Отличная книжечка. Маленькая. Карманного формата. Читай где хочешь — в метро, электричке, парикмахерской: устать от чтения не успеешь, поскольку содержание отменное. Короткие рассказы, сдобренные изрядной долей юмора и самоиронии, не поддаются жесткой классификации, разве что их собрание разделено автором по территориальному признаку: первая часть сборника отведена сверхкороткой прозе, появившейся благодаря путешествиям по просторам бывшего СССР. Вторая же — сугубо заграничные впечатления.
Данные произведения можно одновременно причислять к художественным, поскольку композиция этих миниатюр видна, что называется, «невооруженным глазом», и нехудожественным, поскольку они автобиографичны, стало быть, тесным образом связаны с реальностью. Скажем, миниатюра «Раннее развитие» целиком списана «с натуры»: «Молодая мама тянет за руку по улице малыша лет трех. Малыш сопротивляется, шмыгает носом, капризничает и хнычет. Мамаша, останавливаясь, строго грозит ему пальцем: "Будь адекватным! Сколько раз тебе это объяснять!"». И если кто-то из скептически настроенных читателей поворчит, что это художественный вымысел, то будет неправ. И не такое бывает. Когда я была крохой, одна родственница любила, журя меня за оплошности, спрашивать: «Ты осознала, что ты сделала? Нет, ты осознала?» Не понимая, что значит это мудреное слово, я кивала и отвечала: «Я больше не буду…».
Владимир Юрич-Поляков, заядлый путешественник и любитель футбола, определяет формат свой книжечки тремя словами: «записки путевого обходчика», а представители этой специальности весьма дотошны. Как иначе, когда от них зависит состояние железнодорожного пути, а, стало быть, любая мелкая неприятность типа плохо прикрученной гаечки должна быть выявлена и устранена? Тут глаз-алмаз нужен. Авторские наблюдения иной раз брызжут, как пузырьки игристого. Чего стоит разговор медсестер с последующим обращением к бородатому пациенту: «Извините, пожалуйста, можно Вас спросить? Мы тут сейчас спорили… — Да, конечно! — Скажите, вот когда вы целуетесь, Ваша борода колется?». Или другое, более буржуазное (ибо дело происходит в заграничном ресторане), но не менее интригующее, с призвуком ностальгии, заканчивается на щемящей ноте, когда оказывается, что местная официантка прекрасно понимает по-русски: «Ну тогда давай, Света… бутылку бьянко и две груши под соусом!». Как это контрастирует с маленькой зарисовкой о посещении гидроэлектростанции на Волге, в которой речь идет, казалось бы, о рыбах, а на самом деле… о человеческой глупости. Все, что попадает в фокус авторского внимания, становится сверхкоротким рассказом, изящно мимикрирующим под избранные дневниковые записи. Читаются они легко, то поднимая читателю настроение, то заставляя задуматься о жизни.
Про третью часть книжечки стоит сказать отдельно. Прекрасный неологизм «мыслята» (не путать с грибами-маслятами!) как нельзя лучше подходит для малоформатного текста. Можно сказать, что народная мудрость доходит до нас через авторскую мысль. Вот, например, очень жизненное умозаключение: «Делиться любят все. Одни делятся радостью, другие — проблемами». Образность и оригинальность «наблюдалок» Владимира Юрич-Полякова придают им черты классического афоризма: «Вся наша земная жизнь — это кастинг перед Господом Богом!». Звучит и злободневно, и завершено, и, по сути, правильно. Если размышлять философски, мы все перед глазами Всевышнего топчемся, как муравьишки, все снуем, суетимся… впрочем, это лирика.
Владимир Юрич-Поляков в своих наблюдениях подмечает все забавное, веселое, а подчас и нравоучительное, во главу угла ставя вопрос о том, как важно хорошо относиться ко всему, что нас окружает. Особенно это проявляется в сценке со старушками («Разные каши»), которые едят один и тот же завтрак: «Бабушки принимаются за еду, и одна из них вдруг морщится, отодвигая тарелку: "Какая каша сегодня невкусная!" Другая, облизывая ложку, с удивлением смотрит на соседку и на кашу: "А у меня сегодня вкусная!"». Счастье — это способность испытывать от жизни восторг. Но это можно сделать, только будучи внимательным к происходящему вокруг. Короткие рассказы автора — наглядное тому доказательство.