* * *
Терпеливому дай строку — будет новый стих,
Уходящему — спичек — спалить за собой мосты,
Слугам Божьим — грехов, они же отпустят их,
Некрещёному дай на пробу
    святой воды.

Молодому — путей Господних, пускай идёт.
Старику — тишины и мира душе его.
А любимым — надежду. И выставь огромный счёт
За любовь.
  За веру.
Во имя Прошедшего...


* * *

За толщей пыли — тонкий нерв,
Натянутый трезвонко.
Событья канут, отболев,
Как ранка у ребёнка,
Что на коленке коркой дней
Беспомощно черствеет.
За толщей пыли — вздох о ней...
И сердце индевеет.


* * *

Тебя не было вечность, ты был, говорят, в Китае,
В предгорьях Тибета, по грудь в тишину врастая,
То ли путь, то ли дзен, то ли истину постигая.
Я смотрю, не моргая, и, право, не понимаю,
Зачем, наконец, ты здесь.

Ни зараза, ни голод, ни годы тебя не брали.
Темнота и покой тебя, говорят, украли,
Ублажали вином и женщин ночами клали,
Они бились, метались, вгрызаясь в тебя, стонали,
Но ты предо мною. Весь.

И стоишь, улыбаясь, прям, белолик и светел,
В перепрядье волос запутались снег и ветер,
Я боюсь говорить — ты знаешь про всё на свете,
На тебя в восхищении старцы глядят и дети.
Не знаю, а я ли — та?

Но ты произносишь, прося и меня прощая:
“Останься...” И время на круг смещая,
Укрощаешь, пленяешь, планету в руке вращая.
Я чистую лёгкость, я воздух собой ощущаю,
И это — не пустота,

А твердь. Монумент. Я плоть от любившей плоти.
Я силюсь сказать, что знаю, что происходит,
Такая эта любовь единожды к нам нисходит.
Мы ищем. Не всякий, увы, находит.
Нашёл — забирай, иди.

Господни пути неведомы. Впереди
Небесная синь восходит в твоей груди.


* * *

За свет фонарный зацеплюсь
Строкой проникновенно-дерзкой,
Навстречу слову тороплюсь,
И тает свет за занавеской,
И тает прошлогодний снег,
Душа трепещет пред строк’ами
И обнажается при всех,
И разговляется стихами.