Как трудно угадать
За трафаретом слов
Изношенных сердец
Оборванные струны.
Для любящей души
Не создали оков,
Уйти в обратный путь
Всегда готова шхуна.
А кто нам обещал,
Что будет жизнь легка?
Теченье примет всё,
И силы на исходе,
Но в сумерках опять
Красивая строка,
Как вечный поводырь,
В незримое уводит.
Где ночи океан,
Где расстояний нет,
Блестящий круг луны
Серебряным причалом.
Созвездьем Близнецов
Окажется мой след,
Я по нему вернусь,
Чтоб всё начать с начала…

После дня вечернею порой,
Под защитой собственного рая,
Как паломник, путь я совершаю
Следом за бессмертною строкой.

Пролегла морщинка меж бровей,
С шорохом страниц ушла усталость,
Нет поэта, а душа осталась,
В тишине беседует с моей.

Принимая исповедь стихов,
Я сама невольно очищаюсь:
Плачу и смеюсь, а после каюсь.
В этот час я ближе к ним всего.

Проникает сквозь меня поток;
Связь времён стараясь не нарушить,
Я в ответ записываю душу
В строчки, что ложатся на листок…

Звуки флейты – обратный билет,
Открывающий тайную дверцу.
В старый город отпущенных лет
Звуки флейты – обратный билет.
Как Алиса, затерянный след
Отыщу, пусть волнуется сердце.
Звуки флейты – обратный билет,
Открывающий тайную дверцу…

А он такой же, как и все,
Как миллионы из счастливцев,
Кому однажды на земле,
Так просто выпало родиться.

Он так же по утрам бежит,
Крылом случайно задевая,
Один вдогонку проворчит,
Другой глазами расстреляет.

Он не обидевшись совсем,
Улыбку ангела подарит,
Потом над крышей без проблем
Взлетит… и в воздухе растает.

И не дописана строка,
Его уж нет, а солнце всходит,
Но по весне растёт трава. –
Поэт надолго не уходит…

Душа поэта – шёлка нить,
Сшивающая крой столетий,
Решает: быть или не быть
В силках коварных междометий.
Квадрат портрета на стене,
Нечёткость букв на обороте,
Не приспособлена к земле,
Как быстрый стриж – всегда в полёте...

Пишутся знаки рукой на скользящей границе,
Пальцем на ряби воды их пытаюсь услышать.
Руна молчит, трансформируясь в белую птицу,
С ней улетают свободные буквы трёхстиший.
А в зазеркалье, с другой стороны, где причина,
Где в глубине притаились подводные рифы,
Станет мольбертом уже не седая пучина, –
Синее небо, а в нём – легкокрылые рифмы.
Путь самолёта стрелой, расползаются мысли,
Словно автограф ложатся зигзагом потоки,
Облака крылья, напившись прохлады, повисли,
Дождиком выпасть готовы набухшие строки.
Где-то прольются стихи, как мелодия скрипки,
Где-то обрушатся ливнями над островами,
Люди в цветных кимоно с полудетской улыбкой
Будут ловить их своими цветными зонтами…

Талант не жалует законы
И вряд ли обретёт покой,
Его задача – миллионы
Уравновешивать собой.

Апрель отмечен светлым Воскресеньем.
Прозрачен воздух, дышится легко,
Чуть голову склонив, Сергей Есенин
С улыбкой грустной смотрит на село.

Звенит воспоминаний отголосок:
Он здесь когда-то мальчиком играл,
Дом в три окна среди стволов берёзок
На современный лад немного мал.

Средь голых веток обживают гнёзда
В «монашьих» одеяниях грачи,
Напротив, в Храм, торжественно и просто,
Несут односельчане куличи.

Тропинкой через парк до косогора,
Прострочены дорогами поля,
В объятиях рязанского простора
Такою хрупкой видится земля.

Внизу Ока, расширив своё русло,
По берегам смывает белый цвет,
Раздолья синь и радостное чувство,
Что в этот миг рождается поэт…

Древняя Русь. Купола, купола,
Монастырей рукотворные своды,
Стены кремлей, обнажив добела,
В стрелах шатров уходящая в годы.
Смена эпох, как волна за волной,
В ликах святых отражение боли,
Но Благовестом плывёт над тобой
Неумолкающий звон колокольный…

Витиеватость слога шьёт орнамент
Второго смысла. Нервно скачет почерк.
Округлость букв взрывает темперамент,
Он падает строкой. Колодец ночи
Заполнится под утро. От мучений
Избавит сон прикованных поэтов,
И через край прольётся вдохновенье
Канвой переплетаемых сюжетов.

Давно забыта, тлеет сигарета,
В углу скорбит оставленная маска,
Не спрашивай – не сможет дать ответа
Прожитой роли выцветшая краска.

Как колыбель на речке сновидений
Качают лодку бархатные волны,
Но есть судьба, есть предопределенье,
Луна сегодня снова стала полной.
Отдав теченью вёсла, доверяюсь
Простому ритму. С искренней молитвой
Плыву по звёздам, медленно спасаясь
От наважденья бесконечной битвы…

Из вечности родившись на земле,
С победным криком сделав первый вдох,
Идём меж воплощений и эпох.
Как долог и пустынен путь к себе…

День уйдёт без следа,
Если ночью не жечь фонари.
На щербатые просеки
Больно падать изнеженным звёздам,
И зачем-то гордятся
Прожитыми кольцами пни,
Я, как первопроходец,
Иду, запинаясь за воздух.
Как бесплотен рисунок
Без чёрных разводов теней.
Белый цвет словно вышит
Огнями сияющих радуг,
Но продернутой в небо
Дорожною ниткой вдвойне
Шью бесцветную ложь,
Чтоб закрыть оголённую правду.
Как пустынны стихи,
Если их не читать между строк,
Шкура зебры опять
Обещает в пути неизвестность.
Ночь на вырост дана,
Все ошибки, что собраны – впрок,
И смежаются веки,
Я падаю в тёмную бездну…

А у речки Катунь так стремителен бег,
Пашни мирных полей утром солнце согрело,
И рождён часовым для земли человек
Принимать на себя её беды, как стрелы.
Жить непросто ему: и любить, и жалеть,
Иссякают всегда Богом данные силы,
Но ведь кто-то же должен за землю болеть,
Чтоб не только для нас её жизни хватило...

Так прочны грифель и бумага,
Но зыбко всё, что мы храним,
Опять накопленные блага
Уносит в небо белый дым…

В прозрачном уборе венчальном
Картина пейзажа чиста,
В снегах красота изначальна,
Штрихами – святые места.
По утру с большой колокольни
Протяжный разносится стон,
Взметнулась над куполом вольно
Голодная стая ворон.
Цвета – только белый и синий,
Крестами пронизана высь,
Я чувствую возраст России
И мой, как дороги сошлись…

Таким же утром с тающей звездою
На атомы рассеюсь в синеве.
Казалось мне, что жизнь была свечою,
А вышла только отблеском в стекле.
Глазами кошки перед новым стартом
На плоскости бегущую мишень
Одним прыжком с охотничьим азартом
Я настигала собственную тень.
И тоньше нити высохшие вены,
Морщины, словно трещины, видны:
Как будто мною подпирали стену
Давно уже разрушенной судьбы.
В глазах друзей – приспущенные флаги,
Найдётся кто-то доброе сказать,
Остался только прочерк на бумаге
В пустой строке, где нечего писать.
Исчезнут голоса, родные лица,
Мне стали так понятны сны Дали,
Там в смерти есть желание родиться,
Растёт лоза испытанной любви…

Пусть ищут записные мудрецы
В истории заведомую ложь,
Но наш финал на высший суд похож,
Где дети выступают как истцы.
И целый век, объявленный судьбой –
Один сеанс, неуловимый миг,
Но истину, которую постиг,
Оставь другим, как вспышку за собой…

Почётно первого числа
Уйти поэту в никуда,
Там на орбитах синих глаз
Не слышать гимн
Прощальных фраз.
К ушедшим ранее друзьям,
К своим измученным строкам,
Ведь на земле язык стихов
Похож на звон колоколов.
Он нас ведёт, он нас хранит,
Звучит победой и казнит,
И не боится перемен,
Калёных стрел, песочных стен.
Его набат всегда готов
Прорваться через глубь веков…

В этом мире всё есть. Каждый вроде на месте:
Кто творит, кто съедает чужой гонорар.
Только совести ёж, ощетинившись честью,
Всё мешает вписаться в пространственный шар…

По вертикалям старых стен
Стекают капли белой соли,
Так много подлости, измен,
Ещё невыплаканной боли.
Так много «взрослых» детских глаз,
Следов от пуль, достигших цели,
А сколько слов, красивых фраз
Не дописали, не допели.
Как жизнь с обратной стороны
Луны, похожей на монету,
Или защитные очки
От проникающего света.
Цена всему – фальшивый грош,
К иным Богам стремятся люди:
Всепоглощающая ложь
Психически незрелой сути.
Предсмертный сон, как ясный лик,
Там за пределом – продолженье,
Но не сгорает черновик,
Несовершенный, к сожаленью…

К счастью ли, к горю — не знаю.
Скрыто от жаждущих глаз:
Будет ли даль голубая
Завтра приветствовать нас?

Ухожу в темноту,
Не ищите меня –
Я дорогу найду,
Так огромна земля.
Среди горных вершин
Бесконечен полёт,
Розой цвета кармин
Распустился восход.
Зазвенела в лугах
Песня нового дня,
О, вселенский размах,
Принимаю тебя.
Через сердце в груди
Пропускаю весь мир
Под печальный мотив
Поэтических лир…

Между раем и адом –
Бег по ложному следу.
Вещий сон, как награда:
Кони, кони по снегу…
То мороз, то пустыня,
То богатство, то нищий,
От забытой гордыни
И остатка не сыщешь.
Но с собой не расстаться,
Уж ни бег, а погоня.
Всё! Пора возвращаться!
Ждут на Родине кони…

Город остывший. Рассыпались тени. В прихожей
Брошена стоптанных туфель последняя пара.
Рядом за стенкой печально вздыхает гитара,
Может быть, в дверь постучит одинокий прохожий?
В белых кристаллах снежинок искрящийся вечер
В предощущении пышности зимнего бала.
Сотканный холст отбелён, начинаем сначала,
Кисти отмыты и ловят дыхание свечи.

С новой ступени продолжится лестница в небо,
Джунгли неоновых ламп не спасают заблудших.
Выбор за нами, мы снова стремимся, где лучше,
Птицы доверие куплено крошками хлеба.
Старые рамки хранят запылённые лица,
В звуках ноктюрна доносится запах свободы,
Наискось следом кнута перечёркнуты годы,
Венами стынущих рек наше прошлое снится…

Нам всем тщеславье
          ключом к успеху
                    закрыло души…
Мы разучились
          любить другого
                    и просто слушать…
Не обольщайтесь,
          здесь всё не наше:
                    ни страсть, ни муки…
Мы – только сердце,
          Что бьётся в клетке,
                    Мы – только руки…

Что может подарить поэт?
Из сердца вынутые строчки.
С бессонницей деля сюжет,
Что может подарить поэт?
В его глазах встаёт рассвет,
Так трудно вверх по одиночке.
Что может подарить поэт?
Из сердца вынутые строчки.

А завтра снова будет день
С его спасительной зарёю,
И остывающей порою,
Когда над светом правит тень.
Когда на фоне майских гроз
Леса воскреснут птичьим хором,
Потом январские узоры
Начертит посохом мороз.
И вновь согреют холод звёзд
Во сне блуждающие души,
И будет море, будет суша,
И горизонта синий мост.
Ты успокойся и ложись,
Ведь утро вечера мудрее,
Я это знаю, в это верю,
А завтра снова будет жизнь…