"В Петербурге считается до десяти тысяч гражданских чиновников, они ведут большей частью сидячую жизнь, исключая некоторых, коих в беспрестанном движении. Не имеющие собственного достатка содержатся или жалованьем, или посторонними доходами. Почтенное сословие писателей здесь значительно год от года возрастает. Правительство печется об их нуждах, включая их в число чиновников, или производя по временам награждения, или же они сами доставляют себе содержание учеными трудами".
"Медико-топографическое описание Санкт-Петербурга",
сочинение Доктора Г. Л. фон Аттенгофера, 1820 г.
сочинение Доктора Г. Л. фон Аттенгофера, 1820 г.
1.
Перефразируя Хлебникова, могу сказать о себе: я — Антинаполеон.
Я думаю, что от смешного до великого один шаг.
Да: Du ridicule au sublime il n'y a qu'un pas...
Наполеон мечтал покорить Вселенную, был полководцем.
Я никого не хочу покорять, и весь пафос борьбы устремляю против себя.
…
Зато мной все любят командовать: от семейных до самых затрапезных начальников.
Командиры и начальники… Имя им легион.
…
Я смирился со своей участью и позволяю всем командовать мною. В назидание себе переписал поучение апостола Павла о начальниках.
Стараюсь их не огорчать.
…
Что делать, если повсюду поощряется усердие к службе.
В то время как лень — моя первая и главная добродетель!
Лень как благодать. Как патологическое состояние.
Т. Е. недуг. Надежный щит!
…
Лень защищает меня от опасностей жизни.
Лень не дает мне окончательно встать на путь пороков и беззаконий.
….
а пропо: Хлебников писал: я — Разин наоборот.
Я думаю, что от смешного до великого один шаг.
Да: Du ridicule au sublime il n'y a qu'un pas...
Наполеон мечтал покорить Вселенную, был полководцем.
Я никого не хочу покорять, и весь пафос борьбы устремляю против себя.
…
Зато мной все любят командовать: от семейных до самых затрапезных начальников.
Командиры и начальники… Имя им легион.
…
Я смирился со своей участью и позволяю всем командовать мною. В назидание себе переписал поучение апостола Павла о начальниках.
Стараюсь их не огорчать.
…
Что делать, если повсюду поощряется усердие к службе.
В то время как лень — моя первая и главная добродетель!
Лень как благодать. Как патологическое состояние.
Т. Е. недуг. Надежный щит!
…
Лень защищает меня от опасностей жизни.
Лень не дает мне окончательно встать на путь пороков и беззаконий.
….
а пропо: Хлебников писал: я — Разин наоборот.
2.
Тишина на службе обманчива: может показаться, что все чиновники глухи,
и музыки нет вовсе под небом кабинета! Пожалуй, что так, но не совсем:
а пенье кабинетных птиц? попугаев, например.
А шорох ползающих чиновников, а свирель козлоногого майора с грустными глазами?
Представьте себе такую сцену: где-то играет свирель, нежная мелодия манит вольнонаемную девушку СА. Она прислушивается, пытаясь угадать, в какой стороне играет свирель. Идет на звук, полная очарования.
Вдруг из зарослей тростника, что растет возле бассейна, на нее выпрыгивает
здоровый урод-майор с грустными глазами. Крики, стон, плач.
Сильнейшее нервное потрясение. Увольнение со службы за ненадобностью.
Вот она, музыка кабинета!
и музыки нет вовсе под небом кабинета! Пожалуй, что так, но не совсем:
а пенье кабинетных птиц? попугаев, например.
А шорох ползающих чиновников, а свирель козлоногого майора с грустными глазами?
Представьте себе такую сцену: где-то играет свирель, нежная мелодия манит вольнонаемную девушку СА. Она прислушивается, пытаясь угадать, в какой стороне играет свирель. Идет на звук, полная очарования.
Вдруг из зарослей тростника, что растет возле бассейна, на нее выпрыгивает
здоровый урод-майор с грустными глазами. Крики, стон, плач.
Сильнейшее нервное потрясение. Увольнение со службы за ненадобностью.
Вот она, музыка кабинета!
3.
Девушка-делопроизводитель прикована к пишущей машинке.
Она смотрит на неживые цветы и печально улыбается.
Она смотрит на неживые цветы и печально улыбается.
4.
Вошла девушка в черном платье и, произнеся незначительную фразу,
вышла из кабинета.
вышла из кабинета.
5.
Я отошел от научных работ. Профессор не одобряет этого.
Мое желание вернуться в мир искусства ему не понятно. Жаль!
Мое желание вернуться в мир искусства ему не понятно. Жаль!
6.
Лучше сидеть на мансарде у открытого окна и дышать весенним воздухом,
чем служить где-нибудь по ученой части.
Там наверняка темно, сыро, и бегают крысы.
чем служить где-нибудь по ученой части.
Там наверняка темно, сыро, и бегают крысы.
7.
Три майора служат у нас сейчас. Капитан временно уехал. Ждем нового начальника.
Я по-прежнему медлю. Жду предлога, чтобы убежать со службы.
Дослужился до тошноты. Без отвращения не могу смотреть на зеленую форму
военных чиновников.
Я по-прежнему медлю. Жду предлога, чтобы убежать со службы.
Дослужился до тошноты. Без отвращения не могу смотреть на зеленую форму
военных чиновников.
8.
Когда-то в казарме читал такие лозунги на стенах:
"Офицер — профессия героическая" или "Профессия — Родину защищать".
…
"Офицер — профессия героическая" или "Профессия — Родину защищать".
…
9.
До сих пор героическая профессия защищала меня от опасностей жизни.
В нашем служебном кабинете столько же риска,
как и у музейных смотрительниц.
В нашем служебном кабинете столько же риска,
как и у музейных смотрительниц.
10.
В одном старом словаре прочел такое определение слова "офицер":
офицер слово французское, означает военный чиновник.
офицер слово французское, означает военный чиновник.
11.
По совету моего друга я стал заниматься научной работой.
От тщеты и суеты моих научных занятий меня избавил тот старый словарь,
который обнажил истинное многих феноменов.
От тщеты и суеты моих научных занятий меня избавил тот старый словарь,
который обнажил истинное многих феноменов.
12.
Профессор не понимает, как нелепо я буду выглядеть
в склепе среди ученых мощей.
Золотая клетка с попугаем. Он в вызывающе цветастом опереньи
кричит всем: дураки!
Это — ученым дамам, старикам и юным стареющим девам.
Попугай, повторяющий речение Святого апостола Павла об ученых.
…
в склепе среди ученых мощей.
Золотая клетка с попугаем. Он в вызывающе цветастом опереньи
кричит всем: дураки!
Это — ученым дамам, старикам и юным стареющим девам.
Попугай, повторяющий речение Святого апостола Павла об ученых.
…
13.
Я сидел у себя в кабинете желтом от занавесок и кашпо.
У бассейна сидел в задумчивости и бросал туда крошки хлеба.
Вошел постаревший и подурневший начальник, со взглядом потухшим,
только что выкуривший сигарету, и прервал мои размышления…
У бассейна сидел в задумчивости и бросал туда крошки хлеба.
Вошел постаревший и подурневший начальник, со взглядом потухшим,
только что выкуривший сигарету, и прервал мои размышления…
14.
Сижу, как и вчера, в этом желтом кабинете. Девушка идет из дальнего кабинета.
Она в розовых туфельках, волосы развеваются, ногти накрашены
в лиловый цвет.
Она в розовых туфельках, волосы развеваются, ногти накрашены
в лиловый цвет.
15.
За окном мартовская вьюга, а на душе военного чиновника светло
как будто весна.
как будто весна.
16.
Сейчас зайдет начальник, будет рассуждать о служебных добродетелях.
Наберусь терпения и сделаю вид, что слушаю.
Наберусь терпения и сделаю вид, что слушаю.
17.
Собаньская, задуши его своим шарфом!
18.
Когда за окном метель, хорошо сидеть в нашем кабинете.
19.
Лиза не будет работать в кафе "Литераторские мостки",
которое переоборудовали из туалета. Если не удастся устроить ее в баню,
придется просить доктора, чтобы взял к себе в больницу.
Во дворе больницы она разобьет чудесную клумбу.
которое переоборудовали из туалета. Если не удастся устроить ее в баню,
придется просить доктора, чтобы взял к себе в больницу.
Во дворе больницы она разобьет чудесную клумбу.
20.
Страшно иногда на службе бывает. Майор Васильич из староверов
обещает всех огнем крестить.
обещает всех огнем крестить.
21.
Майор — человек решительный. Если случай представится,
исполнит, что задумал.
исполнит, что задумал.
22.
Мечтаю найти подходящий предлог и уволиться со службы.
Стану зарабатывать себе на жизнь честным трудом.
На цветочной плантации… В библиотеке Духовной Академии…
Жаль, голоса нет, а то бы пошел петь в хор!
Стану зарабатывать себе на жизнь честным трудом.
На цветочной плантации… В библиотеке Духовной Академии…
Жаль, голоса нет, а то бы пошел петь в хор!
23.
Собаньская, столкни начальника в бассейн!
24.
За окном мартовская вьюга разыгралась, а тут цветы в желтых кашпо.
Плавают рыбы, и попугаи в клетках
вечное дело делают.
Плавают рыбы, и попугаи в клетках
вечное дело делают.
25.
Почему же меня тянет отсюда в аборигенскую стужу,
в пустыню. На волю!
в пустыню. На волю!
26.
Васильич, поджигай горницу начальника!
27.
Полубогемный капитан уехал в Москву.
Ему не терпится уехать в Африку. Он любитель авантюр.
Там он заработает немного зеленых себе на жизнь.
Вернется и будет снова вести полусветскую жизнь до выхода на пенсию.
Ему не терпится уехать в Африку. Он любитель авантюр.
Там он заработает немного зеленых себе на жизнь.
Вернется и будет снова вести полусветскую жизнь до выхода на пенсию.
28.
Случай с одним старым капитаном по прозвищу "Кот Базилио".
Дождался наконец пенсии, но через неделю был убит.
Дождался наконец пенсии, но через неделю был убит.
29.
Девушка-делопроизводитель, отчаявшись, вышла замуж за морского офицера —
почти юношу — с круглым розовым лицом.
почти юношу — с круглым розовым лицом.
30.
Начальник уехал на похороны. Он стал круглым сиротой!
Сегодня утром я видел его проходящим мимо бассейна,
где плавает подслеповатая девушка. На ее приветствие он кивнул головой
и грустно улыбнулся. Эта сцена взволновала меня, и я целый день думал о перемене,
происшедшей с начальником, который не ходит больше павлином по аллеям службы.
Я даже проникся жалостью к нему, забыв о том, что этот павлин чинил мне
разные обиды, когда был в цвету и силе. Зла я на него не держу, ведь в основе
обид лежал не злой умысел, а глупость моего начальника.
Сегодня утром я видел его проходящим мимо бассейна,
где плавает подслеповатая девушка. На ее приветствие он кивнул головой
и грустно улыбнулся. Эта сцена взволновала меня, и я целый день думал о перемене,
происшедшей с начальником, который не ходит больше павлином по аллеям службы.
Я даже проникся жалостью к нему, забыв о том, что этот павлин чинил мне
разные обиды, когда был в цвету и силе. Зла я на него не держу, ведь в основе
обид лежал не злой умысел, а глупость моего начальника.
31.
Васильич вылезает из бассейна, а подслеповатая девушка
вытирает его упитанное приятное тело полотенцем.
Напившись чаю, майор Васильич отдает всем распоряжения.
вытирает его упитанное приятное тело полотенцем.
Напившись чаю, майор Васильич отдает всем распоряжения.
32.
С ужасом думаю, доктор, что будет со мной, если они уволят меня
из этой опереточной труппы!
Из нашего веселого балагана…
Военные чиновники одеты все одинаково:
как девушки в кордебалете или служители в цирке.
Они лишь посмеются надо мной, когда я окажусь на улице.
Да: это равносильно тому, что пойти на панель!
Как заработать на кусок хлеба, не умея трудиться?
Кому нужен дрессированный попугай!
из этой опереточной труппы!
Из нашего веселого балагана…
Военные чиновники одеты все одинаково:
как девушки в кордебалете или служители в цирке.
Они лишь посмеются надо мной, когда я окажусь на улице.
Да: это равносильно тому, что пойти на панель!
Как заработать на кусок хлеба, не умея трудиться?
Кому нужен дрессированный попугай!
33.
Вдруг оказаться на улице и трудом зарабатывать себе на жизнь.
Не с легкостью и радостью в вечном лете кабинетного парадиза,
а в поте лица, как мой дед.
Ведь мой дед землю пахал!
Не с легкостью и радостью в вечном лете кабинетного парадиза,
а в поте лица, как мой дед.
Ведь мой дед землю пахал!
34.
Девушка-делопроизводитель нашла крайнее средство,
чтобы уйти из кабинета и изменить себе жизнь.
Вышла замуж за морского офицера. Печальная история.
Но жалеть не пристало ее: она впитала в себя слишком много яда
от кабинетных цветов и почти не жила уже…
Уж лучше выйти замуж, чем оставаться в кабинете!
чтобы уйти из кабинета и изменить себе жизнь.
Вышла замуж за морского офицера. Печальная история.
Но жалеть не пристало ее: она впитала в себя слишком много яда
от кабинетных цветов и почти не жила уже…
Уж лучше выйти замуж, чем оставаться в кабинете!
35.
Сейчас занимаюсь по просьбе доктора переводом монографии Фуко
"История безумия". В кабинете тихо и спокойно.
Военные чиновники считают дни до пенсии. А в город пришла весна.
Май безумный с белыми ночами!
Иметь душу девочки-нимфетки и весеннее настроение,
мечтать о любви и влюбляться как в первый раз…
И носить при этом казанскую шапку военного чиновника,
быть награжденным медалью "Десять лет безупречной службы"…
— Согласитесь, жить совсем не просто, доктор.
— Если хочешь, я дам тебе освобожденье.
— Освобождаться на три дня не стоит труда. А вечно освобожденным,
доктор, быть невозможно.
"История безумия". В кабинете тихо и спокойно.
Военные чиновники считают дни до пенсии. А в город пришла весна.
Май безумный с белыми ночами!
Иметь душу девочки-нимфетки и весеннее настроение,
мечтать о любви и влюбляться как в первый раз…
И носить при этом казанскую шапку военного чиновника,
быть награжденным медалью "Десять лет безупречной службы"…
— Согласитесь, жить совсем не просто, доктор.
— Если хочешь, я дам тебе освобожденье.
— Освобождаться на три дня не стоит труда. А вечно освобожденным,
доктор, быть невозможно.
36.
Уволиться, выйти в отставку… Хорошо сказать. Но куда пойти?
37.
Я спускаюсь из своего кабинета. Мне надоело сидеть под зеленым куполом
и смотреть в сад академии, где ходят больные в синих халатах и бегают черные курсанты. Во дворе службы — довольно тесном и напоминающем тюремный дворик —
воображаю себя маркизом де Садом, которого посадили в Бастилию.
и смотреть в сад академии, где ходят больные в синих халатах и бегают черные курсанты. Во дворе службы — довольно тесном и напоминающем тюремный дворик —
воображаю себя маркизом де Садом, которого посадили в Бастилию.
38.
Стоит ли жить? — да, и такие страшные вопросы рождаются в утомленной голове
военного чиновника, который просмеется целый день с девушками в кабинете или, выполнив два-три поручения, приляжет отдохнуть где-нибудь в тени
или в камышах у кабинетной реки.
Ему может присниться сон о поездке в пригород апрельским солнечным днем.
О встрече с другом на вокзале в Павловске. Они стоят на перроне
и громко смеются над розовыми курсантами, плавающими в пруду среди кувшинок.
Действительно, прекрасное и забавное зрелище!
военного чиновника, который просмеется целый день с девушками в кабинете или, выполнив два-три поручения, приляжет отдохнуть где-нибудь в тени
или в камышах у кабинетной реки.
Ему может присниться сон о поездке в пригород апрельским солнечным днем.
О встрече с другом на вокзале в Павловске. Они стоят на перроне
и громко смеются над розовыми курсантами, плавающими в пруду среди кувшинок.
Действительно, прекрасное и забавное зрелище!
39.
Начальник похож на старую кокетку перед зеркалом.
В столе у него, наверное, хранятся разные щеточки, баночки с пудрой, кремом,
помадой для волос, для придания им особого блеска, принадлежности для ухода
за ногтями. Он не такой безобразный, как майор, но его манеры
не могут не вызывать улыбки.
В столе у него, наверное, хранятся разные щеточки, баночки с пудрой, кремом,
помадой для волос, для придания им особого блеска, принадлежности для ухода
за ногтями. Он не такой безобразный, как майор, но его манеры
не могут не вызывать улыбки.
40.
Нет уверенности в том, что Собаньская прекратит интриги против начальника,
потерпев поражение. Нет, она готова на все! Она может столкнуть
начальника в бассейн. Он упадет в воду, запутается в стеблях кувшинок…
Это вызовет всеобщее веселье!
Потом все бросятся спасать начальника: майор Васильич будет кричать команды,
девушка в черном сложит руки на груди и сощурит подслеповатые глаза.
Мы с белокурой девушкой и другим майором станем вытаскивать бедного
начальника из воды. Вид у него будет смешной и жалкий.
Весь в зеленой тине, мокрый начальник.
потерпев поражение. Нет, она готова на все! Она может столкнуть
начальника в бассейн. Он упадет в воду, запутается в стеблях кувшинок…
Это вызовет всеобщее веселье!
Потом все бросятся спасать начальника: майор Васильич будет кричать команды,
девушка в черном сложит руки на груди и сощурит подслеповатые глаза.
Мы с белокурой девушкой и другим майором станем вытаскивать бедного
начальника из воды. Вид у него будет смешной и жалкий.
Весь в зеленой тине, мокрый начальник.
41.
Хорошо помечтать в моей кабинетной глуши!
Из начальника уходят последние силы, но и Собаньской торжествовать рано:
повалив начальника, в последней схватке сама потеряет голову.
Васильич-майор с девушкой в черном сосредоточенно молятся.
Я вдруг смеяться начинаю. Это от нервов. Слишком напряженная обстановка.
Из начальника уходят последние силы, но и Собаньской торжествовать рано:
повалив начальника, в последней схватке сама потеряет голову.
Васильич-майор с девушкой в черном сосредоточенно молятся.
Я вдруг смеяться начинаю. Это от нервов. Слишком напряженная обстановка.
42.
Мои милые девушки, наш веселый Трианон!
43.
Девушка в черном мечтает, что ее курсанты изнасилуют.
Глупая, наивная девушка, ведь этого не будет. Молодость, иллюзии, химеры.
Хоть бы Васильч по-хлыстовски плеточкой тебя уважил!
Увы, так и засохнешь в их компании. На цветок гербарный станешь похожа:
на кошачьи лапки, например, или гвоздику полевую — розовенькую…
или другой какой цветочек луговой!
Глупая, наивная девушка, ведь этого не будет. Молодость, иллюзии, химеры.
Хоть бы Васильч по-хлыстовски плеточкой тебя уважил!
Увы, так и засохнешь в их компании. На цветок гербарный станешь похожа:
на кошачьи лапки, например, или гвоздику полевую — розовенькую…
или другой какой цветочек луговой!
44.
Выходя их желтого кабинета, в сердцах сказал доброму майору:
не смейте кормить меня пряниками! от них испортится желудок
и расшатаются зубы. От вашей сахарной доброты я совсем больной стал.
Пусть уж лучше Васильич меня плеточкой отходит. Ничего, не умру,
здоровей только буду!
/с такими словами побежал на улицу, к Алене, в библиотеку/
не смейте кормить меня пряниками! от них испортится желудок
и расшатаются зубы. От вашей сахарной доброты я совсем больной стал.
Пусть уж лучше Васильич меня плеточкой отходит. Ничего, не умру,
здоровей только буду!
/с такими словами побежал на улицу, к Алене, в библиотеку/
45.
Быть вместе с глупыми и нежными военными чиновниками,
носящими одинаковые мундиры зеленого цвета, быть вместе
с вольнонаемными девушками… Это ли не радость? это ли не успех!
Это ли не разумное устройство жизни: из многих иных
замкнутых пространств оказаться в пространстве кабинета, где вечное лето…
Попугаи, цветы, трава. Шепот губ.
А вдруг за кабинетом пропасть? Конец, дальше нет ничего?
Пустота! Тишина.
Такие мысли мешают наслаждаться вместе со всеми радостью
кабинетной жизни. Кому плохо в кабинете, те больны.
Их заставляют писать рапорт с просьбой уволить из кабинета.
Есть и такие паршивые овцы в веселом стаде кабинета!
носящими одинаковые мундиры зеленого цвета, быть вместе
с вольнонаемными девушками… Это ли не радость? это ли не успех!
Это ли не разумное устройство жизни: из многих иных
замкнутых пространств оказаться в пространстве кабинета, где вечное лето…
Попугаи, цветы, трава. Шепот губ.
А вдруг за кабинетом пропасть? Конец, дальше нет ничего?
Пустота! Тишина.
Такие мысли мешают наслаждаться вместе со всеми радостью
кабинетной жизни. Кому плохо в кабинете, те больны.
Их заставляют писать рапорт с просьбой уволить из кабинета.
Есть и такие паршивые овцы в веселом стаде кабинета!
46.
В минуты сомнения и тоски, когда на службе вдруг станет темно и страшно,
и все со страхом ждут появления третьего начальника,
вспоминаю о чиновнике страхового офиса Кафке.
и все со страхом ждут появления третьего начальника,
вспоминаю о чиновнике страхового офиса Кафке.
47.
Девушка в черном уволилась со службы. Та самая, что ходила купаться
с майором в прорубь у Ботанического сада.
Та, подслеповатая девушка, мечтавшая быть изнасилованной курсантами.
Ушла сегодня со службы с букетом бордовых роз.
с майором в прорубь у Ботанического сада.
Та, подслеповатая девушка, мечтавшая быть изнасилованной курсантами.
Ушла сегодня со службы с букетом бордовых роз.
48.
Оказывается, Мопассан мечтал о сцене.
Вот это новость! У него были замечательные усы и крупные
чувствительные губы.
Вот это новость! У него были замечательные усы и крупные
чувствительные губы.
49.
Сидел в монастырском сквере, недалеко от семинарии. Поджидая профессора.
Стало вдруг чего-то жаль, какая-то непонятная обида вдруг охватила.
Строка Аполлинера удержала меня на поверхности и не дала погрузиться
в мрачные воды отчаяния.
j'ai vecu comme un fou et j'ai perdu mon temps!
(Прожил всю жизнь как безумный и растратил все свое время).
Стало вдруг чего-то жаль, какая-то непонятная обида вдруг охватила.
Строка Аполлинера удержала меня на поверхности и не дала погрузиться
в мрачные воды отчаяния.
j'ai vecu comme un fou et j'ai perdu mon temps!
(Прожил всю жизнь как безумный и растратил все свое время).
50.
С профессором мне захотелось посоветоваться насчет службы.
Я не способен на самостоятельные решения.
Все раздумываю: служить или не служить?
Я не способен на самостоятельные решения.
Все раздумываю: служить или не служить?
51.
Терпение — проявление страсти.
Удивился, прочитав это у Даля.
Удивился, прочитав это у Даля.
52.
Если бы не было таких терпеливых и прилежных военных чиновников
как наш майор, то государственность лишилась бы подпорок и шаталась.
Разве можно быть так привязанным к службе, как он!
Он стал посмешищем всей службы из-за этой привязанности.
Чин майора должен быть высшим утешением этому бездарному чиновнику.
Хотя есть и другие утешения: служить среди развалин быв. северной столицы,
когда другие в Сибири служат.
как наш майор, то государственность лишилась бы подпорок и шаталась.
Разве можно быть так привязанным к службе, как он!
Он стал посмешищем всей службы из-за этой привязанности.
Чин майора должен быть высшим утешением этому бездарному чиновнику.
Хотя есть и другие утешения: служить среди развалин быв. северной столицы,
когда другие в Сибири служат.
53.
Наш кабинет находится под круглой зеленой крышей,
это придает ему вид шапито.
это придает ему вид шапито.
54.
Я сижу под зеленым куполом и изображаю "занятого своим делом".
Я обдумываю свои Записки.
Вот что я придумал записать: воспоминание об Ирине Львовне.
Я обдумываю свои Записки.
Вот что я придумал записать: воспоминание об Ирине Львовне.
55.
Ирина Львовна идет по Нехинской улице и читает стихотворение про смерть:
О ты, шуршащая занавеской!
А в это время падает апрельский снег. Весенний снег.
Светлое Христово Воскресение.
Те тяжелые черные ворота кажутся выдумкой.
Тебе, Ира, приснился наш визит.
О ты, шуршащая занавеской!
А в это время падает апрельский снег. Весенний снег.
Светлое Христово Воскресение.
Те тяжелые черные ворота кажутся выдумкой.
Тебе, Ира, приснился наш визит.
56.
Доктор! Представьте меня в таком положении:
как вдова Мармеладова хочу идти туда!
помните, она говорит своим детям: завтра опять пойдем.
Мои дети: маленькие, тоненькие мои листочки.
Мое сочинение.
Показывать и читать простуженным голосом на ступеньках быв. костела Св. Екатерины на Невском. Или попросить, чтобы девочка или мальчик читали жалобными голосами.
Кто-то из жалости бросит денежку.
Разумеется, звон монетки обрадует мое сердце: сердце государственного служащего, имеющего сносное жалованье. А внимание! может быть, блеснет восторг, печаль или сострадание в глазах у девушек, или старушки. Или юноши со скрипкой?
как вдова Мармеладова хочу идти туда!
помните, она говорит своим детям: завтра опять пойдем.
Мои дети: маленькие, тоненькие мои листочки.
Мое сочинение.
Показывать и читать простуженным голосом на ступеньках быв. костела Св. Екатерины на Невском. Или попросить, чтобы девочка или мальчик читали жалобными голосами.
Кто-то из жалости бросит денежку.
Разумеется, звон монетки обрадует мое сердце: сердце государственного служащего, имеющего сносное жалованье. А внимание! может быть, блеснет восторг, печаль или сострадание в глазах у девушек, или старушки. Или юноши со скрипкой?
57.
Мой начальник, став круглым сиротой, постарел и обмяк.
Все принимают это состояние за доброту. Он закрывается в своем кабинете и завивает челку бигудями. Две бигудины висят на челке, мешают писать. Он то и дело поправляет челку и записывает в тонкую тетрадь свои переживания: его хотят прогнать со службы и т. д.
Все принимают это состояние за доброту. Он закрывается в своем кабинете и завивает челку бигудями. Две бигудины висят на челке, мешают писать. Он то и дело поправляет челку и записывает в тонкую тетрадь свои переживания: его хотят прогнать со службы и т. д.
58.
В ожидании пенсии офицеры кабинета занимаются полезной для себя деятельностью: кто читает, кто переводит, кто пишет диссертации. Не привыкшие утруждать себя умственной деятельностью бегают или прыгают под бело-синим знаменем спортивного общества. Начальники, не желая прослыть обскурантистами, поощряют эти занятия, полагая также, что это может отвлечь офицеров от пьянства и адюльтеров.
59.
Что ни придет в голову бедному офицеру!
Некоторые стреляются, другие сходят с ума или убивают своих начальников. Третьи…
Когда кабинетный офицер принимается сочинять роман под видом "ученых занятий", согласитесь, это не просто!
Некоторые стреляются, другие сходят с ума или убивают своих начальников. Третьи…
Когда кабинетный офицер принимается сочинять роман под видом "ученых занятий", согласитесь, это не просто!
60.
В Сибири доведенные до отчаяния молодые офицеры
стали сочинять роман. Знаменитую "Зеленую портупею".
Об этом рассказал мне М. А., мой приятель, в прошлом — Сибирский офицер.
С ним я познакомился в Крыму во время моего очередного вагабундажа.
Ему я обязан "Сахалинскими впечатлениями".
Читатель будет вправе упрекнуть меня за подражание Жорж Санд,
которая писала о Швеции, не покидая своего имения в Ноане.
стали сочинять роман. Знаменитую "Зеленую портупею".
Об этом рассказал мне М. А., мой приятель, в прошлом — Сибирский офицер.
С ним я познакомился в Крыму во время моего очередного вагабундажа.
Ему я обязан "Сахалинскими впечатлениями".
Читатель будет вправе упрекнуть меня за подражание Жорж Санд,
которая писала о Швеции, не покидая своего имения в Ноане.
61.
После жарких дней случилась прохлада. У меня заболела спина, голова и зубы. В воскресенье я сидел у реки, спиной к солнцу, надеясь на облечение моего состояния. На следующий день стало еще хуже, и я пошел к моему доктору просить освобождения. Добрый доктор дал мне справку и поставил печать. Три блаженных дня.
Без борьбы с барсами и пугливых девушек в ущелье!
Без борьбы с барсами и пугливых девушек в ущелье!
62.
Я — престарелый ученик в школе мэтра. Школа находится у вокзала, там, где канал краснеет от заката, а зимними вечерами сверкает фейерверками, отражая огни фонарей. В этой сверкающей воде плавают утки.
У меня сохранился конспект романа "Гадкий утенок", где я описываю мое появление у мэтра. Я был щуплый, мокрый, серый. Надо быть мэтром, чтобы не прогнать такого!
У меня сохранился конспект романа "Гадкий утенок", где я описываю мое появление у мэтра. Я был щуплый, мокрый, серый. Надо быть мэтром, чтобы не прогнать такого!
63.
Я сказал его жене, незначительной сотруднице: хорошо что жив остался, а то бы могли пирожными отравить или подговорили бы Васильича, чтобы задушил!
(Слова, сказанные мной жене майора в утешение, когда того перевели в результате интриг из нашего кабинета.)
(Слова, сказанные мной жене майора в утешение, когда того перевели в результате интриг из нашего кабинета.)
64.
В конспекте романа "Последний чудный черт в цвету" описывается мое возвращение из каракумской ссылки.
Начальника-сироту все-таки уволили. Майор снова вернулся на свое прежнее место. Тот самый майор, который любил наряжаться в Распутина. Пришел и новый начальник, третий! страшный в нашем воображении… он оказался совсем не таким, а простоватым, даже с некоторым напускным добродушием. Меня перевели в другое место — опять-таки, в результате тайных интриг. Местом моей новой службы стала Медико-хирургическая академия у Финбана.
Начальника-сироту все-таки уволили. Майор снова вернулся на свое прежнее место. Тот самый майор, который любил наряжаться в Распутина. Пришел и новый начальник, третий! страшный в нашем воображении… он оказался совсем не таким, а простоватым, даже с некоторым напускным добродушием. Меня перевели в другое место — опять-таки, в результате тайных интриг. Местом моей новой службы стала Медико-хирургическая академия у Финбана.
65.
За страсть к сочинительству маркиз де Сад угодил в Бастилию. А затем и в Шарантон!
И там не прекращал писать. Говорил, что лишить его пера и чернил все равно, что лишить воздуха.
Вот это был настоящий писатель!
И там не прекращал писать. Говорил, что лишить его пера и чернил все равно, что лишить воздуха.
Вот это был настоящий писатель!
66.
О роли маркизов в моем творчестве. Маркиз де Сад — божественный маркиз!
Маркиз де Кюстин с его "Письмами из России".
Как объяснить мою привязанность к Франции?
В какой-то мере я французский писатель.
Маркиз де Кюстин с его "Письмами из России".
Как объяснить мою привязанность к Франции?
В какой-то мере я французский писатель.
67.
Мой друг! Я очень признателен тебе за весенние стихи. Они вернули меня к жизни. Я был издерган и раздражен всем непорядком моего существования. Слишком много вещей приходилось делать против сердца. Появилось даже ощущение, что совершается предательство. Мне стало казаться, что я уподобляюсь Мопассану, любившему сочинять о девушках и чиновниках. Я не Мопассан — я другой, — эту фразу повторял, пока шел к своей службе рано утром. Я — другой. В этих словах слышится не вызов судьбе, не упорство, а сожаление, даже разочарование, что можно было понять так: хуже Мопассана!
68.
Неожиданно для всех я решил оставить сочинение романа.
После того как я приобрел амплуа романиста и имел некоторый успех. Круг моих почитателей насчитывал несколько человек… Но зато какие это люди!
Любой из литераторов с громким именем не глядя бы променял толпу своих поклонников на моих читателей.
После того как я приобрел амплуа романиста и имел некоторый успех. Круг моих почитателей насчитывал несколько человек… Но зато какие это люди!
Любой из литераторов с громким именем не глядя бы променял толпу своих поклонников на моих читателей.
69.
С тех пор, как я поменял место службы, вернувшись из Таврического уединения, в моей голове наступило просветление. Я хожу на службу как ни в чем не бывало.
Избавился ли я совсем от мании сочинительства? — сказать трудно. Из общения с докторами я слишком хорошо знаю характер протекания хронических недугов.
Оставим физиологию!
Я больше думаю о хлебе насущном, служу мамоне.
И по-прежнему боюсь жизни. А в движении — из кабинета в кабинет — пытаюсь найти покой.
Избавился ли я совсем от мании сочинительства? — сказать трудно. Из общения с докторами я слишком хорошо знаю характер протекания хронических недугов.
Оставим физиологию!
Я больше думаю о хлебе насущном, служу мамоне.
И по-прежнему боюсь жизни. А в движении — из кабинета в кабинет — пытаюсь найти покой.
70.
Оставляя сочинение романа, я не думаю отказываться от сочинительства. Роман будет писаться тайно: под видом писем, записок, мемуаров! На этом можно сделать себе реномэ. Пример мадемуазель Башкирцеф!
71.
Мне хотелось избавиться от прозвища "поэт" и сделаться эссеистом, оставаясь по сути романистом.
72.
Известный пурист Андре Жид упрекал Флобера в чрезмерной любви к эвфемизмам. Боюсь, что и мне не избежать упреков в пристрастии к эвфемизмам и аллюзиям.
Мне же хотелось создать книгу, полную света и простых ясных форм в духе Ле Корбюзье, без завитков и вычурности барочной.
Мне же хотелось создать книгу, полную света и простых ясных форм в духе Ле Корбюзье, без завитков и вычурности барочной.
73.
Безумие писать или безумие не писать?
Не писать — не играть. Что взамен — служить? Мерси!
Я не поднялся до высокого, и вопрос мой не звучит пока: быть или не быть.
Я спрашиваю: служить или не служить? Как Рабле: жениться или не жениться.
Я склонен поступать как капитан: и служит и не служит.
Не писать — не играть. Что взамен — служить? Мерси!
Я не поднялся до высокого, и вопрос мой не звучит пока: быть или не быть.
Я спрашиваю: служить или не служить? Как Рабле: жениться или не жениться.
Я склонен поступать как капитан: и служит и не служит.
74.
Молодые офицеры вселяют надежду своей молодостью.
Посмотрели бы вы, как галдят они в столовой:
здоровые, голодные, веселые.
Те, кто пережил смерть и ужасы убийства, рассказывали мне о красках и звуках войны. О трупах среди песка и камней: вдали синеют горы. Взрыв ракеты — и отдыха нет на войне. А потом неожиданный переход к миру. Есть от чего стать человеком.
Но куда много исчезает и растрачивается?
Полулюди в шинелях с погонами старлеев, майоров и подполов стоят в очереди за супом или считают дни до пенсии.
Посмотрели бы вы, как галдят они в столовой:
здоровые, голодные, веселые.
Те, кто пережил смерть и ужасы убийства, рассказывали мне о красках и звуках войны. О трупах среди песка и камней: вдали синеют горы. Взрыв ракеты — и отдыха нет на войне. А потом неожиданный переход к миру. Есть от чего стать человеком.
Но куда много исчезает и растрачивается?
Полулюди в шинелях с погонами старлеев, майоров и подполов стоят в очереди за супом или считают дни до пенсии.
75.
Мне не хочется писать новеллы о военных, как это делал Куприн и другие. Но исследовать феномен исчезновения человека мне интересно как художнику.
"В поисках утраченного человека" можно было бы назвать мою книгу.
"В поисках утраченного человека" можно было бы назвать мою книгу.
76.
Полковник огромного роста, розовощекий и слегка лысеющий, раскрывает рот и говорит по-татарски. В обеденное время он теснит сбившихся в очередь нижних чинов и несчастных вольнонаемных женщин СА: все расступаются перед похожим на голодную свинью полковником. Он уже у стойки: хватает железную миску с дешевой едой. Наевшись почти бесплатным обедом, полковник пропускает вольнонаемную женщину с подчеркнутой учтивостью, рассказывает анекдот постаревшему на службе подполковнику и спрашивает: сколько до пенсии осталось?
77.
Крымские военные отличаются от сибирских мало.
78.
Гражданские чиновники отличаются от военных тем,
что более недовольны из-за низкого жалования.
Недоедание ослабило их, и они не способны на крупные интриги и другие житейские подвиги.
У военных еще такое преимущество перед гражданскими: много времени они проводят в движении и на свежем воздухе. Аппетит у них отменный, и цвет лица здоровый.
что более недовольны из-за низкого жалования.
Недоедание ослабило их, и они не способны на крупные интриги и другие житейские подвиги.
У военных еще такое преимущество перед гражданскими: много времени они проводят в движении и на свежем воздухе. Аппетит у них отменный, и цвет лица здоровый.
79.
а остальное все литература, сказал поэт.
Читатель ждет жеста, поступка.
Все затаили дыхание и ждут
"Полной гибели всерьез"!
Надо: отрезать себе ухо, повеситься или застрелиться. Тогда поверят!
Надо быть последним императором, чтобы написать такие гениальные строки: "сегодня стоял в очереди за керосином". Среди голубых снегов в валенках мерзнет последний император. Вот это литература!
Или умереть в двадцать с небольшим от чахотки.
Написать несколько строк о Ницше, мимозах.
Надо быть героем войны двенадцатого года — кавалер-девицей Дуровой!
Или быть потомственным палачом, чтобы написать "Записки палача".
Или военным летчиком… это "или-или" можно продолжать долго.
Чтобы растрогать читателя, вызвать "ах".
Напугать или рассмешить.
Читатель ждет жеста, поступка.
Все затаили дыхание и ждут
"Полной гибели всерьез"!
Надо: отрезать себе ухо, повеситься или застрелиться. Тогда поверят!
Надо быть последним императором, чтобы написать такие гениальные строки: "сегодня стоял в очереди за керосином". Среди голубых снегов в валенках мерзнет последний император. Вот это литература!
Или умереть в двадцать с небольшим от чахотки.
Написать несколько строк о Ницше, мимозах.
Надо быть героем войны двенадцатого года — кавалер-девицей Дуровой!
Или быть потомственным палачом, чтобы написать "Записки палача".
Или военным летчиком… это "или-или" можно продолжать долго.
Чтобы растрогать читателя, вызвать "ах".
Напугать или рассмешить.
80.
как родилась эта книга?
в то лето я вернулся из туркменской ссылки и временно попал служить под зеленый купол…
Спустившись однажды в маленький — похожий на тюремный — дворик, чтобы полюбоваться цветами и послушать пение соловья…
у меня появилось смутное желание рассказать о своей жизни: о некоторых впечатлениях. Увиденном и пережитом!
Каплей, которая переполнила чашу творческого восторга, стала строка из Вийона:
en l'an de mon trenti?me age.
в то лето я вернулся из туркменской ссылки и временно попал служить под зеленый купол…
Спустившись однажды в маленький — похожий на тюремный — дворик, чтобы полюбоваться цветами и послушать пение соловья…
у меня появилось смутное желание рассказать о своей жизни: о некоторых впечатлениях. Увиденном и пережитом!
Каплей, которая переполнила чашу творческого восторга, стала строка из Вийона:
en l'an de mon trenti?me age.
81.
позже, в крымском изгнании, я понял, что потерпел фиаско с моим романом. Доведя моих героев до последней черты, испугался переступить ее вместе с ними. Мне пришла мысль составить книгу методом декупажа и коллажа. Получилось в некотором роде нежно-романтическое сочинение. С тайным дидактизмом:
в назидание юноше с горящим взором.
в назидание юноше с горящим взором.
82.
в солнечный полдень я рассуждал о судьбе романа.
Я не допущу, чтобы Лиза утонула в пруду или повесилась в лесу от стыда.
Мне не хотелось бы, чтобы она нашла спасение в замужестве.
Пока она живет на погосте в новгородской глуши, там сторожит музейчик Хлебникова.
Живет она не одна, а со знакомой старушкой — бывшей банщицей из Щербакова переулка.
Юноша не утонет, купаясь в море. Будет пока жить в Крыму, устроившись временно помощником сторожа в Доме творчества писателей им. Чехова — на горе.
Happy end!
Я не допущу, чтобы Лиза утонула в пруду или повесилась в лесу от стыда.
Мне не хотелось бы, чтобы она нашла спасение в замужестве.
Пока она живет на погосте в новгородской глуши, там сторожит музейчик Хлебникова.
Живет она не одна, а со знакомой старушкой — бывшей банщицей из Щербакова переулка.
Юноша не утонет, купаясь в море. Будет пока жить в Крыму, устроившись временно помощником сторожа в Доме творчества писателей им. Чехова — на горе.
Happy end!