* * *

Нам вечность отпущена на два часа…
Я слышу далёких друзей голоса.
Мне холодно, жутко и странно.
И, стены раздвинув, плывёт из угла,
Искрясь и мерцая, к подножью стола
Прозрачная зыбь Океана.
Исчезнут заботы. Рассеется тьма.
Откроется высь мирового ума,
Забытые шири и дали.
И образ, что прежде маячил едва,
Найдёт и упрочит живые слова,
Чтоб заново жгли и сияли.


Русский

Кто во мгле библиотек
Книжку тощую мусолит –
Это русский человек
Спорить с Гегелем изволит.
Кто толчётся у пивной,
Трояки в кармане шаря, –
Наш пропоица родной,
Обличитель государя.
Этот строит. Тот язвит.
Третий в космосе летает.
И у всех несчастный вид.
И чего им не хватает?
Есть поля и сотни рек,
В недрах золото клокочет.
Царствуй, русский человек!
Нет, не царствует. Не хочет.
Он с пришельцем говорит.
И, светясь натурой всею,
Или космос материт,
Или плачет за Рассею.
Иль в сарае где-нибудь
С маху выдумает штуку –
Чтобы вдруг перевернуть
Всем известную науку.
А потом сидит весь век,
Хохоча, рыдая, ноя, –
Страшно русский человек.
И не что-нибудь иное.


Речной трамвай

Девочка в синей матроске.
Всё неспроста, неспроста.
Ветер взъерошил причёски
Женщин, глядящих с моста.
Что они там увидали,
Что приковало их взгляд?
Синие-синие дали.
Мая цветущий наряд.
Слева и справа столица,
В небе спираль "ястребка",
Чистые светлые лица.
Женщины. Мост. Облака.
Движутся гулкие арки.
Музыки ширится звон
То репродукторы в парке,
То из дверей патефон.
Ты эти песни слыхала
И, говоря "подрасту",
Ела пломбир и махала
Всем, кто стоял на мосту.


Людмила

Людмила скинула халат
И босиком идёт к запруде…
В деревне тьма, крестьяне спят.
Никто не думает о чуде.
Людмила трогает ногой
Парную ласковую воду.
Луна цыганскою серьгой
Горит, скользя по небосводу.
Каких причуд на поводу
Простая, светлая рассудком,
Людмила плавает в пруду,
Мешая лилиям и уткам?
Не страшно женщине одной
Дышать и плыть меж берегами,
Блистая мокрою спиной,
Сверкая ровными ногами!
Страшнее – вовсе никогда
Не знать свободного паренья
В тисках всеобщего труда,
Во мгле всеобщего боренья.


Главная ракета

Это было в прошлом веке,
Где водились чудеса.
Вспять уплыли наши реки.
Молча сгинули леса…

Это вы в холодном зале
Что-то пели о любви?
Вам, конечно, приказали,
Вас к берёзе привязали,
Вас пытали на крови,

По щекам цепями били?
Целились из-за угла?

Нет, мы Родину любили.
С нами Родина была.
До сих пор в Сибири где-то
Отдыхает меж болот
Наша главная ракета.
Наша сила и оплот.

Если что – она взовьётся
И умчится навсегда
В мир, где весело живётся
Средь покоя и труда,

Где не злобствуют народы
И работают с утра
Поезда и пароходы
И на пашнях трактора.

Где широкие дороги
И высокие мосты,
И не чувствуют тревоги
Пограничные посты.

…Но укрыты к ней подходы,
Зашифрованы пути,
Чтоб соседние народы
Не смогли её найти.

А когда и нас не станет,
Враг заявится, спеша,
Пусть попробует, достанет.
Не достанет. Ни шиша.


* * *

Я колдунья. Ступай стороной.
Ты не знаешь, что это такое:
Не сулит тебе встреча со мной
Ни добра, ни покоя.
Для такого, как ты, молодца
Не орлица нужна, а овца.
Чтоб смиренна была, чтоб ни шагу
От родного крыльца.
На мою не любуйся красу.
Я за пазухой бурю несу.
А друзья мои – тени да звуки
В сокровенном лесу.
Обоймёшь меня левой рукой –
Обретёшь благодать и покой.
А к холодному сердцу прижмёшь –
Поцелуешься с чёрной клюкой.
Я тебя образумлю, постой.
Ты карманы набьёшь пустотой.
Ты сватов отошлёшь к королеве –
Станешь суженым прачки простой.
Потому что у нас, колдунов,
Никаких матерьяльных основ.
Лишь бы мир оставался, как прежде,
Вечно ярок и нов.


* * *

Я так живу –
(Кто говорит, что глуп
Удел непрочный женщины-поэта?)
Одной рукой перебирая лета,
Другой рукой помешивая суп.
Кто говорит, что лишь свободный ум
Поэзии возвышенной угоден?
Но от чего ум должен быть свободен
И гулок, как опустошённый трюм?
Я с молнией, застрявшей в волосах,
Возросшая из медленного быта,
Одной рукою шарю в небесах,
Другой держусь за мыльное корыто.


Мы

Как душный плен, как зыбкую сорочку
В заветный час, измучившись сполна,
Мы не умрём – но сменим оболочку
И обретём иные имена.
Ты станешь Луг, а я над лугом Тучка.
Печальный миг промчится стороной,
И наша в жизни краткая отлучка
Не оскорбит гармонии земной.
Меня притянет к солнечному лугу,
И, ожиданьям всем наперекор,
Так горячо мы вновь прильнём друг к другу,
Как никогда не льнули до сих пор.


* * *

Стреляться? Кидаться под поезд?
Дерзают герои. А я –
Как раньше, в ромашках по пояс
Мои оглашаю края.

Тут всё ещё прыгают белки,
И птицы поют по весне,
И всякие там переделки
Случаются только во сне.

Стране упразднённых советов,
Меняющей кожу и цвет,
Не надобно больше поэтов
Ближайшие семьдесят лет.

Ну, разве какой-то десяток,
А лучше и вовсе пяток
Слегка одряхлевших ребяток –
Пускай поглаголят чуток.


* * *

Отныне будет сладкий дым
Пронизывать эфир.
Кто хочет вечно молодым
Покинуть этот мир?
Я не хочу его бросать,
Хотя (по чьей вине?)
Мне больше нечего сказать
О здешней стороне.

Она не та, не та, не та!
Хотя кругом пиры.
Опять ютится нищета
Под спудом мишуры.

Чтоб где-то пили за столом,
Не смея отдыхать,
Должна работница кайлом
Без удержу махать.

И милосердная сестра,
И все вокруг должны
Следить, как ширится дыра
Изрезанной страны.


К музе

Прощай, поэзия!
До скорого свиданья!
Прощайте, тучи, кручи, небеса!
Молчанию не нужно оправданья –
И блекнут, блекнут
наши голоса…

Прощай, поэзия созвездий
и былинок,
Воображенья сокровенный смысл.
Вы слышите,
разноголосит рынок –
Стихия снов и бесконечных числ.

Мелькая, словно сойки
в перелеске,
Мы вспомним,
уносясь в его жерло’,
Как в социалистическом отрезке
Нам было и не скучно, и светло.


* * *

Когда время уходит, и шепчутся листья сада,
И вечереет, и голоса за стеной,
Мне от тебя совсем ничего не надо.
Ты не торопишься, поговори со мной!
Когда одержимые птицы вновь собираются в стаи,
Разноголосой тучей кружатся над страной,
Милый, они уходят! Роща стоит пустая.
Мне ничего не нужно. Поговори со мной.
Низко просело небо: холодно и укромно.
С хрустом ломая ветки, втиснули ёлку в дом.
Всё, что недавно было значимо и огромно,
Загородилось снегом, позатянулось льдом.
Но когда время уходит и оплывают свечи,
И опаляет щёки звёздная мишура -
Птицы мои, до встречи!
Роща моя, до встречи!
Холодно и огромно: милая, мне пора –
Вызволи сердцевину, выверни оболочку,
Красное моё солнце, выгляни из-за туч:
Я тебе – моё слово,
Я тебе – мою строчку,
Я тебе – моё сердце.
Ты мне – приветный луч.


Церковь

Эта церковь видна издалёка
В стороне от большого села.
И к подножью её одиноко
Через поле дорога легла.

Ни туман её влажный не спрячет,
Ни прикроет соседний лесок,
Словно праздник навстречу маячит –
Так полёт её древний высок.

Облаков белоснежных белее,
Вот стоит она, ясная вся,
Никого на земле не жалея,
Никого ни о чём не прося.

Так Прекрасное, выйдя из мрака,
Устояв в вековечной борьбе,
Белокаменно, празднично, всяко
Существует само по себе.

Среди всех разноречий и мнений
Нас не может оно обмануть.
И чем меньше на нём наслоений,
Тем его удивительней суть.


Крещение

В эпоху бурных скоростей
На вираже и на излёте
Как странно делают детей
Созданья немощи и плоти.

Как будто бедствие прошло
На этих скомканных постелях
И невозвратно отцвело,
Навеки сгинуло в метелях.

Но вот – живое существо
Пищит, барахтается, плачет,
Не понимая, для чего
И что оно на свете значит.

Пока Господь, сама Судьба,
Сойдя небесными верстами,
Коснётся девственного лба
Благоуханными перстами.

И наделит его душой,
Определив пути и цели,
Такой неслыханно большой,
Которой не было доселе.