* * *
Как передать тебе письмом
весны начальные приметы?
Еще объятый зимним сном,
лес неподвижен, только где-то

снег проседает от тепла,
и громче стало птичье пенье.
Как просинь в облаках светла!
А дом, разбуженный капелью,

из окруженья снегового
выходит, с крыши сходит снег,
и в ожидании половодья
ослаб ледовый панцирь рек.

На лед глядит с большой опаской,
с пешнёй по берегу идет
рыбак, который верит в сказку
и ждет весенний ледоход.

Так год от года замыкает
природа круг примет весны,
и циклу времени внимают
леса, поля, река, холмы…

* * *
Розовую воду пригубил закат,
Птицы поутихли, спрятались, молчат.
И рыбацкой лодки темный силуэт
Медленно вплывает на закатный след.
Облаков полоска все еще красна,
Чувствую, что будет эта ночь без сна,
В глубину раздумий погружусь — и пусть
Ощущенье счастья вытесняет грусть.

* * *
Обретает зеркальную зрячесть
Успокоенная вода,
не оглянется никогда,
Утекает, как время, не прячась,
В бесконечность, и безоглядно
Устремляется капля за каплей.
Замолкает вода, замолкает…
Замолкла.
К Рождеству лишних звуков
не требует холод пространства.
Расставание с берегом
как с обстоятельством места —
не повод к растерянности,
непостоянству.
Невод помнит текучесть воды
и бесформенность этой стихии,
помнит пластику линий волны.
Как награда ему за труды —
эта память воды,
этот отдых в холодной неволе.
Замолкает, замерзнув, вода,
всплеск последний — vivat silentium…
Снегом укрыты
этой замерзшей воды прозрачные сны,
И оставили мысль о рыбалке Пётр и Павел,
за движением звезд наблюдают
в предчувствиях смутных.
А с рассветом —
свет опять вспоминает
свой путь.