Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Поэзия


Татьяна КАЙСАРОВА
Поэт, журналист, критик, художник. Окончила художественно-графический факультет Государственного педагогического университета. Работала преподавателем, художественным редактором, редактором энциклопедических изданий. Член Союза писателей России (с 1999 г), Союза писателей ХХI века (с 2011 г.), Союза литераторов России (1999), Международного Союза журналистов (2001). Сопредседатель секции поэзии СЛР. Автор многих публикаций. Живет в Москве.



ВСЕ, КАК И ПРЕЖДЕ
 
НЕТ, ТАК НЕ ПИШЕТСЯ

Нет, так не пишется — так только прошептать
В беспамятстве слепом еще возможно,
Чтоб сумерки ветрами трепетать
Вдруг начали невнятно и тревожно.

Ни страха, ни предчувствий — только звон
С невидимых небесных колоколен…
Мы во владеньях ночи без имен
И каждый волен знать, что он не волен.

Не волен пред любовью и судьбой,
Перед внезапным взлетом и паденьем,
И перед Тем, кто дарит нам с тобой
Твоей судьбы к моей прикосновенье.



КАК ШУМУ МОРЯ ЭХО НЕ ДАНО

Как шуму моря эхо не дано,
Так и моей растерянности всплеск,
Не силься, не услышишь все равно,
Возможно, так шумит под ливнем лес…

Однажды меж ресниц искристый свет
Скользнет и запорхает мотыльками
И где-то в глубине оставит  след —
Невидимую связку между нами.

И ничего, что осени огонь
Испепелил все памятные дали
Все ждет прикосновенья, только тронь,
Росток любви пробьется сквозь печали.

Взметнется разноцветьем листопад
Над Богом позабытым пепелищем,
Мелодия Evorы, наугад,
В любых мирах тебе меня отыщет.



И СУМЕРКИ…

И сумерки, и легкое волненье
Спускались на поляны и леса,
И, словно слушая сердцебиенье,
Гасили листопада голоса.

Вздымались ветерка слепые крылья,
Тревожа наши лица. Стыла мгла.
Заката золотая кобылица
Куда-то гриву алую несла.

Ресницы над прикрытыми глазами
Ловили дождь.
                      И губ твоих тепло,
Рассеивало  бездну между нами…

Мое, к тебе прижатое крыло,
Поверило в предчувствие полета
И, принимая вызов высоты,
Готовилось к свершению чего-то,
Чего не понимали я и ты.



УЖЕ ФЕВРАЛЬ

В снегах блуждает сонная Москва —
Скользящая, продрогшая, хмельная…
Светлы Ворот Покровских покрова,
И под ногами осыпь ледяная.

Каким ветрам нам кланяться, скажи,
Что мы не разминулись за метелью?
Уже февраль сужает виражи,
И даже снегопады повлажнели…

О, время, враг мой, только не беги,
Не оставляй в глухом недоуменье.
Мой хрупкий храм построен на крови,
Замедлившей мое сердцебиенье.



И ПАДАЕТ ЗВЕЗДА

В себе храню все, что хочу сказать.
А рядом гаснут сумерки, витает
Дымок костра, ветвей тревожна прядь…
Желанный поцелуй не долетает:

Едва коснувшись вспыхнувшей щеки,
Рассыпался, распался лепестками
Неловкости, досады и тоски
И на асфальте тлеет угольками.

Нечаянная музыка слышна —
Стравинского языческое чудо…
Откуда? Из открытого окна? —
Нет, невозможно угадать откуда.

Расстанемся. Прощание продлить
Бессмысленно теперь и невозможно,
И падает звезда, и зябнет сныть
А даль темна, безлика и тревожна.

Твоя печаль в бегущих огоньках
Шоссе ночного, где и даль ранима,
Моя — в ночных сетях, в чьих узелках
Любовь и боль — их связь неразделима.



Я УТОНУ В ДОВЕРЧИВЫХ ЗРАЧКАХ

О, нет — ни слова не пиши,
Не говори. Прими обет молчанья!
Пускай исчезнет время, а в тиши
Останутся бессмертье и признанье —

Признание в бессилии и блеск
Трепещущих приманок золоченых,
Сваровски патентованных чудес
И рук твоих с другими обрученных…

Я утону в доверчивых зрачках,
И, прогоняя накипь отречений,
Вдруг разгляжу в окне: каштан зачах
За тенью неопознанных строений.

Отпив щемящей нежности глоток —
Прохладного обманного  отвара,
Уйду, не дописав последних строк
И растворюсь дымком седого пара.



ГДЕ СМОТРИТ В ОКНА ОКЕАН

Расстанемся, уже темным-темно…
Стучит в окно промокшая рябина,
Медлительно судьбы веретено,
И остывает — под руками — глина.

Кто знает? Может, там, когда-нибудь,
Мы точно так однажды расставались…
И наша — вновь проявленная — суть
Не помнит ничего. И даже малость

Былых признаний и былых имен,
Оставленных навечно в древней Лете.
Лишь космоса незримый камертон
Сверяет все тональности на свете.

А здесь, где смотрит в окна океан
Ночных созвездий и светил далеких,
И круг лимона золотит стакан…
Мы так близки и столь же одиноки.



МОТЫЛЬКИ

В моих ладонях таяло волненье,
Как хрупкий лед с прожилками тоски,
Как непривычный гул сердцебиенья,
Где влажные дрожали мотыльки…

И длился звон — не отводил руки
Звонарь… А там, в прохладном сне,
О нет, я не хотела бы проснуться,
Менялось что-то в хвойной глубине —
Не приведи, о Боже, шелохнуться,
Круги с овалами не сопрягутся,
И тайна не коснется теплых тел…

Но где-то на излете сновиденья
Раскрылись крылья в жадной пустоте.
Оставив снов доверчивые тени
В хранилище небесных картотек.

И, словно на мифической арене,
В переплетеньях листьев и травы,
Я разглядела в темноте прозренья,
Не прибегая к разуму, увы,
Кровосмешенье наших снов живых.
.......................................................................
И  мотыльки…
                   Я помнила о них!



ВСЕ, КАК И ПРЕЖДЕ

Вот и пропали последние зимние вишни.
Время растаяло — выпито соком вишневым…
Только лишь солнце над нами все выше и выше.

Влага, как слезы струятся по веткам кленовым —
Плачет весна, как и плакала поздняя осень
Златоволосьем, дождями и грустноголосьем.

Смотрит будильник из полночи — отсвет зелен,
Как бесполезно порою предметов свеченье...
Исповедь мира с разлукой звучит в унисон.

Жизни сценарий нам отдали в первом прочтенье —
Думали, так обойдется без сверок и правок,
Как на витринах пивных и кондитерских лавок…

Полно. Светает. Потом после кофе и душа
Мы погадаем, поставив с тобой наудачу.
Что нам сверстает на донце кофейная гуща?

Все, как и прежде —
                  кроссворд для глухих и незрячих.