Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

"В Петербурге считается до десяти тысяч гражданских чиновников, они ведут большей частью сидячую жизнь, исключая некоторых, коих в беспрестанном движении. Не имеющие собственного достатка содержатся или жалованьем, или посторонними доходами. Почтенное сословие писателей здесь значительно год от года возрастает. Правительство печется об их нуждах, включая их в число чиновников, или производя по временам награждения, или же они сами доставляют себе содержание учеными трудами".

"Медико-топографическое описание Санкт-Петербурга",
сочинение Доктора Г. Л. фон Аттенгофера, 1820 г.



1.

Перефразируя Хлебникова, могу сказать о себе: я — Антинаполеон.
Я думаю, что от смешного до великого один шаг.
Да: Du ridicule au sublime il n'y a qu'un pas...
Наполеон мечтал покорить Вселенную, был полководцем.
Я никого не хочу покорять, и весь пафос борьбы устремляю против себя.


Зато мной все любят командовать: от семейных до самых затрапезных начальников.
Командиры и начальники… Имя им легион.


Я смирился со своей участью и позволяю всем командовать мною. В назидание себе переписал поучение апостола Павла о начальниках.
Стараюсь их не огорчать.


Что делать, если повсюду поощряется усердие к службе.
В то время как лень — моя первая и главная добродетель!
Лень как благодать. Как патологическое состояние.
Т. Е. недуг. Надежный щит!


Лень защищает меня от опасностей жизни.
Лень не дает мне окончательно встать на путь пороков и беззаконий.

….
а пропо: Хлебников писал: я — Разин наоборот.



2.

Тишина на службе обманчива: может показаться, что все чиновники глухи,
и музыки нет вовсе под небом кабинета! Пожалуй, что так, но не совсем:
а пенье кабинетных птиц? попугаев, например.
А шорох ползающих чиновников, а свирель козлоногого майора с грустными глазами?
Представьте себе такую сцену: где-то играет свирель, нежная мелодия манит вольнонаемную девушку СА. Она прислушивается, пытаясь угадать, в какой стороне играет свирель. Идет на звук, полная очарования.
Вдруг из зарослей тростника, что растет возле бассейна, на нее выпрыгивает
здоровый урод-майор с грустными глазами. Крики, стон, плач.
Сильнейшее нервное потрясение. Увольнение со службы за ненадобностью.

Вот она, музыка кабинета!



3.

Девушка-делопроизводитель прикована к пишущей машинке.
Она смотрит на неживые цветы и печально улыбается.



4.

Вошла девушка в черном платье и, произнеся незначительную фразу,
вышла из кабинета.



5.

Я отошел от научных работ. Профессор не одобряет этого.
Мое желание вернуться в мир искусства ему не понятно. Жаль!



6.

Лучше сидеть на мансарде у открытого окна и дышать весенним воздухом,
чем служить где-нибудь по ученой части.
Там наверняка темно, сыро, и бегают крысы.



7.

Три майора служат у нас сейчас. Капитан временно уехал. Ждем нового начальника.
Я по-прежнему медлю. Жду предлога, чтобы убежать со службы.

Дослужился до тошноты. Без отвращения не могу смотреть на зеленую форму
военных чиновников.



8.

Когда-то в казарме читал такие лозунги на стенах:
"Офицер — профессия героическая" или "Профессия — Родину защищать".



9.

До сих пор героическая профессия защищала меня от опасностей жизни.
В нашем служебном кабинете столько же риска,
как и у музейных смотрительниц.



10.

В одном старом словаре прочел такое определение слова "офицер":
офицер слово французское, означает военный чиновник.



11.

По совету моего друга я стал заниматься научной работой.
От тщеты и суеты моих научных занятий меня избавил тот старый словарь,
который обнажил истинное многих феноменов.



12.

Профессор не понимает, как нелепо я буду выглядеть
в склепе среди ученых мощей.
Золотая клетка с попугаем. Он в вызывающе цветастом опереньи
кричит всем: дураки!
Это — ученым дамам, старикам и юным стареющим девам.
Попугай, повторяющий речение Святого апостола Павла об ученых.



13.

Я сидел у себя в кабинете желтом от занавесок и кашпо.
У бассейна сидел в задумчивости и бросал туда крошки хлеба.
Вошел постаревший и подурневший начальник, со взглядом потухшим,
только что выкуривший сигарету, и прервал мои размышления…



14.

Сижу, как и вчера, в этом желтом кабинете. Девушка идет из дальнего кабинета.
Она в розовых туфельках, волосы развеваются, ногти накрашены
в лиловый цвет.



15.

За окном мартовская вьюга, а на душе военного чиновника светло
как будто весна.



16.

Сейчас зайдет начальник, будет рассуждать о служебных добродетелях.
Наберусь терпения и сделаю вид, что слушаю.



17.

Собаньская, задуши его своим шарфом!



18.

Когда за окном метель, хорошо сидеть в нашем кабинете.



19.

Лиза не будет работать в кафе "Литераторские мостки",
которое переоборудовали из туалета. Если не удастся устроить ее в баню,
придется просить доктора, чтобы взял к себе в больницу.
Во дворе больницы она разобьет чудесную клумбу.



20.

Страшно иногда на службе бывает. Майор Васильич из староверов
обещает всех огнем крестить.



21.

Майор — человек решительный. Если случай представится,
исполнит, что задумал.



22.

Мечтаю найти подходящий предлог и уволиться со службы.
Стану зарабатывать себе на жизнь честным трудом.
На цветочной плантации… В библиотеке Духовной Академии…
Жаль, голоса нет, а то бы пошел петь в хор!



23.

Собаньская, столкни начальника в бассейн!



24.

За окном мартовская вьюга разыгралась, а тут цветы в желтых кашпо.
Плавают рыбы, и попугаи в клетках
вечное дело делают.



25.

Почему же меня тянет отсюда в аборигенскую стужу,
в пустыню. На волю!



26.

Васильич, поджигай горницу начальника!



27.

Полубогемный капитан уехал в Москву.
Ему не терпится уехать в Африку. Он любитель авантюр.
Там он заработает немного зеленых себе на жизнь.
Вернется и будет снова вести полусветскую жизнь до выхода на пенсию.



28.

Случай с одним старым капитаном по прозвищу "Кот Базилио".
Дождался наконец пенсии, но через неделю был убит.



29.

Девушка-делопроизводитель, отчаявшись, вышла замуж за морского офицера —
почти юношу — с круглым розовым лицом.



30.

Начальник уехал на похороны. Он стал круглым сиротой!
Сегодня утром я видел его проходящим мимо бассейна,
где плавает подслеповатая девушка. На ее приветствие он кивнул головой
и грустно улыбнулся. Эта сцена взволновала меня, и я целый день думал о перемене,
происшедшей с начальником, который не ходит больше павлином по аллеям службы.
Я даже проникся жалостью к нему, забыв о том, что этот павлин чинил мне
разные обиды, когда был в цвету и силе. Зла я на него не держу, ведь в основе
обид лежал не злой умысел, а глупость моего начальника.



31.

Васильич вылезает из бассейна, а подслеповатая девушка
вытирает его упитанное приятное тело полотенцем.
Напившись чаю, майор Васильич отдает всем распоряжения.



32.

С ужасом думаю, доктор, что будет со мной, если они уволят меня
из этой опереточной труппы!
Из нашего веселого балагана…

Военные чиновники одеты все одинаково:
как девушки в кордебалете или служители в цирке.

Они лишь посмеются надо мной, когда я окажусь на улице.
Да: это равносильно тому, что пойти на панель!

Как заработать на кусок хлеба, не умея трудиться?
Кому нужен дрессированный попугай!



33.

Вдруг оказаться на улице и трудом зарабатывать себе на жизнь.
Не с легкостью и радостью в вечном лете кабинетного парадиза,
а в поте лица, как мой дед.

Ведь мой дед землю пахал!



34.

Девушка-делопроизводитель нашла крайнее средство,
чтобы уйти из кабинета и изменить себе жизнь.
Вышла замуж за морского офицера. Печальная история.
Но жалеть не пристало ее: она впитала в себя слишком много яда
от кабинетных цветов и почти не жила уже…
Уж лучше выйти замуж, чем оставаться в кабинете!



35.

Сейчас занимаюсь по просьбе доктора переводом монографии Фуко
"История безумия". В кабинете тихо и спокойно.
Военные чиновники считают дни до пенсии. А в город пришла весна.
Май безумный с белыми ночами!
Иметь душу девочки-нимфетки и весеннее настроение,
мечтать о любви и влюбляться как в первый раз…
И носить при этом казанскую шапку военного чиновника,
быть награжденным медалью "Десять лет безупречной службы"…

— Согласитесь, жить совсем не просто, доктор.
— Если хочешь, я дам тебе освобожденье.
— Освобождаться на три дня не стоит труда. А вечно освобожденным,
доктор, быть невозможно.



36.

Уволиться, выйти в отставку… Хорошо сказать. Но куда пойти?



37.

Я спускаюсь из своего кабинета. Мне надоело сидеть под зеленым куполом
и смотреть в сад академии, где ходят больные в синих халатах и бегают черные курсанты. Во дворе службы — довольно тесном и напоминающем тюремный дворик —
воображаю себя маркизом де Садом, которого посадили в Бастилию.



38.

Стоит ли жить? — да, и такие страшные вопросы рождаются в утомленной голове
военного чиновника, который просмеется целый день с девушками в кабинете или, выполнив два-три поручения, приляжет отдохнуть где-нибудь в тени
или в камышах у кабинетной реки.

Ему может присниться сон о поездке в пригород апрельским солнечным днем.
О встрече с другом на вокзале в Павловске. Они стоят на перроне
и громко смеются над розовыми курсантами, плавающими в пруду среди кувшинок.
Действительно, прекрасное и забавное зрелище!



39.

Начальник похож на старую кокетку перед зеркалом.
В столе у него, наверное, хранятся разные щеточки, баночки с пудрой, кремом,
помадой для волос, для придания им особого блеска, принадлежности для ухода
за ногтями. Он не такой безобразный, как майор, но его манеры
не могут не вызывать улыбки.



40.

Нет уверенности в том, что Собаньская прекратит интриги против начальника,
потерпев поражение. Нет, она готова на все! Она может столкнуть
начальника в бассейн. Он упадет в воду, запутается в стеблях кувшинок…
Это вызовет всеобщее веселье!
Потом все бросятся спасать начальника: майор Васильич будет кричать команды,
девушка в черном сложит руки на груди и сощурит подслеповатые глаза.
Мы с белокурой девушкой и другим майором станем вытаскивать бедного
начальника из воды. Вид у него будет смешной и жалкий.
Весь в зеленой тине, мокрый начальник.



41.

Хорошо помечтать в моей кабинетной глуши!
Из начальника уходят последние силы, но и Собаньской торжествовать рано:
повалив начальника, в последней схватке сама потеряет голову.
Васильич-майор с девушкой в черном сосредоточенно молятся.
Я вдруг смеяться начинаю. Это от нервов. Слишком напряженная обстановка.



42.

Мои милые девушки, наш веселый Трианон!



43.

Девушка в черном мечтает, что ее курсанты изнасилуют.
Глупая, наивная девушка, ведь этого не будет. Молодость, иллюзии, химеры.
Хоть бы Васильч по-хлыстовски плеточкой тебя уважил!
Увы, так и засохнешь в их компании. На цветок гербарный станешь похожа:
на кошачьи лапки, например, или гвоздику полевую — розовенькую…
или другой какой цветочек луговой!



44.

Выходя их желтого кабинета, в сердцах сказал доброму майору:
не смейте кормить меня пряниками! от них испортится желудок
и расшатаются зубы. От вашей сахарной доброты я совсем  больной стал.
Пусть уж лучше Васильич меня плеточкой отходит. Ничего, не умру,
здоровей только буду!
/с такими словами побежал на улицу, к Алене, в библиотеку/



45.

Быть вместе с глупыми и нежными военными чиновниками,
носящими одинаковые мундиры зеленого цвета, быть вместе
с вольнонаемными девушками… Это ли не радость? это ли не успех!
Это ли не разумное устройство жизни: из многих иных
замкнутых пространств оказаться в пространстве кабинета, где вечное лето…
Попугаи, цветы, трава. Шепот губ.
А вдруг за кабинетом пропасть? Конец, дальше нет ничего?
Пустота! Тишина.
Такие мысли мешают наслаждаться вместе со всеми радостью
кабинетной жизни. Кому плохо в кабинете, те больны.
Их заставляют писать рапорт с просьбой уволить из кабинета.
Есть и такие паршивые овцы в веселом стаде кабинета!



46.

В минуты сомнения и тоски, когда на службе вдруг станет темно и страшно,
и все со страхом ждут появления третьего начальника,
вспоминаю о чиновнике страхового офиса Кафке.



47.

Девушка в черном уволилась со службы. Та самая, что ходила купаться
с майором в прорубь у Ботанического сада.
Та, подслеповатая девушка, мечтавшая быть изнасилованной курсантами.
Ушла сегодня со службы с букетом бордовых роз.



48.

Оказывается, Мопассан мечтал о сцене.
Вот это новость! У него были замечательные усы и крупные
чувствительные губы.



49.

Сидел в монастырском сквере, недалеко от семинарии. Поджидая профессора.
Стало вдруг чего-то жаль, какая-то непонятная обида вдруг охватила.
Строка Аполлинера удержала меня на поверхности и не дала погрузиться
в мрачные воды отчаяния.
j'ai vecu comme un fou et j'ai perdu mon temps!

(Прожил всю жизнь как безумный и растратил все свое время).



50.

С профессором мне захотелось посоветоваться насчет службы.
Я не способен на самостоятельные решения.
Все раздумываю: служить или не служить?



51.

Терпение — проявление страсти.
Удивился, прочитав это у Даля.



52.

Если бы не было таких терпеливых и прилежных военных чиновников
как наш майор, то государственность лишилась бы подпорок и шаталась.
Разве можно быть так привязанным к службе, как он!
Он стал посмешищем всей службы из-за этой привязанности.
Чин майора должен быть высшим утешением этому бездарному чиновнику.
Хотя есть и другие утешения: служить среди развалин быв. северной столицы,
когда другие в Сибири служат.



53.

Наш кабинет находится под круглой зеленой крышей,
это придает ему вид шапито.



54.

Я сижу под зеленым куполом и изображаю "занятого своим делом".
Я обдумываю свои Записки.
Вот что я придумал записать: воспоминание об Ирине Львовне.



55.

Ирина Львовна идет по Нехинской улице и читает стихотворение про смерть:
О ты, шуршащая занавеской!
А в это время падает апрельский снег. Весенний снег.
Светлое Христово Воскресение.
Те тяжелые черные ворота кажутся выдумкой.
Тебе, Ира, приснился наш визит.



56.

Доктор! Представьте меня в таком положении:
как вдова Мармеладова хочу идти туда!
помните, она говорит своим детям: завтра опять пойдем.
Мои дети: маленькие, тоненькие мои листочки.
Мое сочинение.
Показывать и читать простуженным голосом на ступеньках быв. костела Св. Екатерины на Невском. Или попросить, чтобы девочка или мальчик читали жалобными голосами.
Кто-то из жалости бросит денежку.
Разумеется, звон монетки обрадует мое сердце: сердце государственного служащего, имеющего сносное жалованье. А внимание! может быть, блеснет восторг, печаль или сострадание в глазах у девушек, или старушки. Или юноши со скрипкой?



57.

Мой начальник, став круглым сиротой, постарел и обмяк.
Все принимают это состояние за доброту. Он закрывается в своем кабинете и завивает челку бигудями. Две бигудины висят на челке, мешают писать. Он то и дело поправляет челку и записывает в тонкую тетрадь свои переживания: его хотят прогнать со службы и т. д.



58.

В ожидании пенсии офицеры кабинета занимаются полезной для себя деятельностью: кто читает, кто переводит, кто пишет диссертации. Не привыкшие утруждать себя умственной деятельностью бегают или прыгают под бело-синим знаменем спортивного общества. Начальники, не желая прослыть обскурантистами, поощряют эти занятия, полагая также, что это может отвлечь офицеров от пьянства и адюльтеров.



59.

Что ни придет в голову бедному офицеру!
Некоторые стреляются, другие сходят с ума или убивают своих начальников. Третьи…
Когда кабинетный офицер принимается сочинять роман под видом "ученых занятий", согласитесь, это не просто!



60.

В Сибири доведенные до отчаяния молодые офицеры
стали сочинять роман. Знаменитую "Зеленую портупею".
Об этом рассказал мне М. А., мой приятель, в прошлом — Сибирский офицер.
С ним я познакомился в Крыму во время моего очередного вагабундажа.
Ему я обязан "Сахалинскими впечатлениями".
Читатель будет вправе упрекнуть меня за подражание Жорж Санд,
которая писала о Швеции, не покидая своего имения в Ноане.



61.

После жарких дней случилась прохлада. У меня заболела спина, голова и зубы. В воскресенье я сидел у реки, спиной к солнцу, надеясь на облечение моего состояния. На следующий день стало еще хуже, и я пошел к моему доктору просить освобождения. Добрый доктор дал мне справку и поставил печать. Три блаженных дня.
Без борьбы с барсами и пугливых девушек в ущелье!



62.

Я — престарелый ученик в школе мэтра. Школа находится у вокзала, там, где канал краснеет от заката, а зимними вечерами сверкает фейерверками, отражая огни фонарей. В этой сверкающей воде плавают утки.
У меня сохранился конспект романа "Гадкий утенок", где я описываю мое появление у мэтра. Я был щуплый, мокрый, серый. Надо быть мэтром, чтобы не прогнать такого!



63.

Я сказал его жене, незначительной сотруднице: хорошо что жив остался, а то бы могли пирожными отравить или подговорили бы Васильича, чтобы задушил!

(Слова, сказанные мной жене майора в утешение, когда того перевели в результате интриг из нашего кабинета.)



64.

В конспекте романа "Последний чудный черт в цвету" описывается мое возвращение из каракумской ссылки.
Начальника-сироту все-таки уволили. Майор снова вернулся на свое прежнее место. Тот самый майор, который любил наряжаться в Распутина. Пришел и новый начальник, третий! страшный в нашем воображении… он оказался совсем не таким, а простоватым, даже с некоторым напускным добродушием. Меня перевели в другое место — опять-таки, в результате тайных интриг. Местом моей новой службы стала Медико-хирургическая академия у Финбана.



65.

За страсть к сочинительству маркиз де Сад угодил в Бастилию. А затем и в Шарантон!
И там не прекращал писать. Говорил, что лишить его пера и чернил все равно, что лишить воздуха.
Вот это был настоящий писатель!



66.

О роли маркизов в моем творчестве. Маркиз де Сад — божественный маркиз!
Маркиз де Кюстин с его "Письмами из России".

Как объяснить мою привязанность к Франции?
В какой-то мере я французский писатель.



67.

Мой друг! Я очень признателен тебе за весенние стихи. Они вернули меня к жизни. Я был издерган и раздражен всем непорядком моего существования. Слишком много вещей приходилось делать против сердца. Появилось даже ощущение, что совершается предательство. Мне стало казаться, что я уподобляюсь Мопассану, любившему сочинять о девушках и чиновниках. Я не Мопассан — я другой, — эту фразу повторял, пока шел к своей службе рано утром. Я — другой. В этих словах слышится не вызов судьбе, не упорство, а сожаление, даже разочарование, что можно было понять так: хуже Мопассана!



68.

Неожиданно для всех я решил оставить сочинение романа.
После того как я приобрел амплуа романиста и имел некоторый успех. Круг моих почитателей насчитывал несколько человек… Но зато какие это люди!
Любой из литераторов с громким именем не глядя бы променял толпу своих поклонников на моих читателей.



69.

С тех пор, как я поменял место службы, вернувшись из Таврического уединения, в моей голове наступило просветление. Я хожу на службу как ни в чем не бывало.
Избавился ли я совсем от мании сочинительства? — сказать трудно. Из общения с докторами я слишком хорошо знаю характер протекания хронических недугов.
Оставим физиологию!
Я больше думаю о хлебе насущном, служу мамоне.
И по-прежнему боюсь жизни. А в движении — из кабинета в кабинет — пытаюсь найти покой.



70.

Оставляя сочинение романа, я не думаю отказываться от сочинительства. Роман будет писаться тайно: под видом писем, записок, мемуаров! На этом можно сделать себе реномэ. Пример мадемуазель Башкирцеф!



71.

Мне хотелось избавиться от прозвища "поэт" и сделаться эссеистом, оставаясь по сути романистом.



72.

Известный пурист Андре Жид упрекал Флобера в чрезмерной любви к эвфемизмам. Боюсь, что и мне не избежать упреков в пристрастии к эвфемизмам и аллюзиям.
Мне же хотелось создать книгу, полную света и простых ясных форм в духе Ле Корбюзье, без завитков и вычурности барочной.



73.

Безумие писать или безумие не писать?
Не писать — не играть. Что взамен — служить? Мерси!
Я не поднялся до высокого, и вопрос мой не звучит пока: быть или не быть.
Я спрашиваю: служить или не служить? Как Рабле: жениться или не жениться.
Я склонен поступать как капитан: и служит и не служит.



74.

Молодые офицеры вселяют надежду своей молодостью.
Посмотрели бы вы, как галдят они в столовой:
здоровые, голодные, веселые.
Те, кто пережил смерть и ужасы убийства, рассказывали мне о красках и звуках войны. О трупах среди песка и камней: вдали синеют горы. Взрыв ракеты — и отдыха нет на войне. А потом неожиданный переход к миру. Есть от чего стать человеком.
Но куда много исчезает и растрачивается?
Полулюди в шинелях с погонами старлеев, майоров и подполов стоят в очереди за супом или считают дни до пенсии.



75.

Мне не хочется писать новеллы о военных, как это делал Куприн и другие. Но исследовать феномен исчезновения человека мне интересно как художнику.
"В поисках утраченного человека" можно было бы назвать мою книгу.



76.

Полковник огромного роста, розовощекий и слегка лысеющий, раскрывает рот и говорит по-татарски. В обеденное время он теснит сбившихся в очередь нижних чинов и несчастных вольнонаемных женщин СА: все расступаются перед похожим на голодную свинью полковником. Он уже у стойки: хватает железную миску с дешевой едой. Наевшись почти бесплатным обедом, полковник пропускает вольнонаемную женщину с подчеркнутой учтивостью, рассказывает анекдот постаревшему на службе подполковнику и спрашивает: сколько до пенсии осталось?



77.

Крымские военные отличаются от сибирских мало.



78.

Гражданские чиновники отличаются от военных тем,
что более недовольны из-за низкого жалования.
Недоедание ослабило их, и они не способны на крупные интриги и другие житейские подвиги.
У военных еще такое преимущество перед гражданскими: много времени они проводят в движении и на свежем воздухе. Аппетит у них отменный, и цвет лица здоровый.



79.

а остальное все литература, сказал поэт.
Читатель ждет жеста, поступка.
Все затаили дыхание и ждут
"Полной гибели всерьез"!
Надо: отрезать себе ухо, повеситься или застрелиться. Тогда поверят!
Надо быть последним императором, чтобы написать такие гениальные строки: "сегодня стоял в очереди за керосином". Среди голубых снегов в валенках мерзнет последний император. Вот это литература!
Или умереть в двадцать с небольшим от чахотки.
Написать несколько строк о Ницше, мимозах.
Надо быть героем войны двенадцатого года — кавалер-девицей Дуровой!
Или быть потомственным палачом, чтобы написать "Записки палача".
Или военным летчиком… это "или-или" можно продолжать долго.
Чтобы растрогать читателя, вызвать "ах".
Напугать или рассмешить.



80.

как родилась эта книга?
в то лето я вернулся из туркменской ссылки и временно попал служить под зеленый купол…
Спустившись однажды в маленький — похожий на тюремный — дворик, чтобы полюбоваться цветами и послушать пение соловья…
у меня появилось смутное желание рассказать о своей жизни: о некоторых впечатлениях. Увиденном и пережитом!
Каплей, которая переполнила чашу творческого восторга, стала строка из Вийона:
en l'an de mon trenti?me age.



81.

позже, в крымском изгнании, я понял, что потерпел фиаско с моим романом. Доведя моих героев до последней черты, испугался переступить ее вместе с ними. Мне пришла мысль составить книгу методом декупажа и коллажа. Получилось в некотором роде нежно-романтическое сочинение. С тайным дидактизмом:
в назидание юноше с горящим взором.



82.

в солнечный полдень я рассуждал о судьбе романа.

Я не допущу, чтобы Лиза утонула в пруду или повесилась в лесу от стыда.
Мне не хотелось бы, чтобы она нашла спасение в замужестве.
Пока она живет на погосте в новгородской глуши, там сторожит музейчик Хлебникова.
Живет она не одна, а со знакомой старушкой — бывшей банщицей из Щербакова переулка.
Юноша не утонет, купаясь в море. Будет пока жить в Крыму, устроившись временно помощником сторожа в Доме творчества писателей им. Чехова — на горе.

Happy end!