Любые эпохи жестоки -
отсюда печаль на челе.
Московские таты и зоки
стремительно тают в числе.

А где ашкеназы? Их мало
осталось - толковых ребят.
И, точно герои Шагала,
они над землею летят.

А всё-таки наш путь и вправду самобытен.
Раздолье здесь всегда чинушам и ментам.
О взятках и рвачах писал ещё Никитин
Столетия назад, а воз и ныне там.

А всё-таки наш путь совсем другой. Я знаю,
Что это путь труда, молитвы и любви.
По заповедям жить, отдав поклон Синаю, -
Понятен этот путь. Господь, благослови!..

Это родина: снег, холодрыга,
Это вести плохие и месть.
И кому-то басманное иго,
А кому-то гаагская жесть.

Это родина: род и отродье,
И родной до беспамятства сброд,
Черных речек разлив, половодье,
Черных речек, не пройденных вброд.

И страшна, и грешна, и - пригожа!
И не нужно какой-то иной.
Это родина, это надежа.
А надежа навеки со мной.

Не нужно фанфар и успеха,
Мне это не нужно совсем.
Душа, настрадавшись, успела
Понять, что к чему и зачем.

А нужно спокойно и тихо
Дожить до высокой весны.
Хвалебные трели, шумиха,
Ей-богу, совсем не нужны.

Замело дорожки... Но пока
Силы есть почистить их лопатой.
Быстро дом умрёт без мужика,
А земля окажется распятой.

Ломиком долблю вселенский лёд,
А жена зовёт меня - к обеду.
Быстро дом без женщины умрёт -
На потеху веку-оглоеду.

Что же будет д а л е е? С трудом
Отвечают городские дети.
Плохо будет, если бросить дом
И не передать по эстафете...

Гляжу глазами непредвзятыми
На мир, похожий на ребенка.
Теплица телится томатами,
Точь-в-точь телятами - буренка.

Гляжу на этот мир, балакаю
С самим собой, вопрос решая...
Голубоглазою собакою
Ко мне приходит жизнь большая.

Собаке тяжко без хозяина,
Без оного собаке - крышка.
А в небе голубом отчаянно
Щебечет сирый воробьишко.

Август почитаем мной особо.
Этот месяц нежен и медов.
Август - августейшая особа,
Обладатель сладостных плодов.

Яблоки поспели, груши, сливы,
Огурцы в колючей кожуре.
...А часы бегут, нетерпеливы.
Скоро будут ливни - в сентябре.

Достаточно Блока и блога,
В котором мерцает талант.
Достаточно гранта от Бога,
Иной и не надобен грант.

И пусть от могутного джеба
Судьбы помутнеет в очах,
В отеле копеечном неба
Меня ждет уютный очаг.

Играю не главные роли,
Все правильно, я не герой.
Достаточно света и воли.
И боль отступает порой.

Я больше не бегу, и дни мои рутинны.
На дачном берегу живу как фон-барон.
Вельветовая ветвь молоденькой рябины
Влезает, как спецназ, на старенький балкон.

А рядышком - сосна, орешник да ромашки...
И так здесь хорошо, что я забыл беду.
Сосед ко мне зайдет - мы хлопнем по рюмашке.
А если не зайдет - я сам к нему зайду.

И так здесь хорошо, и так поют чирики,
Синицы, соловьи - их всех не разберешь.
И травы, как стихи, целебны, многолики.
И время в сапоге не прячет финский нож.

Брильянтов нет, однако
Я сказочно богат.
Есть у меня собака,
Три кошки, грядки, сад.
Мое земное царство...
И лучше нет лекарства
От горести утрат.

Мой маленький баркас не баловень мейнстрима.
Но сопли на кулак наматывать - уволь.
Хотя бы сыт - уже неплохо и терпимо,
Хотя бы спит в душе - одну минуту - боль.

Мой маленький баркас швартуется в Бургасе,
А хочет переплыть и реки, и моря.
Не много места в нем, на маленьком баркасе,
Но в нем мои друзья, любимая моя.

Мой маленький баркас отдраен и просмолен,
И никакой линкор баркасу не указ.
Наверное, могуч и величав не столь он,
Но он идет вперед, мой маленький баркас.

очень быстрой походкой
смерть идет по раздолью
по дороге короткой
между болью и болью

понимаю что узок
круг отмеченных музой
не боюсь перегрузок
но боюсь быть обузой

нрав имеет акулий
кровопийца-тревога
между сердцем и пулей
сантиметров немного

не боюсь быть нелепым
тот живой кто неловок
между почвой и небом
лишних нет остановок