Мы вспоминаем его как прекрасного журналиста, писателя, поэта, автора песен. Он прожил большую жизнь, умер 24 января прошлого года, немного не дожив до 23 февраля – своего 87-го дня рождения. В "ЛГ" Юрий Поройков (на фото) проработал более 10 лет – в те самые восьмидесятые, когда газета была своего рода духовным олимпом, средоточием литературно-художественных поисков и трибуной новых идей.

Заместитель главного редактора Поройков был на острие исканий. В 1991 году, когда в августе произошёл путч и "замерли" почти все печатные СМИ, его кабинет стал штабом, где обсуждались номера газеты, не потерявшей в непростое время своё лицо. Дар быть лидером сам Юрий Дмитриевич легко укладывал в понятие "крайний" – трудно сказать, что важнее, особенно в экстремальных ситуациях. Чтобы брать всё на себя, надо иметь не только бесстрашную волю, но и душевную стойкость – люди, обладающие этими качествами, даже при поражении пощады для себя не просят.
Теперь, конечно, яснее понимаешь, как перипетии нашей жизни последних десятилетий отразились на его личной судьбе. Сын простых людей, выпускник Башкирского пединститута, учитель средней школы, начинающий журналист… Объяснить последующий – без всяких "трамплинов" – взлёт профессиональной и политической карьеры от секретаря райкома комсомола в Уфе до заведующего школьным отделом ЦК ВЛКСМ и инструктора отдела пропаганды ЦК КПСС можно не только глубиной его знаний и умениями, но и внутренней силой. Да, он был органично встроен в номенклатурную лестницу, но никогда не стремился взобраться по ней выше, расталкивая других локтями. Ордена ("Знак Почёта", 1971, 1977), медали, звание "Заслуженный работник культуры", премия Ленинского комсомола (1980) и Бунинская премия (2007) – конечно, мало кому такое дано. Но знаки доблести не помогут отличить его от других, если не знать сути Поройкова.
За жизнь его поколения сменились политические полюса, и бывший комсомольский лидер стал сторонником России, которая должна была обновлённой вступить в новое тысячелетие. В 1960-е он разрывал клёши у стиляг, а в 1991-м дежурил у Белого дома всю ночь в знак поддержки Ельцина. В отличие от некоторых коллег делал всё убеждённо, возможно, не до конца осознавая, что в будущем многое придётся переосмыслить.
Идеалам, в которые верил, он служил, пренебрегая соображениями личной выгоды. Тем, кто ехидничает, как легко бывшие партийцы и пропагандисты "ведущей роли КПСС" переплавились в демократов и хулителей тех, о ком раньше слагали оды, – надо бы больше и лучше знать о непростом времени и о людях, живших в нём. И тогда, возможно, предстоит усомниться в скоропалительных выводах. Вообще обо всём об этом он сам здорово написал:

Поройков был лишён сервильности перед вышестоящими и презрительности в отношении оппонентов и даже идейных противников. Его принципиальность держались на убеждённости в том, что делал, – и когда в 1970-е возглавлял журнал "Молодой коммунист", где велись острые дискуссии о проблемах советского общества, и когда в 2000-е выпускал "Вестник аналитики", добиваясь взыскательного рассмотрения происходящего вокруг.
Он был русским интеллигентом высокой пробы, пекущимся не о себе и живущим не для себя. Неудержимый в стремлении понять, что происходит, не признающий жёстких ограничений ни в работе, ни в творчестве, ни в дружеских застольях, которыми славился его дом.
Он сыграл важную роль в жизни известных журналистов Геннадия Бочарова, Юрия Роста, Юрия Щекочихина, Ирмы Мамаладзе. Открывал им новые темы, подсказывал направление пути, по которому мог бы пойти и сам. Хорошо знаю, что все его друзья и коллеги сходятся в одном: Поройков никогда не ронял человеческого достоинства – независимо от того, где и кем работал. Он привык держать слово, никогда ни на кого не перекладывал ответственность. Его трудно было победить в споре, пока не удавалось переубедить.
После него остались двое замечательных детей – сын и дочь, достойные деда и родителей внуки. И, конечно, рядом с ним многие десятилетия была Лена, жена. Преобразив его, стала его музой. И тогда появлялись удивительно искренние поэтические строки. Они живут для нас в его поэтических сборниках – "Мгновение как жизнь", "Звезда на снегу", "Лесов зелёный вздох", "Зёрна", "Всё здесь – со мною и во мне"…

В их с Леной гостеприимный дом тянулись писатели и учёные, коллеги, одноклассники из Уфы. Прекрасный собеседник, Поройков обладал харизмой столь яркой, что быстро притягивал к себе людей.
Как ни грустно, никто не может избежать общей участи – уйти недосказанным, недопонятым, недоосуществлённым. Верно и то, что подлинная значимость человека проступает зачастую с опозданием, хотя это важно уже само по себе.
Где бы Поройков ни работал, какой бы пост ни занимал, Слово было его любовью и стихией. "Труднейшим из ремёсел и счастливейшим из призваний" он владел блистательно. И совершенствовался непрерывно, пройдя путь от стажёра в уфимской газете "Ленинец" до заместителя главного редактора "ЛГ" и первого заместителя генерального директора ИТАР-ТАСС.

Даже самая яркая биография для человека "сокровенного", как писал А. Платонов, – измерение внешнее и выглядит как набросок, затушёванный жизненной суетой. Самое ценное в человеке – внутренний мир, почти у всех закрытый, зато дающий право быть самим собой. Юрий Поройков в своём творчестве смог приоткрыть нам личный мир – бездонный, как у каждого. Для него внутренним измерением были, конечно, стихи. А также песни. Некоторые стали, как принято говорить, настоящими хитами – "Помолчим, давай помолчим", "Моя планета", "Воспоминание", "Нагадали", "Заповедная страна". Их исполняли Лариса Долина, Михаил Боярский, Эдита Пьеха, Алексей Глызин, Анне Вески, Екатерина Семёнова, Ольга Зарубина. Чем их привлекли песни на слова поэта, который в тусовке шоу-бизнеса не значился?
Когда вчитаетесь, поймёте.

Его душа выплеснулась в поэтические строки с такой внутренней раскованностью и искренностью, что позволяет прикоснуться к поэзии Поройкова как к откровению.

Лет двадцать назад на большом застолье, соединившем богемную публику с успешными бизнесменами, один из них, видимо, решил показать, что не лыком шит, и стал читать:

– Лучше Омара Хайяма не скажешь! – торжественно сказал он и предложил тост за любовь. Все горячо откликнулись, уже начали закусывать, а я не выдержал, встал и сказал, что это стихотворение не Хайяма, а Юрия Поройкова… Написано оно было в 1985-м и потом кочевало на волнах интернета, чаще без имени автора.