Света шла по дорожке парка, считая вдохи-выдохи и размеренно взмахивая палками для скандинавской ходьбы. На заснеженной баскетбольной площадке она заметила мужчину в чёрном пальто. Подойдя ближе, узнала соседа – дядь Славу. Знакомство их началось давно: она успела вырасти и повзрослеть, а дядь Слава состариться. Так что по летам он был, конечно, уже дед.
– Здравствуйте, дядь Слав! – громко закричала Света, останавливаясь на краю площадки.
Дед обернулся на голос и посмотрел на неё из-под нависающей шапки.
– Кто там? – пробасил он в ответ. Света подошла ближе. – Светлана, ты, что ли?
– Я, дядь Слав, – отозвалась Света и огляделась. – Вы чем тут занимаетесь в потёмках?
– Темно, светло, вот разница-то, – заворчал дед, снова взялся за лопату и принялся приминать снег. Сугроб перед ним был высоким. – Я же на пенсии. Мне хоть когда.
– А, – покивала Света. – А делаете-то чего?
– Так горку, – разъяснил дядь Слава и добавил, поразмыслив: – Ребятишкам. Кататься.
– Городок же на площади будет, дядь Слав. Там горки большие поставят, ёлку, аттракционы разные.
– Не поставят, – буркнул дядь Слава. Огляделся по сторонам – Света огляделась вместе с ним и заметила большое пластмассовое ведро. Дед взялся за круглую ручку и тихо пошёл к одному из сугробов. Зачерпнул снега, вернулся обратно, высыпал на горку. Света взяла лопату и пошла вместе с ним к сугробу. Вдвоём они быстро насыпали новый ворох снега поверх утрамбованного слоя.
– Почему не поставят? – спрашивала Света.
– Так Мишка, − дядь Слава поднял палец вверх. – С девятого этажа. Читал в тырнете, что у мэрии денег нет. Городка не будет. Не слыхала, что ли?
– Да не может быть, дядь Слав, – не поверила Света. – Мишка не так понял. Не бывает так, чтобы без городка.
– Бывает, не бывает, – отозвался дед. – Дай лопату.
Света пришла домой, уронила палки в угол и встала у окна. Вдалеке, в парке, у одинокого фонаря маячила тёмная фигура, без устали собирая и утрамбовывая снег. Света вспомнила, как тысячу лет назад, когда она была маленькой и веснушчатой и все вокруг звали её Светочка, каждую зиму дядь Слава и Валерка выходили во двор и строили горку. Строил, конечно, дядь Слава. Валерка крутился рядом, лепил снеговиков, валялся в снегу, хохотал и всячески наслаждался жизнью. Смотреть на это было невыносимо – поэтому Светочка быстро-быстро делала уроки и поглядывала в окно: караулила. Когда дядь Слава и Валерка выходили из дома, она стремглав неслась одеваться – влетала в шубу, впрыгивала в валенки и вываливалась из подъезда, чтобы скорей успеть к ним. Света и Валерка носились друг за другом по сугробам, визжали, как сотня чертенят, а дядь Слава делал вид, что вот-вот сыпанёт им за шиворот снега с лопаты.

Света достала телефон. Набрала нужный номер. Замерла, вслушиваясь в гудки, протянувшиеся по воздуху в далёкое-далёко.
– Да, – голос в телефоне был усталый.
– Привет, Валер, – Света выдержала паузу.
– Привет, – отозвался Валерка, а теперь скорее Валерий Вячеславович: грузный, немолодой, представительный дядька. – Случилось что, Свет?
– Отец твой, – засмеялась Света и поспешила продолжить, пока Валера не придумал себе плохого, – отец горку строит. Представляешь?
– Столько лет не брался, – сказал Валера и, кажется, улыбнулся – голос стал теплее. – Пусть занимается. А звонишь-то чего?
– Так, Валер, – замялась Света. – Ты бы приехал. Помог. Ему теперь тяжело – возраст уже не тот.
Валера молчал в трубку. Она молчала тоже.
– Я весной собирался, – наконец сказал Валера виновато. – Работы много. Тяжело вырваться. Мы с детьми хотели в Казань на Новый год – тур на три дня, знаешь?
– Знаю, – вздохнула Света.
– "Новогодняя сказка в Казани" − всё включено! – продолжал Валера. – Экскурсия по городу, банкет, программа "В новогоднюю сказку Иске Казан"…"
– Ты читаешь рекламный буклет? – догадалась Света.
– Читаю, − признался Валера. – Фотографии красивые. Ёлки огромные, всё в огнях.
– Понятно, – сказала Света, и по её тону почувствовалось – понятно, Валера, всё. Езжай в свою Казань, да вообще куда хочешь езжай, о чём с тобой говорить.

Вечером следующего дня Света снова шла по парку. Она успела уже несколько раз сделать полный круг, а дядь Слава всё не появлялся. Наконец он показался из подъезда, с салатовым ведром, лопатой наперевес, и зашагал к своей горке. Света изменила маршрут и решительно направилась к старику.
– Доброго вечерочка, дядь Слав, – сказала она, втыкая палки в сугроб. – Давайте, значит, мне ведро. Я набираю, вы трамбуете. Вдвоём веселее будет.
Дело у них и правда спорилось. Света носила снег. Дядь Слава ловко его прихлопывал.
– Леденцов придёт, – говорил дядь Слава, размахивая лопатой. – Виктор Дмитрич.
– Скульптор-то? – спрашивала Света, припоминая дедушку из пятого подъезда.
– Ну, художник, – кивал дядь Слава. – Поставим снежного зайца для пущей красоты. Дмитрич сказал − зайца несложно. Заяц не сфинкс.
Назавтра и правда пришёл Леденцов – в очках, шапке-ушанке, жёлтом дутом пуховике. Принялся за зайца.
– Снегурочку поставили на площади, видали? – бодро спросил он. – Ехидная такая.
– Почему ехидная? – заинтересовалась Света.
– Глаза узкие, – пояснил Виктор Дмитрич, посмеиваясь в белые усы.
– Мишка сказал – китайцев набрали городок строить, – подладился тут же дядь Слава. – Никто больше не взялся за такие деньги. Мы лучше построим.
– Мишке бы лучше учиться, а не в интернете сидеть, – назидательно сказала Света.

Большую горку закончили вечера за четыре – помог Светин муж. Получилось хорошо: длинный скат, бортики, ступеньки – всё как положено. Поодаль начали строить маленькую − для карапузни всякой, как сказал дядь Слава.
– Настоящий городок у нас, – с гордостью сказала Света, оглядывая преобразившуюся баскетбольную площадку. – Горки, скульптуры... ёлки только не хватает. Съездим на выходные в лесхоз.
В субботу встали пораньше, отправились за ёлками всей семьёй − Света, муж Павел и ребёнок номер один: Леночка. Привезли из питомника две хорошенькие сосны: для городка − побольше, для квартиры − поменьше. На площадке их уже поджидал дядь Слава. Рядом стояла картонная коробка. Павел торжественно установил новогоднее дерево в высокий сугроб.
– Вот, – сказал дядь Слава, подтащив коробку, – Матвевна принесла. Я ей сказал, что ёлка сегодня будет. Она и принесла.
Света открыла коробку – и на солнце засверкали стеклянные шары: красные-голубые-жёлтые-зелёные-серебряные – разные! У одних завитки на круглых боках, у других рисунки, у третьих блестящие полоски.
Начали дерево украшать. Леночка тоже помогала – подавала игрушки.
– Почему это ёлка, когда это сосна? – спрашивала она.
– Что нарядишь, то и будет ёлкой, – отвечала Света.
– Хоть на деда игрушки вешай, – поддержал дядь Слава.
– Ха-а-а, дед-ёлка, – хохотала Леночка.
Повесили все шары из коробки, а всё равно не хватило. Света решила дома свои игрушки перебрать и снова прийти украшать. Вечером взглянула случайно в окно, а на ёлке – гирлянда горит! Побежала во двор. На каждой веточке – шишки, сосульки, фонарики, зайчики-белочки; на стволе – мишура, на верхушке – золотая звезда.
– Подружки Матвевны были – каждая по игрушечке нарядила, – рассказал дядь Слава утром. – Ещё детишки прибегали из третьего подъезда, сказали, мамка отправила мишурой обмотать. Мишка гирлянду навертел. И Зоя Пална была – звезду приладила.

Горки залили. Виктор Дмитрич разошёлся и сделал ещё двух зайцев – целая скульптурная группа вышла. Дядь Слава каждый вечер обходил свой городок – смотрел за порядком: ребятни много на горках возилось, даже очереди бывали.
– Сфотографируй на свой аппарат, – сказал он как-то Свете. – Чтобы ёлка, горки, заяц там один. Отправь Валерке.
– Вы вставайте тоже, – велела Света, доставая телефон.
– Не хочу, − запротивился дядь Слава. – Чо им на меня смотреть. Дед и дед. Городок отправь.
Света щёлкнула площадку и украдкой – пока дядь Слава отвернулся – щёлкнула и его тоже, как он стоит у ёлки, смотрит вверх на звёздочку. Отправила снимки Валерке.

В новогоднюю ночь, уже в начале одиннадцатого, когда все устали от салатов и приступили к горячему, Света посмотрела в окно. На площадке, освещённой тусклым фонарём, между горок бродила тёмная фигура. Загорелась гирлянда на ёлке. Вместе с разноцветными лампочками что-то вспыхнуло у Светы внутри.
– Одеваемся! – скомандовала она семье. – Леночка – берёшь бенгальские огни, Павлик – ледянки, идём кататься с горки!
Дядь Слава удивился, разглядев их весёлую компанию.
– Вы чего это? – спросил он.
– Мы – кататься! – ответила за всех Леночка.
– Мы тоже хотим кататься! – закричали с дальнего края площадки, и оттуда, из тёмного парка, вдруг выбежал круглолицый мальчишка в шапке с красным помпоном. Света даже глаза протёрла – как похож на Валерку! Да вот же и сам Валерка – пыхтит, но спешит за сыном, тянет за собой снегокат.
– Что же это? – опешил дядь Слава, подслеповато прищурился. – Это кто там, Света?
– Папка, встречай! – смеялся Валера. – Светик, привет! Мы на последней электричке! Чуть не опоздали, впрыгивали в вагон!
– Валерик, ты, что ли, это? – не верил дядь Слава, хлопая сына по плечам, по спине. – Сашка тут? И Надя тоже?
– Все здесь, – рапортовал Валерка.
– Мы здесь, папа, здесь, – сообщала Надежда – Валерина жена, только что подошедшая с младшим сыном. – Иди, Артёмка, поиграй. Давайте – три раза с горки и пойдём смотреть президента.
– Дед, это ты построил? Сам построил? И зайцев тоже? – с восторгом спрашивал дядь Славу внук.
– Так я, – крутился дядь Слава, не зная, на кого смотреть, – так мы. Всем двором. Светланина семья помогала, зайцев Леденцов сделал – художник, помнишь, из пятого подъезда? Игрушки бабушки принесли − Матвевна, Зоя Пална, помнишь, Валера, Зою Палну? Звезду принесла, говорит, пошорканная, а я говорю − да в темноте не видать.
– Помню! – кивал Валерка. – Всех помню, и звезда хорошая!
Дети побежали на горки. Три раза прокатиться растянулись на сто. Шумно катались, валялись в снегу, бегали между зайцами, как по полосе препятствий. Света зажгла бенгальские огни и вручила взрослым. Все разом начали смеяться, говорить и махать руками, и блестящим веером летели по воздуху серебряные потрескивающие искры.
– Как же огромные ёлки в Казани? – не удержавшись, спросила Света, когда они, отловив заснеженных детей, готовились расходиться по домам.
– Ты знаешь, – ничуть не обидевшись, отозвался Валерка, – там ёлки, может, и огромные, а здесь – живые. С Новым годом, Светик!
– С Новым годом!