Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Очерк


Ольга ПУССИНЕН
Поэт, литературовед. Участник фестиваля «Петербургские мосты»-2011, член Объединения русскоязычных литераторов Финляндии, главный редактор литературно-художественного журнала «Иные берега». Живёт в Хельсинки (Финляндия).



О ФЕСТИВАЛЕ «ПЕТЕРБУРГСКИЕ МОСТЫ»

«Вперед друг к другу, по мостам…»

            …Мы шли в дрожанье белой ночи,
            И город был вокруг непрочен,
            А стих, напротив, — тверд, как сталь…

Поэтическое искусство, вероятно, является одним из самых зыбких и эфемерных видов искусств. Поэтические фестивали лишены театральной зрелищности, выставочной  и ярмарочной яркости, музыкальной громкости, поэтому зрители с легкой душой обычно проходят мимо этих мероприятий, устремляясь к театрам оперы, балета, драмы и другой динамичной красочной культуры. Стилистика же поэтических фестивалей неброска, как сизая уточка, прелесть которой удается разглядеть не сразу. Фестивальное действо, по сути, заключается в том, что в том или ином зале поэты рассаживаются на стульчики и по очереди читают друг другу стихи. Никакого релакса и медитации, — сплошное интеллектуальное напряжение, скажу я вам! Тем не менее, если на следующий год после проведения фестиваля у гостя возникает желание повторить эксперимент заново и еще раз побывать на данном мероприятии, значит, фестиваль удался. Могу дать честное слово, что объявление о проведении в мае 2012 года очередного фестиваля «Петербургские мосты» вызвало у меня именно такую чесотку. А если подобное происходит, значит, в рамках фестиваля соединились три основных фактора, обеспечивающие успех данного рода мероприятиям: субъекты действия, объект действия и место действия.
Субъектами действия поэтического фестиваля являются, собственно говоря, сами поэты: если спектакль запросто может быть сыгран без автора пьесы, и художник на выставки уже тоже не является главной персоной, то подбор фигурантов на поэтическом фестивале обуславливает половину его успешного проведения. Поэты же по своему внешнему облику и манере поведения, как правило, очень четко делятся на две категории: тех, кого Аполлон к священной жертве еще не потребовал, и других, уже принесенных на заклание. Аполлон, кстати, бог очень и очень серьезный, несмотря на свой легкомысленный раздетый вид, и призвать к священной жертве может столь сурово, что срочная служба в российской армии по сравнению со служением Аполлону может порой показаться просто детским садом. Если баланс между категориями нарушается, то поэтическое пространство перекашивается: обилие поэтов, не затребованных к жертве, вызывает чувство легкой скуки на протокольном приеме, стечение же поэтов, принесенных в жертву Аполлону, порождает легкий панический страх и подозрение, что поэтическая богема — это просто-напросто сумасшедший дом. Но когда организаторам фестиваля, как шеф-поварам, удается совместить обе поэтические категории, соблюдя все унции их пропорционального соотношения, тогда мероприятие обретает реальную земную устойчивость и вместе с тем насыщает органы чувств привкусом легкого метафизического безумия и ощущением парения в горних высотах. Думаю, что на «Петербургских мостах» такое соединение происходит, неважно, до какой степени запланировано, а до какой — случайно.
Вторым фактором поэтического фестиваля, безусловно, является объект происходящего действия, то есть сама поэзия вообще, а в частности — качество продуцируемой поэзии, поскольку даже колоритное графоманство остается все равно лишь графоманством, которым забавляешься лишь первые десять минут, а затем оно начинает вызывать внутри глухое раздражение: «Для того ли, дескать, я сюда приехал(а)?..» К чести «Петербургских мостов» надо отметить, что количество услышанного графоманства и увиденных графоманов здесь минимально, так что и сами графоманы, и продукт их творчества рождают в душе лишь благостное умиление. Общий же уровень поэзии весьма высок и плотен, а поскольку количество прочитанных стихов и подаренных книг достаточно высоко, то этого поэтического концентрата хватает надолго, так что он приносит свои плоды даже через полгода после фестиваля, когда в отклик чьим-то стихам, имя автора которых можешь и не вспомнить, прорастают собственные творения, в чем-то, пусть даже и в незначительно малом штрихе, отличные от предыдущих. Но именно эта малость и составляет крупицу творческого обновления, которое необходимо каждому поэту. Доминантой поэтической стилистики «Мостов» я бы назвала традиции, заложенные Бродским и Кушнером, что вполне закономерно для петербургской поэзии. В этот клубок вплетаются нити других направлений — классические линии пост-акмеизма, завитушки Заболоцкого и Хармса и рваные линии продолжателей Маяковского и Цветаевой. В качестве единственного критического замечания, может быть, стоит пожелать организатором конкурсов придерживаться более строгого отбора произведений, поскольку скажем, стихи, прочитанные в финале конкурса имени Гумилёва, сами по себе были, бесспорно, хороши, но никаких ассоциаций с творчеством Николая Степановича, увы, не вызывали.
Место проведения фестиваля, на мой взгляд, также является одним из неоспоримых факторов его популярности. Банально говорить об уникальной роли Санкт-Петербурга в русской поэзии, и, тем не менее, о ней нельзя не упомянуть. Приезжая в этот город, мы погружаемся в иное пространство, вырываясь из череды повседневных забот, хлопот, суеты и мелких и крупных невзгод. Некоторым удается с помощью фестиваля лечить сердечные раны и семейные проблемы, отвлекаясь от навязчивых проблем с ветреными супругами и легкомысленными подругами, которые крутятся в голове, как пресловутая белая овца. А значение подобной психологической терапии для ранимых и чувствительных поэтических душ неоценимо! Чрезвычайно удачным практическим решением организаторов является постоянная локационная динамика, то есть перемещение заседаний по разным местам Петербурга, дающая поэтам возможность побывать в музеях Набокова и Ахматовой, Национальной библиотеке и библиотеке Маяковского, театре «Куклы» и книжном магазине «Буквоед», где чтения проходят среди живого потока читателей.
Совершенно очевидно, что проведение любого фестиваля требует от организационного комитета огромных творческо-энергетических затрат, поэтому хочется пожелать организаторам «Петербургских мостов» 2012 года неиссякаемых физических и духовных сил и выразить им слова признательности за их вклад в поистине героическое дело — дело развития современной русской поэзии.

P. S. Будучи по образованию и профессии филологом-лингвистом и привыкнув обосновывать свои теоретические ощущения практическим материалом, я попросила написать воспоминания о «Петербургских мостах»-2011 своих друзей-поэтов из Объединения русскоязычных литераторов Финляндии, и вот что мне удалось от них получить.



Кристина Маиловская (Пори):

В 2011 году мне представилась замечательная возможность участвовать в поэтическом фестивале «Петербургские мосты».  До этого момента мне не приходилось видеть столько людей, пишущих стихи или интересующихся поэзией, в одном месте. Задумка фестиваля представляется мне замечательной — раз в год собирать людей, объединенных одной идеей, одним интересом. А ведь не секрет, что для большинства там присутствующих поэзия не просто хобби, а, по сути, интерес и дело всей жизни.  Такова особенность поэзии, что «заболев» ею однажды, человек уже не способен «завязать» или «бросить», можно «отложить» на время. Но только на время. Ведь стихи умеют ждать. Поэтов, как и наркоманов, не бывает бывших.
На фестивале я познакомилась с именитым поэтом — Вечеславом Абрамовичем  Лейкиным.  Я многое слышала о нем, читала его стихи, но только год назад мне посчастливилось увидеть и услышать этого человека.
Раньше мне казалось, что для того, чтобы писать хорошие стихи, поэту нужен только талант.  Что же нужно еще? Оказывается, жизненно важно для поэта общаться с себе подобными. Именно эту мысль высказал Вячеслав Лейкин, сказав, что поэта формирует «среда». Литературная поэтическая среда.
Я абсолютно согласна с тем, что поэт рождается внутри себя. Но расцветает и совершенствуется он именно в условиях общения с другими поэтами.
Безусловно, в наш век Интернета мы практически всегда имеем доступ к поэтическим произведениям поэтов-современников и можем общаться виртуально. Но ведь никогда виртуальное общение не заменит радости человеческого общения. Именно поэтому идея данного фестиваля кажется мне невероятно важной. К тому же проведение фестиваля в Санкт-Петербурге в мае, в период «белых ночей», в день рождения города делает  данное мероприятие действительно незабываемым.



Алексей Ланцов (Хельсинки):

В мае 2011 года мне посчастливилось побывать на поэтическом фестивале «Петербургские мосты». Я выступал на второй день фестиваля, в субботу, в компании прекрасных поэтов: Евгения Бунимовича (Москва), Звиада Ратиани (Грузия), Пяйви Ненонен (финка, живущая в Санкт-Петербурге), Сергея Пичугина (Латвия) и других. Финляндию, кроме меня, представляла Татьяна Перцева. О каждом из выступавших можно сказать много теплых слов. Самым титулованным поэтом был, разумеется, Евгений Бунимович. Лет двадцать назад широкую известность получили такие строки Бунимовича, опубликованные в «Дне поэзии-1988»:

В духовом шкафу играет духовой оркестр.
На скамейке подсудимых нет свободных мест.
Разве могут быть оркестры, кроме духовых?
Разве могут быть доходы, кроме трудовых?

Ныне, как мне показалось, Евгений Бунимович находится в расцвете творческих сил. Стихи он читал сильные, яркие, умные.
Другой хорошо запомнившийся поэт, Звиад Ратиани, читал переводы своих стихов на русский. Меня, да, пожалуй, и всех присутствующих, поразил его «Реквием для живых» («В чем провинились мы, прокладывая путь солнцу к холодному дому?..»). Пронзительные, выстраданные стихи, отражающие раздумья поэта и гражданина о непростой судьбе Родины — Грузии.
Открытием стал для меня и Сергей Пичугин из Латвии. Поэт совсем иной тональности, чем предыдущие, иного темперамента, чьи культурные истоки в русской — пушкинской — поэтической традиции и православной духовности. Стихи местами чуть тяжеловесные, наполненные зримой, почти осязательной образностью: «Мир охраняется неупокоенных воинов зоркими черепами», «И ночью за тысячи миль обоняньем акул ты чувствуешь слово, как каплю крови в океане» и т. д.
На другой день, в воскресенье, удалось услышать чтение Марии Ватутиной, Ольги Сульчинской, Светланы Кековой. Все это яркие, самобытные авторы, часть того лучшего, что есть в современной русской поэзии. Отрадно, что читающим было отведено достаточно много времени (впрочем, как и нам), которого хватило, чтобы прочувствовать индивидуальную манеру каждого.
Понравилась атмосфера фестиваля, понравились лица людей, слушавших стихи, их заинтересованность, благожелательность, чуткость к поэтическому слову. Автор в таком окружении чувствует себя среди своих.
Удалось поговорить, познакомиться со многими, в том числе и с теми, кого ранее знал только заочно.
Хорошее впечатление осталось и от Дома писателей на Звенигородской. Удобные, уютные помещения, современный интерьер. Думается, организаторы сделали все возможное для того, чтобы прибывшие в северную столицу поэты, особенно такие новички, как я, чувствовали себя комфортно. По окончании субботних чтений поэтов ждал фуршет, на котором неформальное общение продолжилось. А ближе к полуночи поэты переместились в музей А. Ахматовой «Фонтанный дом» поучаствовать в действе «Ночь музеев».

Десять дней длились «Петербургские мосты», из которых я захватил только два: в ночь на понедельник я уехал. Однако полученные впечатления питают уверенность в том, что все происходящее вполне соответствовало декларируемому в фестивальной преамбуле: «Фестиваль “Петербургские мосты” задуман как беспрецедентный поэтический форум, объединяющий известных, а также молодых талантливых авторов, принадлежащих к различным литературным направлениям, и призван возродить интерес к поэзии в широких слоях населения».