Взъерошенные холмы хвалятся
                                            разнотравьем.
Природа признаётся в любви.

Облака разорвались.
Зимнее солнце опалило сосны.
Выше них только пара воронов.

Небо разверзлось —
ливень глотает промокший юрок.

Громко чирикает воробей.
Остановись и послушай о его чаяниях.

У дроздов-рябинников банный день.

Бутерброд с колбасой при мне.
Пеночка-теньковка на месте.
— Доброе утро, Измайлово!

Перед тем как нырнуть,
оляпка танцует джайв.

Кусты нахлобучили снежные ушанки.
Нацепили, как пришлось, —
только макушки прикрыли.
Мрачные стоят, недовольные.

— Кто нынче в Кузьминки?
Водяной пастушок
весну сторожит в камышах.

Желна попался — вот и день задался!

Ранее утро в Коломенском.
Солнечный свет касается влажной травы,
заглядывает в гнёзда —
                                   приветствует птенцов,
протягивает между деревьями тени.
Я то и дело спотыкаюсь о них.

Солнце в бутонах желтооких купальниц.
Восьмиглазие —
                скакунчик прижался к травинке.

Орлан-белохвост распростёр
                                  просторные крылья —
Вселенная бесконечна.

Солнце не спешит
выкатываться из-за горизонта.
Зарянка с пессимизмом взирает
на непроснувшееся небо.
Природа остро нуждается в дожде.

Зарянка скромна и осторожна.
Подглядеть за ней непросто —
либо удачная случайность,
либо надо прикинуться деревцем,
а лучше — кустом. ☺

В Голосовом овраге сильно пахнет озоном.
Здесь забываешь о времени...
Утро.

Эспарцетовый мёд —
я знаю, как цветёт нежность.

Синица пожаловала за семечками.
Ворона прихорашивается.
У магазина притормозил «каблучок» —
                                                  хлеб привезли.

Какой насыщенный аромат —
тополь старается изо всех сил.
Дождик к нам забегал.

Мягкий, словно губка, мох
баюкает сочную клюкву.
Какое уютное ложе!

Гляди, дрозд купается в ручейке.
И я зачерпну глоток жизни.

Жил-был чёрный дрозд.
Он всегда суетился:
когда ворошил палые листья,
когда ждал весну и обустраивал гнездо,
когда ухаживал за подругой
и добывал еду для птенцов.
Когда на его чёрный фрак
опустилась снежная звёздочка,
он встрепенулся, задумался.
Уже нет смысла суетиться —
его сородичи улетели.
Зато в пластике,
приспособленном под кормушку,
                                                         не дует.

Наши дворовые воробьи вовсю
                                                   женихаются.
Серая ворона с веточками в клюве —
весна идёт.

Ворона затаилась — караулит.
Отважная мухоловка не унывает —
суёт птенцу мошку.

Птицы вывели в свет
                            своих неразумных чад.
Звенят юные голоса.

Сиротливо, тоскливо нынче в природе.
Анютины глазки оплакивают лето.

«Подайте хлебушка...» —
 прочирикало над ухом.
«Вот грязнулька», — осудила я воробушка.
Или он намочил где-то
свою тёмную головушку,
а обсохнуть не успел?..
Хотя нет... всё-таки вывозился.

Безупречно голубое небо,
увидишь его и не забудешь никогда,
нежно обнимает вековые,
                              с рыжими косами сосны.
Гибкие берёзовые ветки-нити
                                 изредка касаются неба,
птицы ненароком задевают его крыльями.
И от этого прикосновения осыпаются
                          в воду невидимые частицы,
отчего вода тоже становится
                                         немного голубой —
с прожилками бирюзы,
               с вкраплениями изумруда,
                          с золотистыми переливами.
Мы слушаем природу:
вибрирующие полёты ласточек,
взволнованный треск камышевок в рогозе,
крик желны,
             инспектирующего свои владения,
плеск воды и урчание купающихся крякв.
Небо баюкает нас,
       оказавшихся в этой точке Вселенной,
как на другой планете
                            под названием «Счастье».
И открывается целый мир!
Благодать его в россыпи белокурых ромашек,
в раскрытых клювиках юных ласточек,
в благородных хохолках
                       кружащих над нами чибисов,
в полуприкрытом глазике
                     задремавшего большого улита,
в мохнатых ресницах оранжевой,
                     как в моём детстве, коровушки.
А ещё эта благодать там, где живёт малый зуёк.
Неугомонный малыш кругами летает
                                         над своим участком.
Но вот успокаивается и опускается к воде.
Травинки заколыхались, камушки зашептали,
грязевые кочки встрепенулись —
                                       все приветствуют его.
Тот суетится, семенит туда-сюда
                                       в поисках лакомства,
пикает, словно телефонный
                                      звонок-напоминалка.
«Звонок» — вот имя для шустрого куличка.
Мы не смеем пошевелиться
                     и переговариваемся взглядами.
Наше счастье — встреча с очаровательным
                          пернатым созданием, зуйком.
Его отрывистый голосок слышится и сейчас.
Счастье не отпускает.

Сливы нападали —
бери — собирай августовское утро.

Корочками покрыта иссохшая земля.
Но вот её припорошил снег и скрыл изъяны.
Увлажнил и припудрил
                                    потрескавшиеся губы.
В ожидании весеннего поцелуя.

Обескураженная сурепка
оглядывается по сторонам —
сейчас повсеместно косят траву.

Отчего шевелится снег?
К нам прилетел голубь-альбинос.

Рогатки ветвей, распугавшие птиц.
Лишь гортанный всхлип галок.
Ноябрь кричит.

Утренним приветствием загудел шмель.
Пахнет медовой коврижкой —
сонное разнотравье пробудилось.
Собираю в пригоршни мёд.

Беспокойно кружат аисты,
чешуйки злаков разметались
по обнажённым полям,
траектория листопада
не поддаётся расшифровке,
мельтешение дождинок
сродни метеорному потоку.
Осень танцует вальс.

Девушка на велосипеде —
весна катится по нашему краю.

Кленовый лист в неестественной позе —
бурое пятно на первом снегу.
Окно в лето заколочено наглухо.

Гудит прозрачный ольшаник.
Ветер буксует в птичьих крыльях.

Отрывиста речь галок.
В ней столько безысходности!

У ясеня голубые ветви.
Кто-то потерял колечко.
Ясень подобрал, пристроил на сучке.

Гляжу на воду сквозь рогоз.
Туман ворочается с боку на бок,
солнце потягивается.
Приветствую новый день.

Кое-где над водой
выступают серые головы камней.
Озёрным чайкам и крачкам повезло —
кто пошустрее, занял место
в уютных каменных вмятинках.
Пара больших крохалей
тоже отвоевала себе место —
сидят, дремлют.
Ветер любовно перебирает их перья.
Самка дёргает головой, чихает —
солнечные лучики забрались в ноздри.

Облака сегодня пробудились
                            вместе с солнцем.
Они оторвались от горизонта
                           и кучерявыми ягнятами
разбежались по небесному пастбищу.

Серебрится нежный ковыль.
По степи порхает песенка жаворонка.

Она бросилась к морю,
будто увидела его впервые.
Бросилась в чём была.
Море разлилось нежной бирюзой.

Отчего мы слышим, как облетают деревья?
Всё высохшее имеет свойство шуршать.
Не то.
Деревья привлекают наше внимание,
чтобы равнодушие не прошло мимо.
Чем ярче и краше лист, тем лучше —
мы засматриваемся и делаем выбор.
Осенний гербарий пополняется.

В воздухе распылили
совсем не праздничные духи —
осень пожаловала.

Сегодня над головой асфальт —
серый, с трещинками.

Брожу по Царицынским луговинкам:
запасаю тысячелистник и пижму,
в овражке малина поспела — хороша,
жуланчики подросли.
Просторный июль!

Солнце крадётся по воде.
Выразительные силуэты танцующих чомг.
Апрель в разгаре.

Под сенью свидины белой
соловьишко притаился.

— Где мне взять столько травинок,
чтобы сплести тебе гнёздышко,
белозвёздная варакушка?

Юная ветла.
Ветер доносит её призывный шелест.
Желание.

Сегодня я слушаю природу —
камышевка-барсучок трещит без умолку.
Трели, щебетанья, свисты —
                                                   дивная песня!

Пруд-романтик.
Здесь ветер не помеха лету.
На моём плече отдыхает стрекоза.

Птицы переполошились – что случилось?
Лиса меня не замечает —
                         выискивает в траве
                                      зазевавшихся слётков.
Камышевка-барсучок прыг —
и в тростник:
теперь малыша не достать.
Хвостик ещё не вырос,
а лапки крепко обнимают стойкий стебель.

Где тростник переплетается с рогозом,
где ива топчется у воды,
камышевка-барсучок
                            заводит свою трещотку.

Нижний Царицынский пруд…
В прибрежном лозняке мелькает
                                           камышевка.
Мохнатые лысушата кличут мамку.
Дом мой наречённый.

Лысуха с лысушатами держится камышей,
чомга катает на спине полосатых деток,
варакушка — камушки, ракушки —
раскачивается на тростниковых метёлках.
Жизнь продолжается.

Дерево-общежитие среди колючего
                                                           малинника
и жгучей, высотой с мой рост крапивы.
Всем приют,
                     для каждого нашлась веточка.
Когда пернатые жильцы покажутся?
Те выглядывают по одному:
чечевица, садовая камышевка,
серая славка, славка-черноголовка,
белая трясогузка, полевой воробушек…
А то вдруг всей гурьбой высыпают —
переговариваются, суетятся.
Спасибо за гостеприимство!

*Пустельга пронеслась над оврагом.
Косиножка заплутала —
                              забралась в мои сандалии.
Пеночка-весничка не унимается —
кличет весну: «Фьюить-фьюить».
Позывки редкие, тоскливые.
Ход времени не повернуть.

*Ветер ворвался в сегодняшний день,
развеяв томление душного полудня.
Очередной порыв поднимает
                                              стайку щеглов —
торопливый щебет разносится по округе,
увлекая за собой пуховые пучки
                                             бодяка полевого.
Ветер листает мою книгу,
тормошит берёзовые серёжки.
Словно птицы кружат чешуйки.
Некоторые опускаются на мою ладонь,
запутываются в моих волосах.
Я обнимаю ароматный луг —
                                             травы благоухают!
Оставьте мне немного лета!

*Раннее утро.
Трава мокрая — хоть выжимай.
Неподалёку овраг и Царицынские дачи.
Я одна.
Лишь собачий лай из-за глухого забора
                                                    да свист ветра.
Необузданность его нрава сродни моей —
мы спорим, чьи чувства сильнее.
Горячий воздух насыщен
                               ароматом разнотравья —
последний рывок перед угасанием.
Весничка где-то надо мной,
                                               в кроне берёзки.
Её повторяющееся «фьюить, фьюить»
                                                              печалит.
Пустельга наблюдает за окрестностями.
Удачной охоты!
Васильки шероховатые
                                        цветут изо всех сил.
Солнце подсматривает за мной
сквозь прожилки берёзовых листьев,
невзначай дотрагивается до кожи.
Сколько страсти в этих прикосновениях!
Не могу насытиться августом…