодиноко —
Осмотрю спокойным оком
Эти стены, небо, дно…
Эти стены, небо, дно
Мне ничуть не надоели,
Просевая дни, недели…
Я — как будто заводной
Механизм в часах на башне,
Перевывернутой страшно.
Я не знаю, почему
Одиночества боятся.
Это царство, где уму
Обойтись и без паяца.
С творчеством наедине
Каждый раз ходить по краю…
Вот дорога: здесь, на дне,
Неумело петь, играя…
Логос
Дельта, забытая Альфой-Омегою,
Гаммой тревожною в сердце звенит.
Дао-пути я не знаю, но с негою
Самозабвенно блуждаю по снегу я,
Пью восходящее солнце в зенит.
Ка была прежде изысканной каппою,
В ней заключается буквы душа.
Разумом в камень науки я капаю,
Чтением знания хапаю-хапаю,
Но не успеть, даже очень спеша.
Времени нет, чтоб объять необъятное.
Даже не знаю я весь алфавит
Греческий… Как же мне будут понятными
Жизнь и слова? Буквы белыми пятнами…
Сути папирус нечитанный свит.
Гаммой тревожною в сердце звенит.
Дао-пути я не знаю, но с негою
Самозабвенно блуждаю по снегу я,
Пью восходящее солнце в зенит.
Ка была прежде изысканной каппою,
В ней заключается буквы душа.
Разумом в камень науки я капаю,
Чтением знания хапаю-хапаю,
Но не успеть, даже очень спеша.
Времени нет, чтоб объять необъятное.
Даже не знаю я весь алфавит
Греческий… Как же мне будут понятными
Жизнь и слова? Буквы белыми пятнами…
Сути папирус нечитанный свит.
Мадрид
(тавтограмма)
#qМатюшкиной
Мадрид! Материи малина —
Мор минотаврам! Море мора
Минует мирно матадора…
Миндаль, маис, мускат, маслина…
Мадрид! Мурлычет мандолина —
Мелодий магия… Местами
Мадонну мавр-магометанин
Могучий милует: мужчина!..
Мадрид! Магнитит мир мажора.
Максималист, минуя меру, —
Мот: маломальская мадера
Мерцает мигом метеора…
Мадрид! Мечтательно меж мрака
Мерещится мираж мальчишке:
Марает медленно мартышкой
Манерный манускрипт маньяка…
#qМатюшкиной
Мадрид! Материи малина —
Мор минотаврам! Море мора
Минует мирно матадора…
Миндаль, маис, мускат, маслина…
Мадрид! Мурлычет мандолина —
Мелодий магия… Местами
Мадонну мавр-магометанин
Могучий милует: мужчина!..
Мадрид! Магнитит мир мажора.
Максималист, минуя меру, —
Мот: маломальская мадера
Мерцает мигом метеора…
Мадрид! Мечтательно меж мрака
Мерещится мираж мальчишке:
Марает медленно мартышкой
Манерный манускрипт маньяка…
Печатная водка
Росла бамбуква из строки,
Пуская вширь веткань стиха.
Листрофы в зелень стебельки —
Так даму кутают в смеха —
Украсили: плодовод был.
Страниц пшеницарь на руках
Снести для хмельниц не забыл —
Тогда мукуш дают в мешках.
Иван Чудасов — поэт. Родился в 1981 году. Живет в Астрахани. Сотрудник музея Велимира Хлебникова.
Пуская вширь веткань стиха.
Листрофы в зелень стебельки —
Так даму кутают в смеха —
Украсили: плодовод был.
Страниц пшеницарь на руках
Снести для хмельниц не забыл —
Тогда мукуш дают в мешках.
Иван Чудасов — поэт. Родился в 1981 году. Живет в Астрахани. Сотрудник музея Велимира Хлебникова.