* * *

Машина времени распалась
На тьму осколков – все не счесть,
И ничего нам не осталось,
Как в новую реальность влезть.

Тот мир, где ржачка и ламбада,
Похоже, сгинул навсегда,
И в состоянии распада
Народы, страны, города.

Любови, семьи, дружбы, люди –
Всё разлагалось, но не так.
У нашей Примадонны груди
Вдруг отвалились – и чердак.

А мастер басен под гитару
Вдруг ощутил себя борцом,
Телят водил он по бульвару
Со скорбным кроличьим лицом.
(Подайте бедному Макару!)

Похожий кролик, но плешивый,
Пресвитер секты сатаны,
Взорвал Донбасс, а воет Киев.
Так скучно было без войны!

И Украина скачет, скачет,
Закутав маскою лицо.
И старый панк в Сибири плачет,
Узнав, что жив Анита Цой.


* * *

Когда я дикий край свой прокляну
(Мне кажется, что очень, очень вскоре),
Уеду я в чудесную страну,
Где плещется коричневое море.

И встретит меня дивная страна,
Как принца – сало, борщ и канонада, –
И будет уверять меня она,
Что море состоит из шоколада,

Что со времён козачества они
Его усердно и отважно рыли.
"Взгляни, чужак, понюхай и взгляни,
Мы рвали жилы, бились и – добыли!"

И я, платочком закрывая нос,
Скажу сгрудившимся аборигенам:
"Да, шоколад, вы круты, респектос!
Не буду есть, но пахнет офигенно!"

И вождь, не главный, может быть, но вождь,
Мух отгоняя взмахами нагайки,
Промолвит: "Шо, брат, где ещё найдёшь
Таких жирнявых птиц? То наши чайки". –

"Вы молодцы, вы сотворили рай!" –
Воскликну я, обидеть не желая,
И в ту же ночь вернусь в свой дикий край,
Поджавши хвост и виновато лая.


* * *

Танки идут по Праге
в закатной крови рассвета,
За то, что в Гражданку нас сдали,
Чехам прощенья нету.

Танки идут по соблазнам
жить не во власти штампов.
Чехи нагадили всем нам
Хуже, чем Англичанка.

Танки по Яну Гусу,
Пушкину и Петефи?
За Колчака они пусть нам
По полной сначала ответят.

Поэт вам кидает слово
В сытые наглые хари:
Русь на тельца золотого
Вы разменяли, твари.

Совесть и честь вы попрали,
Имперское золото слямзив,
Чтобы жить в своей Праге,
Хвастаясь собственным хамством.

Что разбираться в мотивах
моторизованной плётки?
Под фюрера смирно легли вы,
Копеечные кокотки.

Танки идут по склепам,
по тем, что ещё не родились.
Что ж вы за чешское небо
С немцем в войну не бились?

Можно в солдат России
Плевать хлебалом глумливым?
Что ж в 45-м, родные,
Встречали цветами и пивом?

Что ж не дружить, как прежде?
Жвачкой сманили янки?
Вий отворяет вежды,
Приедут другие танки.

Прежде чем я подохну,
как – мне не важно – прозван,
я обращаюсь к потомку
только с единственной просьбой.

Пусть надо мной – без рыданий
просто напишут по правде:
"Русский писатель славит
русские танки в Праге".


Утопленники

Нашла наконец нам NASA
Инопланетную жизнь
А где-то в степях Донбасса
Такая жизнь что держись
На чумазых морлоков
Эльфийская детвора
Натравила утопленников –
Выродков из Днепра
Эльфам драться не свойственно
Им нравится пить нектар
Пусть эти морлоки-русские
Ведут друг с другом базар
Кровавый фарш с расколбасом
Клинка и пули пора
Русские Донбасса
Против русских Днепра
Наверно не зря некий город
Взял себе имя реки
Русский город в котором
Теперь все утопленники
Они на живых нападают
В живых они видят врага
Они костьми прорастают
В днепровские берега
Растут эти страшные кости
Стонут вокруг мертвяки
Жизнь в краине-погосте
Словно на дне реки
С рыбьими там глазами
Все их правители
Булькают: Нэньку-маму
Москаляки обидели!
Топите живых топите!
Днипро наш по над усе
Тот кто не дышит жабрами
Пойдёт на откорм карасей
Это новая раса
Это её пора!

Русские Донбасса.
Утопленники Днепра.


Умерла игрушка

Умерла смешная старая игрушка,
Очень много знала, вот и умерла,
Потерялась в роще, пела ей кукушка,
Годики считала – да не помогла.

Дети не любили старую игрушку
И тайком от мамы в рощу унесли.
Хоть напоминала дурака-Петрушку,
Но глаза порою резали и жгли.

А ещё умела та игрушка рифмой
Сочинять советы, баснями поддеть.
"Хорошо, детишки? Нравится вам стих мой?
Ну-ка, слушать папу с мамой, не галдеть!"
Взрослые смеялись, взрослые любили
Старую игрушку дедовских времён.
Ну а дети к взрослым плакаться ходили:
"Хватит нам нотаций, нам противен он.

Этот старый пупс нас думать заставляет,
Заставляет книги разные читать,
Но старьё с моралью нас не вдохновляет,
Мы хотим в айфонах время коротать!

Мы в тик-токе звёзды, мы хотим кривляться,
Петь и шлёпать попки под игривый смех,
Тортами кидаться и в грязи валяться,
Только с этим деток в мире ждёт успех!"

Лунной ночью в роще куколку-поэта
Кирпичом разбили – и в болото шлёп!
И сказали взрослым, мол, собачка это,
Разозлил болонку старый остолоп.


* * *

Тошнит от стихов, не по-детски тошнит от стихов,
Повсюду стихи про войну, про солдат и победу.
Рифмуют про Бога и кровь, про любов и хохлов,
То гневом горят, то душевную мутят беседу.
Откуда в поэте такое количество слёз,
Откуда дровишки для этих священных горений?
Какой им Арес столько стрел вдохновенья принёс?
От крови и пепла как может быть столько парений?
Зачем же моя так пуста и бесплодна душа,
Зачем мне чернил не несут быстрокрылые феи?
…Идёт по руинам заморыш, горбушку кроша,
И шепчет с надеждой: эй, хлеб, вырастай поскорее.