без
опор
второго уровня
это жилье
в котором я живу
комната-узел
в корзине сплетенной
из таких же узлов
я
без шума
сам по себе
давно лечу
в трех потоках у трех эстакад
столбов ячейками жильцы в небо
летят с натугой колеса
по скрещениям
секторов
на фоне за-отсветов
(точен теплоточие)
так и жить и удержать свет в бликах одной лишь звезды радиусами
она во мне звезда-насекомое
в дрожи отвечает когда во тьме ее свет живой устрашает набег железа

планет разбег
в подземелье
вернул
просветительски
по-божески кто
такое лишь Бунюэль
который
хотел
делить на острие
и делать острие
но сейчас он бы рассечением облаком вырезу учил андалузскому псиному вырезу
учил бы облаком размером с город-спутник с большое ленивое предместье
он бы на шоу настилал все химически
и для звезд да и да
как они могут люди так пережевывать скучно
а детям за столиками
в лаборатории
из мешка носить коровьи глаза для опытов
беря (сь) за отросток артерии коровьей
когда млечно
млечного пути
млечное вымя в ночь уходит отдаивается и это послание всем знакомо!

я след от ходока
среди других
ходоками оставленных
от неспокойствия
до спокойствия
на следах ходоков
я след открытия
над ареной
и вился вниз округ
а рева
яснее нет
взрыхления старта кипения
кипения бег эллипс
зрители
подножье
трибун стадиума-ипподрома но с ним низы
отставить отставлены на потом низы иное полощется мошек крыл
и нижних невидимых открылий
сидят
по лазам по углублениям
на борозде оторвавшейся вперед на борозде составленной из нор
глядят глаза из нор глядят мне их из нор их
подскамеечных...

они
живы
рядами
под
шорохами
еле заметны
и по перекрытиям
под глубину
уход
упреждения
укрепление
укромное
для них скромно не дробится свет
хотя незаметно их сияние перехватывает
перекрывает то что мешает им
лучи оживляют по разному в них лишнее и не лишнее
по-линия-м
на улицу выход
со стороны это все обычно смотрится
но выглядит
как праздность как расхаживание других совсем иных пешеходов

сыростью
ткать туман
сырыми нитками по тканям
в палатах шатровых \по тканям висящим в сыром дворце\
углубление автомашины
в том же месте прореха
сморщеной
пантеистической
простреленной автомашиной
проросшей травами Дюрера
прорехой на день
и в сердце такой сделан вырыт отрыт день
листают-свою-книгу листают и
складками разглаживается
книга
заполнена
без шума в себя книга разнотравья
ближе обнимет придвинет
упал ниц прорехой на день
не обморок-не подходит необморок не окружением-не торопит
на всех есть один круг
по туману
углубление в ползущее молоко

после рабочего дня
песчаного карьера
панораму
собрала
куклища
нет логики
зомби-душа
ноги руки шарнирные
ее наклон поклон ее молитва
покажет
плоскогорье-головогорья ельник
темной массы массообразующего явления лобной кости общего он ельник
гигант равный улицам
игольчатый
сплошных веток
ветвления
ельник
ельник
рассредоточивающийся
человечий оползень

все cминает
стихия
жмутся друг к другу
старушки
черты не ясней
зверь
морд
с а л а м а н д р
да
хитра старость
среда молящие
я есмь мордочки
дочки
храмов
вымирающие
мор на них мор мор-дочки
щеки стены трещины иероглифы
каллиграфия буддисткие мантры морщины в танце
хвостатые зверьки
орда саламандр попыхивает в пылающих головах в огнях несгорающих

на оба
поля
схема
вязь узлов
давнее зависание
«они на они»
глянец яркость знаки
вымерял на длину
доброту
многозначие:
но узок
вопрос:
— где?
тут и осмотры вел
оставлены с щедростью
апостольских листов
строк — завещанных нам Офтальмологом
глаза меняющимися многоточиями Офтальмологическими
глаз осмотр рукоположениями по развороту диптиха его руками-книгами

нет
закупоренного
только почти прозрачное
дым-утро топчется
или это белой лошадью
устанавливает все утро чрезмерное
утро за старым вязнущим завязшим в свежести
и части разные
мини-территорий
растолканы растормошены
исторгнуты расторгнуты
струями
от утра дело
и по утру на свободе
даже не лошадь а само ее место
нюхает
опускает
голову дымом струй ее место подходит к ограде подчиняясь инстинкту

к станции Партизанская протоптана
просатори-тропинка с вопросами
кто-то очередной вопрос ее слышал прошел и оглянулся назад
доска была дверью дома-башни дверь
башни падающей
стала чем-то вроде ступени для шага доска в башню
от двери отделенная
наброшена
на лужу
не пачкаться
брызги
молчи
а на доске очередного портрета лицо написано мелкой грязью из капель звезд
через щели
в ярких следах покачивает точки звезд
найденные звезды-шаги