Поэзия
Юлиан Фрумкин-Рыбаков
Поэт. Родился в 1942 году в городе Краснокамске. Окончил Северо-Западный Политехнический институт, по образованию инженер-металлург. Занимался в ЛИТО «Нарвская застава». В 1994 году создал издательство «Водолей». Выпустил первые книги стихов Зои Эзрохи, Анатолия Домашёва, Елены Дунаевской, Юлиана Рыбакова. Основатель литературного клуба «Невостребованная Россия» (1997). Основатель Общественной организации «Золотая книга Колпино» (1997). Автор книг «Время на вырост» (1994), «Преломление слова» (2001), «Лето господне» (2003), «Эхо» (2007), «Ландшафт» (2009), «Дайте жизни оболочку» (2010). Стихи и проза печатались в журналах «Звезда», «Нева», «Дети Ра», «Зинзивер», «Слово/Word» (Нью-Йорк), «Футурум АРТ», «Словолов», «Реальность и субъект», «Острова/Islands» (Нью-Йорк), в антологиях «Город-текст», «Антология одного стихотворения», в альманахе «ХХI век», «Ижорские берега», альманахе Всесоюзного Общества Слепых, в сборнике «Петербургская поэтическая формация» и других изданиях. Лауреат премии журнала «Зинзивер» за 2006 год. Член Международной Федерации Русских Писателей (IFRW), член Союза писателей ХХI века. Живет и работает в Колпино.
Поэт. Родился в 1942 году в городе Краснокамске. Окончил Северо-Западный Политехнический институт, по образованию инженер-металлург. Занимался в ЛИТО «Нарвская застава». В 1994 году создал издательство «Водолей». Выпустил первые книги стихов Зои Эзрохи, Анатолия Домашёва, Елены Дунаевской, Юлиана Рыбакова. Основатель литературного клуба «Невостребованная Россия» (1997). Основатель Общественной организации «Золотая книга Колпино» (1997). Автор книг «Время на вырост» (1994), «Преломление слова» (2001), «Лето господне» (2003), «Эхо» (2007), «Ландшафт» (2009), «Дайте жизни оболочку» (2010). Стихи и проза печатались в журналах «Звезда», «Нева», «Дети Ра», «Зинзивер», «Слово/Word» (Нью-Йорк), «Футурум АРТ», «Словолов», «Реальность и субъект», «Острова/Islands» (Нью-Йорк), в антологиях «Город-текст», «Антология одного стихотворения», в альманахе «ХХI век», «Ижорские берега», альманахе Всесоюзного Общества Слепых, в сборнике «Петербургская поэтическая формация» и других изданиях. Лауреат премии журнала «Зинзивер» за 2006 год. Член Международной Федерации Русских Писателей (IFRW), член Союза писателей ХХI века. Живет и работает в Колпино.
В ПРОЗРАЧНОМ ВОЗДУХЕ
Акварель
Акварель
В прозрачном воздухе, прозрачное «ку-ку».
И колонковой кисточкой береза,
Пожившая лет сорок на веку,
Кладет мазки. Закат, по-детски, розов,
Меняется рисунок не спеша.
На нижнем облаке, похожем на вершину,
По нижней кромке проступает ржа,
Багровая. Уже наполовину
Промытая прохладой даль
Становится плотнее как-то, что-ли.
Вот, по проселку неба, едет Даль
За словом Божьим. Едет Божьей волей…
Гроза и свет, страстей метаморфозы.
Прозрачное «ку-ку», собачий лай,
В округе — ни надрыва и ни позы.
Июнь. Восьмой десяток. Иван-чай.
И колонковой кисточкой береза,
Пожившая лет сорок на веку,
Кладет мазки. Закат, по-детски, розов,
Меняется рисунок не спеша.
На нижнем облаке, похожем на вершину,
По нижней кромке проступает ржа,
Багровая. Уже наполовину
Промытая прохладой даль
Становится плотнее как-то, что-ли.
Вот, по проселку неба, едет Даль
За словом Божьим. Едет Божьей волей…
Гроза и свет, страстей метаморфозы.
Прозрачное «ку-ку», собачий лай,
В округе — ни надрыва и ни позы.
Июнь. Восьмой десяток. Иван-чай.
10.06.2012
Бобок
Есть, например, здесь один такой, который почти
совсем разложился, но раз недель в шесть он все
еще вдруг пробормочет одно словцо, конечно
бессмысленное, про какой-то бобок: «Бобок, бобок», —
но и в нем, значит, жизнь все еще теплится
незаметною искрой...
Ф. М. Достоевский «Бобок»
совсем разложился, но раз недель в шесть он все
еще вдруг пробормочет одно словцо, конечно
бессмысленное, про какой-то бобок: «Бобок, бобок», —
но и в нем, значит, жизнь все еще теплится
незаметною искрой...
Ф. М. Достоевский «Бобок»
Виниловая мгла виниловой эпохи
Глядит из-за угла. Вин код вам
в дышло, лохи.
Винительный падеж. Пин-код вам для общения
В промежности и меж.
Вне всякого сомненья
В промежности времен, в безвременье, но в духе
Сложился Вавилон всей нынешней порнухи…
Лег хордой, поперек, стянув концы у лука,
Стрелец, наглец, бобок, всемирный киллер, сука.
Как он ведет отстрел! От стрел не увернуться.
Свет белый побледнел, но тянет кайф из блюдца.
Раздался вкривь и вкось, и нефтью напитался.
В фавор цифирь вошла, и Бог — один остался.
Он, на горе Фавор, молчит, от изумленья.
И это — приговор.
Под свинг столпотворенья
Закат Добра и Зла.
Любви слепые крохи.
Виниловая мгла виниловой эпохи…
Глядит из-за угла. Вин код вам
в дышло, лохи.
Винительный падеж. Пин-код вам для общения
В промежности и меж.
Вне всякого сомненья
В промежности времен, в безвременье, но в духе
Сложился Вавилон всей нынешней порнухи…
Лег хордой, поперек, стянув концы у лука,
Стрелец, наглец, бобок, всемирный киллер, сука.
Как он ведет отстрел! От стрел не увернуться.
Свет белый побледнел, но тянет кайф из блюдца.
Раздался вкривь и вкось, и нефтью напитался.
В фавор цифирь вошла, и Бог — один остался.
Он, на горе Фавор, молчит, от изумленья.
И это — приговор.
Под свинг столпотворенья
Закат Добра и Зла.
Любви слепые крохи.
Виниловая мгла виниловой эпохи…
29.03.2012
Витражи
О Мандельштаме виражат стрижи,
О Зощенко, Багрицком, Пастернаке.
Я в доме сделал витражи,
И солнце освещает этажи
Мне светом домотканым утром, днем, во мраке.
Сквозь Беллы лик, Булата профиль сквозь,
На сквозняке, на лестничной площадке
Я никогда не буду с ними врозь,
Но только вместе, потому как гроздь
Стихов растет лишь там,
где мужества в достатке…
Сквозь Хармса, сквозь Галчинского, Рембо,
Сквозь Аронзона, Пушкина, Марину
Мне радоваться вовсе не слабо,
Что жизнь не белоснежное жабо,
Но ворот тесный из петли и сплина.
О Зощенко, Багрицком, Пастернаке.
Я в доме сделал витражи,
И солнце освещает этажи
Мне светом домотканым утром, днем, во мраке.
Сквозь Беллы лик, Булата профиль сквозь,
На сквозняке, на лестничной площадке
Я никогда не буду с ними врозь,
Но только вместе, потому как гроздь
Стихов растет лишь там,
где мужества в достатке…
Сквозь Хармса, сквозь Галчинского, Рембо,
Сквозь Аронзона, Пушкина, Марину
Мне радоваться вовсе не слабо,
Что жизнь не белоснежное жабо,
Но ворот тесный из петли и сплина.
04.03.2012
* * *
Милике Павловичу
Вода течет!
Не течь она не может.
Когда поверхность сковывает лед,
Когда тебя отчаянье гложет —
Вода течет!
По трещинам земной коры, в глубинах,
Внутри осадочных пород,
Под наждаком пустынь,
в кембрийских синих глинах
Вода течет!
Когда от жажды трескаются губы…
Когда такая сушь, что переходишь вброд
И Ахеронт, и Стикс,
Что ты Гекубе? Что тебе Гекуба?
Вода течет!
Не течь она не может.
Когда поверхность сковывает лед,
Когда тебя отчаянье гложет —
Вода течет!
По трещинам земной коры, в глубинах,
Внутри осадочных пород,
Под наждаком пустынь,
в кембрийских синих глинах
Вода течет!
Когда от жажды трескаются губы…
Когда такая сушь, что переходишь вброд
И Ахеронт, и Стикс,
Что ты Гекубе? Что тебе Гекуба?
Вода течет!
05.06.2012
* * *
Всю жизнь стоял в очередях:
За мылом, спичками, за гречкой.
Жил тихо, как сверчок за печкой,
И лаптем щи хлебал в гостях.
Всю жизнь стоял в очередях.
К дантистам не было талонов.
И я вставал, во время оно,
В ночи, при первых петухах.
Всю жизнь стою в очередях:
За пивом, пенсией, стихами.
Пе-Дант, хожу, хожу кругами
В Со-бесе, на семи ветрах.
Скрипит мозгами третий Рим.
На менеджеров нынче мода.
А я, духовной жаждою томим,
В очередях. Всегда с народом…
За мылом, спичками, за гречкой.
Жил тихо, как сверчок за печкой,
И лаптем щи хлебал в гостях.
Всю жизнь стоял в очередях.
К дантистам не было талонов.
И я вставал, во время оно,
В ночи, при первых петухах.
Всю жизнь стою в очередях:
За пивом, пенсией, стихами.
Пе-Дант, хожу, хожу кругами
В Со-бесе, на семи ветрах.
Скрипит мозгами третий Рим.
На менеджеров нынче мода.
А я, духовной жаждою томим,
В очередях. Всегда с народом…
03.07.2012
* * *
и вот теперь, и вот опять, и давеча
читаю, перечитываю Павича
идя по кромке осени, по краю
я в Милораде Павиче души не чаю,
шуршат страницы, осень под ногами
мне, Павич, — слоган,
Логан* меж горами.
и я не знаю, что мне делать с ними:
вот, слоган «Милорад»,
вот слоган «Ми»,
вот слоган «Лор»,
вот слоган «Ад»,
вот слоган «А»,
вот, слоган «Па-вич» — птичье имя…
а. вверх тормашками, мне слышится «чив-аП»
и очепятки, в небе, птичьих лап…
читаю, перечитываю Павича
идя по кромке осени, по краю
я в Милораде Павиче души не чаю,
шуршат страницы, осень под ногами
мне, Павич, — слоган,
Логан* меж горами.
и я не знаю, что мне делать с ними:
вот, слоган «Милорад»,
вот слоган «Ми»,
вот слоган «Лор»,
вот слоган «Ад»,
вот слоган «А»,
вот, слоган «Па-вич» — птичье имя…
а. вверх тормашками, мне слышится «чив-аП»
и очепятки, в небе, птичьих лап…
*Логан — горная вершина в С-З Канаде, сложенная из гранитных пород.
07.06.2012
* * *
Истинно, истинно говорю вам: каждый
распят будет на Кресте жизни своей
при переходе в Жизнь Вечную, ибо
искупит грехи свои…
распят будет на Кресте жизни своей
при переходе в Жизнь Вечную, ибо
искупит грехи свои…
Июль, черника, сенокосы.
Гудят, под током, провода.
Сбегает иван-чай с откосов,
Пасутся облаков стада.
Под небом пасмурным России,
По берегам озер и рек
Идет, неузнанным, Миссия,
Готовый к смерти человек.
Нет, этот мир ему не внове,
Не стали люди ни умней,
Ни лучше. Тот же голос крови
Он слышит в них. Они скорей
Вновь предадут Любовь и Веру.
С креста раз-бой-ника спасут.
И будет жизнь им Высшей Мерой,
И местом лобным — Страшный суд…
Июль, черника, сенокосы.
Системных файлов чехарда.
Сбегает иван-чай с откосов.
Грядет высокая вода…
Гудят, под током, провода.
Сбегает иван-чай с откосов,
Пасутся облаков стада.
Под небом пасмурным России,
По берегам озер и рек
Идет, неузнанным, Миссия,
Готовый к смерти человек.
Нет, этот мир ему не внове,
Не стали люди ни умней,
Ни лучше. Тот же голос крови
Он слышит в них. Они скорей
Вновь предадут Любовь и Веру.
С креста раз-бой-ника спасут.
И будет жизнь им Высшей Мерой,
И местом лобным — Страшный суд…
Июль, черника, сенокосы.
Системных файлов чехарда.
Сбегает иван-чай с откосов.
Грядет высокая вода…
15.07.2012
Стала водка не такая
Стала водка не такая,
Не такая колбаса.
Нет тушенки из Китая.
У Косой — не та коса.
Все не то, не так, не эдак.
Даже пол наоборот.
Добрались до яйцеклеток,
Что там впереди идет?
То ли девка, то ли парень,
То ль невиданный зверек…
Если б знал Ю. А. Гагарин,
Где же там Господень блог,
Он бы выяснил на месте:
Будет ли сниженье цен?
Жить поврозь всем, или вместе?
Кто, когда в пустынном месте
Явит Книгу Перемен?
Время метит всех и крестит.
И, смотря поверх очков
Взглядом, полным белой жести,
Говорит в TV известьях:
— 21 век! Очко!
Не такая колбаса.
Нет тушенки из Китая.
У Косой — не та коса.
Все не то, не так, не эдак.
Даже пол наоборот.
Добрались до яйцеклеток,
Что там впереди идет?
То ли девка, то ли парень,
То ль невиданный зверек…
Если б знал Ю. А. Гагарин,
Где же там Господень блог,
Он бы выяснил на месте:
Будет ли сниженье цен?
Жить поврозь всем, или вместе?
Кто, когда в пустынном месте
Явит Книгу Перемен?
Время метит всех и крестит.
И, смотря поверх очков
Взглядом, полным белой жести,
Говорит в TV известьях:
— 21 век! Очко!
08.01.2012
Хирон
В год лошади рожденный, я — кентавр.
Я сам забыл об этой фишке.
В год лошади рожденные, мальчишки,
В 42-м, — табун наш стар.
Нам ведомы все прелести земли.
От солнечной Тавриды до Камчатки
Видны копыт истертых отпечатки,
Мы иноходью здесь ни раз, ни два прошли.
И я прошу, бессмертный как Хирон,
У Зевса — дать России Прометея.
И, ни о чем не сожалея,
Я в мир теней сойду,
по бартеру, как он…
Я сам забыл об этой фишке.
В год лошади рожденные, мальчишки,
В 42-м, — табун наш стар.
Нам ведомы все прелести земли.
От солнечной Тавриды до Камчатки
Видны копыт истертых отпечатки,
Мы иноходью здесь ни раз, ни два прошли.
И я прошу, бессмертный как Хирон,
У Зевса — дать России Прометея.
И, ни о чем не сожалея,
Я в мир теней сойду,
по бартеру, как он…
01.01.2012