Старая яблоня растёт на задворках детского санатория "Зоренька" на самом конце пешеходной тропинки. В конце июня, в начале второго сезона, её облюбовали двое мальчишек. Тенёк, скамейка, далеко от жилого корпуса – что ещё надо для счастья?
Близнецам Григорьевым по 12 лет. Белобрысые, узколицые, с одинаковой хитринкой в серых глазах, они словно две тени, неуловимые и вороватые.
– Тоска зелёная! – Рома сплюнул шелуху от семечек.
– Ага, – вяло кивнул Матвей, растянувшись на горячей от солнца скамейке.
Его блуждающий взгляд случайно упал на траву под деревом – она притоптана, а по земле пролегает полукруглая борозда, словно большой пласт дёрна был не так давно отвёрнут. Мальчишку как ветром сдуло со скамьи.
– Что там у тебя?
– Пока сам не понял. Как думаешь, может, клад?
– Ага, сокровища капитана Сильвера, размечтался…
Вдвоём братья кое-как сковырнули пласт земли. Внутри аккуратно выкопанная ямка с квадратными стенами, обмазанными мокрой глиной для устойчивости, а в ней нечто, завёрнутое в брезент. Рома, как первый обнаруживший находку, развернул её и разложил на земле вещи.
Отполированная дубинка, добротно сделанная рогатка из цельной ветки, лук, самострел из прищепки, даже самодельный арбалет… глаза разбегаются.
– Смотри, это же нунчаки, такими древние китайцы пользовались!
– А это что, как думаешь? – Матвей с сомнением взглянул на нечто алюминиевое, с четырьмя колечками из проволоки и остро заточенными конусовидными кончиками.
– Не знаю, как называется, но это надевается на пальцы. – Рома согнул пальцы, провёл когтями по земле и выдохнул: – Кру-уто!
– Слушай, а ты не думаешь, что это принадлежит Оружейнице? Ну, той самой?
Про Оружейницу ходит туча местных легенд. Говорят, что она живёт здесь уже второй год, не исчезая ни на один сезон. Говорят, что она невысока ростом, носит маску из коры и появляется, если призвать её ритуалом. Говорят даже, что она дарит своей милостью тех, кто ей понравится, и даёт им заговорённое оружие.
– Ты что, веришь в эти байки? Кто-то смастерил это, не смог взять домой и зарыл здесь. Наверняка ему уже лет под пятьдесят, санаторий-то старый. Кто сейчас делает рогатки? Их в Союзе мастерили.
– Ну нет, это сделано недавно, иначе железо бы заржавело. К тому же вот – в яме ещё есть пакет. Современный!
В пакете инструменты и сырьё: клещи, плоскогубцы, ножи, сухая наждачная шкурка, мотки проволоки, непонятные деревянные заготовки, даже куски стекла.
– Беру свои слова обратно: это кому-то принадлежит. Давай забираем, что нравится, и чешем отсюда по-быстрому. Я без этих когтей отсюда не уйду. Да и проволока нам пригодится, из неё можно отмычки делать.
Матвей хочет сказать брату, что обчищать мажоров или украдкой уносить яблоки из столовой – это ещё ничего, но вот так обнести неизвестного мастера как-то подло. Хочет, но не говорит вслух: Ромке попробуй такое скажи! Обсмеёт с ног до головы! И тихонько стыдясь перед собой, он кладёт в карман рогатку.
Добыча прячется в нижний ящик тумбочки, под свёрнутые рулоном футболки.
– Ты как хочешь, а я снова иду туда, – лениво сказал Рома перед сном, подложив руки под голову, словно и не к брату обращаясь. – Вдруг это и правда Оружейницы тайник? Вот будет шуму, если мы её поймаем!
– А если она нас? Наверное, пропажу уже обнаружила, ходит, ищет. И у яблони сто процентов будет караулить.
– Тем лучше! Нас-то двое, а она одна, пусть даже нечисть.
На следующий день подходящая возможность представилась, пока остальной отряд был на концерте. Ещё не начало смеркаться, а комары уже налетели, и Ромка пожалел о том, что не надел мастерку.
Вот и та самая яблоня. Тайник едва нашли, его получше замаскировали травой и жухлыми листьями. Наверное, в прошлый раз хозяин просто торопился. Матвей насторожился первым, услышав шорох кустов за спиной, но уже поздно.
– А-а, вот вы где, ворюги! – зло, торжествующе протянул девчоночий голос. – А ну ни с места, или стреляю!
Фигура в чёрном, с лицом, закрытым берестяной маской, направила на них арбалет, наводя болт то на одного, то на второго. Ромка замер, словно вмороженный в землю. Матвей отчаянно замахал грязным носовым платком:
– Белый флаг, белый флаг, мы пришли на переговоры!
– Да? – Оружейница иронически склонила голову набок. – Вот незадача-то, а я подумала, что вы пришли унести всё остальное!
– Не-не, мы вернуть пришли! – Матвей умоляюще взглянул на брата и вытащил из-за пазухи и рогатку, и когти, и моток проволоки, не обращая внимания на шипение "предатель!"
– Во-от, а это уже совсем другое дело!
Она шагнула на тропинку, принимая добычу, и сдвинула маску. Под ней обнаружилось обычное лицо: тронутая загаром кожа, курносый нос, серые глаза под широкими тёмными бровями. Не обращая внимания на взгляды, девочка пригребла к себе свои сокровища, бурча под нос сварливым тоном:
– Ну ладно, проволоку я понимаю, нужная вещь. Ну ладно, рогатку. Но когти-то зачем? Не самая моя удачная модель, к тому же без пары.
– Если тебе не нужно, то можно я возьму? – Ромка попробовал скроить обаятельную улыбку, но скис под колючим взглядом. Попытка не удалась.
– Тебе не дам. Вот второму, может, что-то и оставлю, а тебе нет. Плати сначала.
– А если я принесу тебе еды с полдника, сойдёт за плату?
– Не-а. Мало.
– А если материалов достану?
– И что ты можешь дать мне, чего я не найду сама? Крепкие ветви тут в наличии, стекло на территории соседнего подобрать можно, железные детали и проволоку в городе купить.
– А хочешь, радиоприёмник старый принесу? – рискнул он. – Его на запчасти можно разобрать. Правда, не спрашивай, откуда достану…
– Ладно. Но имейте в виду, если хоть кому проговоритесь о том, что знакомы со мной, подкараулю, и… ты тоже тогда не спрашивай, как я буду мстить.
– Не проговоримся. Крест на сердце и на пузе, или превращусь в медузу! Веришь? Тебя как звать по-настоящему?
– Мария, – она чинно протянула мозолистую ладошку с пластырем на указательном пальце. – Но лучше по прозвищу, не люблю своё имя.
Уже потом, через несколько дней, когда они втроём сидели на ограде и ели чипсы из одного пакета, Оружейница рассказала:
– Мамка с папой у меня геологи, вечно в разъездах. Особенно летом. Меня с пяти лет отправляли к дедушке в деревню Каменка. Это недалеко, три километра отсюда. Он меня и научил рогатки мастерить. Потом заинтересовалась этим делом, сделала свой первый лук, затем арбалет. Деда меня всему научил: и строгать, и паять, и даже сваривать. Но два года назад он умер. Теперь за мной присматривает дядя, он здесь вожатый и часто берёт меня с собой. Я и тайник оборудовала, чтоб не таскать инструменты туда-сюда лишний раз.
– А как твоего дядю зовут?
– Вадим Алексеевич.
– Профессор?!
Она ухмыльнулась уголком губ, грустно и одновременно залихватски.
– Это для вас он крутой, а для меня великовозрастный балбес, который ни еду приготовить не может, ни табурет починить. За ним самим следить надо. Зато с контролем не лезет – шатайся где хочешь, только на глаза никому лишний раз не показывайся.
Мальчишки помолчали, обдумывая рассказ, затем Ромка задумчиво спросил: – И как она, такая жизнь? Нравится?
– Неплохо. Сама себе хозяйка. Никто не контролирует, не достаёт с дисциплиной… Правда, иногда малость одиноко.
– Можешь сегодня с нами сгонять, будем девчонок ночью пастой мазать. Идёшь?
– А то как же! Я и ключи от комнат достать могу!
Это лето было особенным. Стреляли по очереди из арбалета по самодельным мишеням. Гуляли по ночам по первому этажу, пугая малышню масками из коры. И каждый раз, когда проводились организованные игры на территории, близнецы всякий раз умудрялись прийти первыми на эстафете, собрать больше всего спрятанных призов, привести к назначенному месту больше всех пленников. Как? Никто не знал. "Дух этого места помогает", – поясняли они в ответ на расспросы. "Смотрите, не спалите меня там случайно, – посмеивался вышеозначенный дух. – Дядюшка догадается, и мне каюк!"
Но всё когда-нибудь кончается. Восемнадцатого июля Оружейница исчезла. Её не было ни на их общем месте, ни в лесной беседке. Вадим Алексеевич в ответ на отчаянные расспросы мальчишек ответил:
– Родители за ней приехали и срочно забрали. Рвалась попрощаться с друзьями, но не успела, – внезапно он оживился, – так вы, что ли, те самые друзья? Она просила передать вам какую-то фразу.
Вожатый порылся в карманах, роняя на землю дождь ненужных бумажек, ухватил клочок газетной бумаги и прочёл:
– "Арсенал теперь ваш". Что бы это ни значило, можете взять.
Бегом к яблоне! Тайник открыт, всё оружие на месте, но брошено в яму как попало. Ромка присел на корточки, взял в руки пару новеньких когтей. Всё-таки сделала, как и обещала…
Ветер грустно зашелестел ветвями тополей. В небе собрались тяжёлые тучи.
– Пойдём, что ли. – Матвей осторожно тронул брата за плечо. – Надо забрать, а то придут какие-нибудь… ещё хуже нас.
Вместе они начали собирать "арсенал", заворачивая его в куртки.
Санаторий опустел. Нет, стены остались, как и залитый солнцем двор, и аккуратные аллеи, но всё это стало до жути пустым и унылым. А потом за близнецами приехала мать, холодно улыбнулась тонкими сухими губами и распахнула дверцу машины.
– Надеюсь, отдохнули хорошо.
– Да, спасибо, – кивнул Матвей, толкнув локтем брата, уже было раскрывшего рот для очередной ехидной реплики.
Дом. Двухъярусная кровать, старенький комп, ковёр с Бэтменом. От того сезона остались только воспоминания и уже новый тайник – на шкафу, под грудой хлама. Ромка хулиганит больше прежнего, но порой замирает, глядя куда-то в пространство, и наедине с братом всё больше говорит об Оружейнице. Матвей понимающе кивает, вздыхая про себя.
– Мы найдём её! – Ромка решительно открыл компьютер.
– Как? Мы только имя её знаем и фамилию – Воробьёва вроде.
– Достаточно данных для поиска ВК. Она наверняка там есть.
Поиск выдаёт длинный список Марий Воробьёвых.
– Будем опрашивать по очереди тех, кто подходит по возрасту. Только я не знаю, что писать, – "привет" как-то глупо. Надо, чтоб она сразу поняла, что это мы. Мак, помоги, ты же умный!
– Давай сюда.
Указательный палец с обкусанным ногтем помедлил над экраном, затем выстучал, то и дело замирая над предложением:
– Привет. Помнишь, что было зарыто под яблоней?