Сергей ДОНБАЙ
Сергей Лаврентьевич Донбай родился 22 сентября 1942 года в городе Кемерово. Автор четырнадцати книг стихотворений, вышедших в Кемерове, Москве, Красноярске. Публиковался в литературных журналах: "Сибирские огни", "Наш современник", "Москва", "Родная Ладога", "Петровский мост", "Русское эхо", "Литературная Феодосия" и др. Лауреат многих литературных премий. Заслуженный работник культуры России, награжден почётной грамотой Президента России. Секретарь и член приёмной коллегии Союза писателей России, Главный редактор журнала "Огни Кузбасса". Живёт в Кемерове.
ЗЕМНОЕ ПРИТЯЖЕНИЕ ЗЕМЛИ
ПЕРВЫЙ СНЕГ
Город побелили –
Выпал снег.
Парикмахер лилии
Рисует на лице клиента!
Груда белья ломкого
В комнате морем запахла –
Застыли колени и локти
Плоских рубах, штанов.
Падает верхний, верхний и
Снова падает снег!
В улицах длинных сверстники
Мои молодые седеют...
Колокол сердца! Колокол! –
Ровный, спокойный обычно –
Так запыхался около
Левой моей руки!..
А где-то в лесу родился
Поздний шарик смородины;
Жук проползавший ему удивился,
Но никому не сказал.
Выпал снег.
Парикмахер лилии
Рисует на лице клиента!
Груда белья ломкого
В комнате морем запахла –
Застыли колени и локти
Плоских рубах, штанов.
Падает верхний, верхний и
Снова падает снег!
В улицах длинных сверстники
Мои молодые седеют...
Колокол сердца! Колокол! –
Ровный, спокойный обычно –
Так запыхался около
Левой моей руки!..
А где-то в лесу родился
Поздний шарик смородины;
Жук проползавший ему удивился,
Но никому не сказал.
КОСТЁЛ АННЫ В ВИЛЬНЮСЕ
Молочные реки и с неба манна
Не пошатнули земных основ.
Встретилась церковь "Святая Анна" –
Ах, глаза! – продолжение снов.
Кому-то приснилась такая радость
В средневековой родной глуши.
Вот и живём, этой радостью ранясь, –
Ай да сон! – продолженье души.
Душой или той же рукой, что гладил
Ночью, когда называл своей,
Встал поутру и любя изладил –
Аве! – доченьку всех церквей,
Над нею, конечно, присмотр
всегдашний
С неба... но так облака спешат –
Кажется, падают, падают башни...
Ой, уронишь! – нельзя дышать.
Не пошатнули земных основ.
Встретилась церковь "Святая Анна" –
Ах, глаза! – продолжение снов.
Кому-то приснилась такая радость
В средневековой родной глуши.
Вот и живём, этой радостью ранясь, –
Ай да сон! – продолженье души.
Душой или той же рукой, что гладил
Ночью, когда называл своей,
Встал поутру и любя изладил –
Аве! – доченьку всех церквей,
Над нею, конечно, присмотр
всегдашний
С неба... но так облака спешат –
Кажется, падают, падают башни...
Ой, уронишь! – нельзя дышать.
* * *
Лето учит издалёка
Лёгкую наметить связь.
Жёстокой каплей кровохлёбка
Над травою запеклась.
Вздрогнет веточка летяги,
Словно мысль, на ветерке.
И слеза древесной чаги
У берёзы на щеке.
Косогор дождя грибного
С шумом в небыль перейдёт.
Но молчанья родового
Над кладбищем не прервёт.
Лёгкую наметить связь.
Жёстокой каплей кровохлёбка
Над травою запеклась.
Вздрогнет веточка летяги,
Словно мысль, на ветерке.
И слеза древесной чаги
У берёзы на щеке.
Косогор дождя грибного
С шумом в небыль перейдёт.
Но молчанья родового
Над кладбищем не прервёт.
* * *
Одинокая нота
Веселится в полях,
Ей одна лишь забота:
Ля-ля-ля, ля-ля-ля!
Одинокая нота,
Но не грустно отнюдь.
Ничего ей не надо,
Ничего не отнять.
Словно ей: то ли дело
Под прицелом стоять,
Безрассудно и смело
Палачам напевать.
Одинокая нота
Далека, но близка.
И плывут отчего-то
Хорошо облака!
Может всё что хотите,
А всего лишь одна.
Словно ангел-хранитель
Беззаветна она.
Одинокая нота:
Ля-ля-ля, ля-ля-ля! –
Беззаботно свобода
Распевает моя.
Веселится в полях,
Ей одна лишь забота:
Ля-ля-ля, ля-ля-ля!
Одинокая нота,
Но не грустно отнюдь.
Ничего ей не надо,
Ничего не отнять.
Словно ей: то ли дело
Под прицелом стоять,
Безрассудно и смело
Палачам напевать.
Одинокая нота
Далека, но близка.
И плывут отчего-то
Хорошо облака!
Может всё что хотите,
А всего лишь одна.
Словно ангел-хранитель
Беззаветна она.
Одинокая нота:
Ля-ля-ля, ля-ля-ля! –
Беззаботно свобода
Распевает моя.
ХРАМ
Там, где ангелом воздух уже поцелованный,
Озарённый весною, пречистый, притих,
За прозрачной железной оградой церковной
Люди строят пять солнц куполов золотых!
Колокольня пока не взметнулася около,
Лишь трамвай невпопад прозвонит на бегу,
Но видать, но видать, словно ясного сокола,
Отовсюду наш Знаменский храм на торгу!
И отныне в любом уголке позаброшенном
Осеняется наша с тобой нищета –
Боже мой, Боже мой, наравне, как положено,
Золотым троеперстьем большого креста!
Озарённый весною, пречистый, притих,
За прозрачной железной оградой церковной
Люди строят пять солнц куполов золотых!
Колокольня пока не взметнулася около,
Лишь трамвай невпопад прозвонит на бегу,
Но видать, но видать, словно ясного сокола,
Отовсюду наш Знаменский храм на торгу!
И отныне в любом уголке позаброшенном
Осеняется наша с тобой нищета –
Боже мой, Боже мой, наравне, как положено,
Золотым троеперстьем большого креста!
ПРЕДЧУВСТВИЯ
Нет у меня ничего,
Только наш русский язык.
Голос его вечевой
Нас собирает за миг.
Нет у меня ничего.
Только опять и опять
Русской тоски волчий вой –
Нечего больше терять...
Нет у меня ничего.
Только наш русский орел,
Клекот двуглавый его
Вновь нас куда-то завел.
Нет у меня ничего.
Только хоть как мы живи,
Нам освещает чело
Русская свечка в крови.
Нет у меня ничего.
Только наш русский исток
Передает ручейком
Вечный земли шепоток.
Нет у меня ничего.
Только наш русский язык
Вещим своим рычагом
Все поменяет за миг.
Только наш русский язык.
Голос его вечевой
Нас собирает за миг.
Нет у меня ничего.
Только опять и опять
Русской тоски волчий вой –
Нечего больше терять...
Нет у меня ничего.
Только наш русский орел,
Клекот двуглавый его
Вновь нас куда-то завел.
Нет у меня ничего.
Только хоть как мы живи,
Нам освещает чело
Русская свечка в крови.
Нет у меня ничего.
Только наш русский исток
Передает ручейком
Вечный земли шепоток.
Нет у меня ничего.
Только наш русский язык
Вещим своим рычагом
Все поменяет за миг.
* * *
Скука... Теннис до упаду
По хвоинкам на столе.
Старый дождик пойман в кадку.
Лето правит на земле.
Костяники три икринки,
Душно в папоротниках.
Хлебный квас из потной кринки –
Не напиться им никак!
Дышат солнечные пятна
Заслезившейся смолой.
И, покачиваясь пьяно,
Крупной мухой стонет зной.
Сосны сбрасывают шишки,
По затылку норовя,
Чтоб не знала передышки
Жизнь беспечная моя!
Чтобы верить – было вправду
Это с нами на земле:
Лето, теннис до упаду
По хвоинкам на столе.
По хвоинкам на столе.
Старый дождик пойман в кадку.
Лето правит на земле.
Костяники три икринки,
Душно в папоротниках.
Хлебный квас из потной кринки –
Не напиться им никак!
Дышат солнечные пятна
Заслезившейся смолой.
И, покачиваясь пьяно,
Крупной мухой стонет зной.
Сосны сбрасывают шишки,
По затылку норовя,
Чтоб не знала передышки
Жизнь беспечная моя!
Чтобы верить – было вправду
Это с нами на земле:
Лето, теннис до упаду
По хвоинкам на столе.
* * *
В. Ковшову
Нищим светом облиты снега,
Заунывно дорога басит,
И тоски золотая серьга
Одиноко над полем висит.
И луна эта мне дорога!
И печаль эта мне хороша!
Раздевается свет донага.
Бедной пищей довольна душа.
Заунывно дорога басит,
И тоски золотая серьга
Одиноко над полем висит.
И луна эта мне дорога!
И печаль эта мне хороша!
Раздевается свет донага.
Бедной пищей довольна душа.
СИЛИЦА
Когда попутный ветерок поднимется,
Ей улететь бы и не жить во лжи.
Душа легка... Но существует силица
Земного притяжения души.
Неведомая, собралась по капельке,
Где, не гордясь собою, весь народ
Спокон веков на кладбище, на паперти
Нелишнюю копейку подает.
Ей улететь бы и не жить во лжи.
Душа легка... Но существует силица
Земного притяжения души.
Неведомая, собралась по капельке,
Где, не гордясь собою, весь народ
Спокон веков на кладбище, на паперти
Нелишнюю копейку подает.
НОЧНАЯ ГРОЗА
Гроза догоняет грозу.
Сто молний в минуту блистает
На небе вверху и внизу,
И ночь непроглядная тает.
Едва поднебесный фонарь
В ночной погружается дёготь,
Как громы берётся громарь
За ниточки-молнии дёргать.
От них приседает земля,
Деревья дрожат, как подранки,
И воет железо не зря
Со страху на автостоянке.
И землю нагорный потоп
С небес, как возница, бичует! –
Во время библейское, чтоб
Почувствовал каждый, ночует.
Большая ночная гроза.
И страшно, и сыро, и сиро…
Вершится на наших глазах
Прообраз творения мира.
Сто молний в минуту блистает
На небе вверху и внизу,
И ночь непроглядная тает.
Едва поднебесный фонарь
В ночной погружается дёготь,
Как громы берётся громарь
За ниточки-молнии дёргать.
От них приседает земля,
Деревья дрожат, как подранки,
И воет железо не зря
Со страху на автостоянке.
И землю нагорный потоп
С небес, как возница, бичует! –
Во время библейское, чтоб
Почувствовал каждый, ночует.
Большая ночная гроза.
И страшно, и сыро, и сиро…
Вершится на наших глазах
Прообраз творения мира.
* * *
Раньше было хорошо,
а будет ещё хуже.
а будет ещё хуже.
Неправду Европы сразит Русский кнут,
Ей будет – в который раз – гитлер капут!
Европа не села за парту,
Забыла урок Бонапарту.
И в небе московском забыла салют
Страны, повалившей тирана.
Не выучила, где её предают,
Прикрывшись щитом океана.
Настанет Европе – зеленский капут!
Жалей не жалей джевелины.
Из-за океана опять предают,
Прикрывшись щитом Украины.
Кому-то не нравился Русский уют.
Комфорту Европы приходит каюк.
Ей будет – в который раз – гитлер капут!
Европа не села за парту,
Забыла урок Бонапарту.
И в небе московском забыла салют
Страны, повалившей тирана.
Не выучила, где её предают,
Прикрывшись щитом океана.
Настанет Европе – зеленский капут!
Жалей не жалей джевелины.
Из-за океана опять предают,
Прикрывшись щитом Украины.
Кому-то не нравился Русский уют.
Комфорту Европы приходит каюк.
ВОЗНИКНОВЕНИЕ
Поднимаю жизни грядки,
Дюжу как могу.
Собираю слов огарки,
Раздвигаю мглу.
И пока могу я с вами
Чувствовать и знать –
Что не передать словами,
Силюсь рассказать.
Это химия иль чудо?
Или шелест букв?
Что откуда, что откуда –
Прилетает звук.
Продолжается упрямо.
И пока не стих,
Знать не знамо, знать не знамо –
Возникает стих.
Дюжу как могу.
Собираю слов огарки,
Раздвигаю мглу.
И пока могу я с вами
Чувствовать и знать –
Что не передать словами,
Силюсь рассказать.
Это химия иль чудо?
Или шелест букв?
Что откуда, что откуда –
Прилетает звук.
Продолжается упрямо.
И пока не стих,
Знать не знамо, знать не знамо –
Возникает стих.
ПОКАЯНИЕ
Вот я иду:
молодой, разудалый да ладный.
Время вокруг мне как раз –
и не шире, не уже.
Каждому встречному друг я
и каждому равный.
Впрочем, как все мы
в надежном Советском Союзе.
Время сменилось.
На мне поменялося время.
Реки разумно текут, как текли,
слава Богу...
В дебрях тайги
та ж забота у всякого зверя...
Птицы небесную знают,
как знали, дорогу...
Горы стоять продолжают
надежно и долго...
Замысел помнит звезда
и горит по команде...
С места не сдвинутся,
как ни толкай их,
береза и ёлка...
Время на мне поменялось,
да будь я неладен.
молодой, разудалый да ладный.
Время вокруг мне как раз –
и не шире, не уже.
Каждому встречному друг я
и каждому равный.
Впрочем, как все мы
в надежном Советском Союзе.
Время сменилось.
На мне поменялося время.
Реки разумно текут, как текли,
слава Богу...
В дебрях тайги
та ж забота у всякого зверя...
Птицы небесную знают,
как знали, дорогу...
Горы стоять продолжают
надежно и долго...
Замысел помнит звезда
и горит по команде...
С места не сдвинутся,
как ни толкай их,
береза и ёлка...
Время на мне поменялось,
да будь я неладен.
МОЛИТВА О НИКОЛАЕ КЛЮЕВЕ
Воспевает он не звонко
Кареглазого лосёнка,
Не жалеет тот копытца,
Чтобы облаку напиться,
В песнь о матери великой
Вплел полянку с земляникой,
Скажет утром он: чи-ри, –
Понимают воробьи,
Разузорит слово светом
По святой Руси приметам,
По отчизне он поёт,
Жемчуг с глуби достает,
Чтобы сбылись дни весны,
Спи, подснежник мой, усни,
Сон баюкает тайга,
Ни гу-гу, ни га-га-га...
В Беломорье, на Урале
И в моей Сибири – сплошь
Утоли Моя Печали –
Помолись за Колю тож!
Кареглазого лосёнка,
Не жалеет тот копытца,
Чтобы облаку напиться,
В песнь о матери великой
Вплел полянку с земляникой,
Скажет утром он: чи-ри, –
Понимают воробьи,
Разузорит слово светом
По святой Руси приметам,
По отчизне он поёт,
Жемчуг с глуби достает,
Чтобы сбылись дни весны,
Спи, подснежник мой, усни,
Сон баюкает тайга,
Ни гу-гу, ни га-га-га...
В Беломорье, на Урале
И в моей Сибири – сплошь
Утоли Моя Печали –
Помолись за Колю тож!
СПЕЦИАЛЬНАЯ НЕВОЕННАЯ ОПЕРАЦИЯ
Артисту закончить безславно.
Сбежавший, предавший людей
Нарцисс наш от телеэкрана
По-царски достоин плетей.
Да чтобы наглядный сей шопинг
Онлайн по стране и вовне
Пришелся всё больше по… оной,
По оной, а не по спине.
Не гладить его ледорубом
Да и не ссылать на Кавказ –
По-сталински слишком не грубо,
По-царски же будет – как раз.
Сбежавший, предавший людей
Нарцисс наш от телеэкрана
По-царски достоин плетей.
Да чтобы наглядный сей шопинг
Онлайн по стране и вовне
Пришелся всё больше по… оной,
По оной, а не по спине.
Не гладить его ледорубом
Да и не ссылать на Кавказ –
По-сталински слишком не грубо,
По-царски же будет – как раз.