АЛЕКСАНДРА КРЮЧКОВА — ДЕВОЧКА, КОТОРАЯ ПЕЛА В ЦЕРКОВНОМ ХОРЕ
Поэт и прозаик Александра Крючкова порадовала читателей анонсом очередной книги «Ангел на Улице» — сборника философской лирики и духовной поэзии, в который включены циклы: «Храм Сердца», «Лестница в Небо», «Девочка пела в церковном хоре», «Песни призраков», «Сорокоуст маме», «Небесный Город» и «Ангел на Улице». И это не просто стихи, а стихи, написанные «той самой Блоковской» девочкой, которая пела в церковном хоре.
Связь Александры Крючковой с Православием, включая учебу в церковно-приходской школе и пение в детском церковном хоре при Богоявленском (в те годы — патриаршем, в значит — в главном) соборе Москвы (в народе именуемом «Елоховка»), а также с Православным Афоном в Греции, на границе с которым, в деревне Урануполи, автор проводила лето уже в зрелом возрасте на протяжении более десяти лет, безусловно, отразилась и на ее творчестве — в романах, рассказах и стихах.
Стихотворения из цикла «Девочка пела в церковном хоре» хранят воспоминания об атмосфере церковных служб и запах ладана:
Связь Александры Крючковой с Православием, включая учебу в церковно-приходской школе и пение в детском церковном хоре при Богоявленском (в те годы — патриаршем, в значит — в главном) соборе Москвы (в народе именуемом «Елоховка»), а также с Православным Афоном в Греции, на границе с которым, в деревне Урануполи, автор проводила лето уже в зрелом возрасте на протяжении более десяти лет, безусловно, отразилась и на ее творчестве — в романах, рассказах и стихах.
Стихотворения из цикла «Девочка пела в церковном хоре» хранят воспоминания об атмосфере церковных служб и запах ладана:
Как прежде, с горними мирами
Выходит колокол на связь,
В великом таинстве весеннем —
Пасхальном царственном огне —
Прощенье, данное Спасеньем
Монахам, грешникам и мне…
(«Пасхальное Воскресение»)
Пахнет ладаном хрупкая вербочка,
Мне же слышится шепот в тиши:
«Разве сладкими могут быть, девочка,
Тропы избранной Богом души?..»
(«Девочка пела в церковном хоре»)
Выходит колокол на связь,
В великом таинстве весеннем —
Пасхальном царственном огне —
Прощенье, данное Спасеньем
Монахам, грешникам и мне…
(«Пасхальное Воскресение»)
Пахнет ладаном хрупкая вербочка,
Мне же слышится шепот в тиши:
«Разве сладкими могут быть, девочка,
Тропы избранной Богом души?..»
(«Девочка пела в церковном хоре»)
Здесь же — и вполне серьезные размышления о возможном уходе в монастырь, чтобы стать одной из «невест Христа»:
«В этом мире досрочно хоронят живых,
Громко славят повсюду безбожность побед,
Дай мне выйти за рамки устоев кривых,
Чтобы в маленькой келье укрыться от бед,
Каждый вечер склоняясь в сердечной мольбе…»
(«Трава по дороге в Рай»)
* * *
«…Старинные иконы…
Монах сказал:
"Здесь истины исконны,
…
Укрась чертог,
Спасителя невеста!"»
(«Мне снился сон»)
Громко славят повсюду безбожность побед,
Дай мне выйти за рамки устоев кривых,
Чтобы в маленькой келье укрыться от бед,
Каждый вечер склоняясь в сердечной мольбе…»
(«Трава по дороге в Рай»)
* * *
«…Старинные иконы…
Монах сказал:
"Здесь истины исконны,
…
Укрась чертог,
Спасителя невеста!"»
(«Мне снился сон»)
А еще, и, возможно, самое важное — данный в стихах обет той, которая в итоге стала поэтом:
Все корни — в Царствии Ином,
Прописка — в Городе Небесном…
Тоскую в садике земном,
Блуждая в облике телесном.
Здесь правят жалкие рубли,
Но внемли тайному обету:
Стихами истинной Любви
Наполню черствую планету.
Прошу лишь времени на труд, —
Успеха — важная основа:
Вернется душенька на Суд
С плодами мудрости и Слова…
(«Садовница»)
Прописка — в Городе Небесном…
Тоскую в садике земном,
Блуждая в облике телесном.
Здесь правят жалкие рубли,
Но внемли тайному обету:
Стихами истинной Любви
Наполню черствую планету.
Прошу лишь времени на труд, —
Успеха — важная основа:
Вернется душенька на Суд
С плодами мудрости и Слова…
(«Садовница»)
Не из-за этого ли обета мы видим в дальнейшем столь трепетное отношение Александры Крючковой к Слову и к отпущенному ей на земле времени? Стихотворения из книги «Ангел на Улице» написаны автором в различные периоды жизни, но, уже даже хорошо известные и изданные ранее в книгах: «Храм Сердца» (ISBN 978–5-386–11538–8, ISBN 978–5-521–07666–6 серия «Голоса», М.: — РИПОЛ классик, Т8 RUGRAM, 2018. — 146 с.), «Кувшин Души» (ISBN 978–5-386–08240–6, М.: — РИПОЛ классик, 2015. — 320 с., ISBN 978–5-7949–0441–3 М.: — Московская городская организация Союза писателей России, НП «Литературная Республика», 2014. — 318 с.), «Мои любимые стихи» (ISBN 978–5-905939–20–4, М.: — Московская городская организация Союза писателей России, Продюсерский центр Александра Гриценко, 2012. — 516 с.), «По дороге в Небо» (ISBN 978–5-903321–30–8, М.: — «Вест-Консалтинг». 2008. — 356 с.), они были серьезно доработаны автором, для которого поэзия — не просто разовое вдохновение с сиюминутной записью, но и кропотливая работа над собой на пути восхождения по лестнице в небо.
Автор родом из детства, и периодическое уединение в монастырях уже в более зрелом возрасте неслучайно. В романе «Исповедь призрака» автор вспоминает поездку в Иверский монастырь на Валдай и беседу с греческим монахом на Афоне в подворье монастыря Ватопед, а в книге «Сказки Призраков» православные мотивы звучат в рассказах «Певчие, или Воины Света», «Грешница», «Иконописец», «Пора в отпуск на Афон», «Бог, Барсик и борщи». Но «Ангел на Улице» — это стихи, где все предельно кратко и лаконично, потому что:
Автор родом из детства, и периодическое уединение в монастырях уже в более зрелом возрасте неслучайно. В романе «Исповедь призрака» автор вспоминает поездку в Иверский монастырь на Валдай и беседу с греческим монахом на Афоне в подворье монастыря Ватопед, а в книге «Сказки Призраков» православные мотивы звучат в рассказах «Певчие, или Воины Света», «Грешница», «Иконописец», «Пора в отпуск на Афон», «Бог, Барсик и борщи». Но «Ангел на Улице» — это стихи, где все предельно кратко и лаконично, потому что:
Правда — в звенящем молчанье,
Лживость скрывалась за словом…
<…>
Краткость — премудрость монахов:
«Боже, помилуй их души…»
(«Премудрость монахов»)
Лживость скрывалась за словом…
<…>
Краткость — премудрость монахов:
«Боже, помилуй их души…»
(«Премудрость монахов»)
Отголоски церковного хора и монастырских молитв встречаются и в более поздней любовной лирике Александры Крючковой («Монастырь», «Святки», «Попробуй», «Евхаристия», «Христос воскрес!», «Храм», «Исповедь», «Колокольный звон», «Мытарства» и многие другие). Пронизанные христианскими символами и смыслами, они свидетельствуют о том, что любовь земная для автора существует лишь в контексте Любви Божественной, и никогда — сама по себе. Показательный пример — стихотворение, обращенное к любимому мужчине (!):
Дорога — в святочной оправе:
Заметив первую звезду,
Овечкой в праздничной отаре
На постриг к Пастырю приду…
Напрасны прения и битвы —
Крещенья сказочен обряд:
Читай мне тайные молитвы,
Надеждой вылечи мой взгляд…
С Любовью Матери Младенца
Наполни Мудростью в пути,
Сомненья выгони из сердца,
Чтоб с Верой под руку идти…
(«Постриг»)
Заметив первую звезду,
Овечкой в праздничной отаре
На постриг к Пастырю приду…
Напрасны прения и битвы —
Крещенья сказочен обряд:
Читай мне тайные молитвы,
Надеждой вылечи мой взгляд…
С Любовью Матери Младенца
Наполни Мудростью в пути,
Сомненья выгони из сердца,
Чтоб с Верой под руку идти…
(«Постриг»)
Поднимаясь вместе с автором из «Храма Сердца» по «Лестнице в Небо», читатель попадает в «Небесный Город», где легко встретить «Ангела на Улице» и послушать «Песни призраков», поскольку значительное место в книге занимает тема посмертного существования души и, фактически, Бессмертия. Однако особо стоит отметить цикл «Сорокоуст маме» — сорок избранных (уцелевших — оставленных самим автором из сотни) стихотворений, написанных Александрой в разные годы, начиная с двенадцатилетнего возраста, которые трогают читателя до слез:
«<…>
Замок — воздушный, но в саже,
Фея вздыхает — не плачет:
"Мама, напомни той страже:
Долго за феей не скачет!"
<…>
Ветер шептался с золою,
Вечер тянулся к балладам,
Солнце прощалось с землею,
Время дышало на ладан.
<…>
Тучки спускались на склоны,
Небу немножко всплакнулось,
Слезы упали на волны,
Море — соленым — проснулось».
(«Девочка и Море»)
* * *
«Птицы проснулись, но громко молчали,
В доме бесшумно шептались печали…
— Мама, не прячься! Ну где же, ну где ты?
Розы — живые! — но меркли букеты,
Видом прискорбным нещадно сражая:
"Вспомни! Нет мамы — есть тетя чужая"…»
(«Весна, девочка и розы»)
* * *
«Зачем-то осталась жива,
Считаю до Неба ступени…»
(«Метель»)
* * *
«а Солнце сослалось на божью усталость,
по пальцам — денечки мажорной программы…
скажи мне: как много ступенек осталось
до… мамы?..»
(«Реквием Лету»)
* * *
«Тот Запах из детства, где оси надлом,
Внезапно вдоль моря зашлепал навстречу.
Казалось, не вспомню: затерян в былом,
А, если и вспомню, едва ли замечу…
Столкнулись нос к носу, накрыло волной, —
Смятенье эфира усилив стократно,
Он вспыхнул надеждой и плелся за мной,
Напрасно пытаясь вернуться обратно.
Но кадры душили, целуя тобой,
И дождик закапал, и ноги — как вата,
И чайкой к ресницам — соленый прибой
Из детства, в котором застряла когда-то…»
(«Запах из детства»)
Замок — воздушный, но в саже,
Фея вздыхает — не плачет:
"Мама, напомни той страже:
Долго за феей не скачет!"
<…>
Ветер шептался с золою,
Вечер тянулся к балладам,
Солнце прощалось с землею,
Время дышало на ладан.
<…>
Тучки спускались на склоны,
Небу немножко всплакнулось,
Слезы упали на волны,
Море — соленым — проснулось».
(«Девочка и Море»)
* * *
«Птицы проснулись, но громко молчали,
В доме бесшумно шептались печали…
— Мама, не прячься! Ну где же, ну где ты?
Розы — живые! — но меркли букеты,
Видом прискорбным нещадно сражая:
"Вспомни! Нет мамы — есть тетя чужая"…»
(«Весна, девочка и розы»)
* * *
«Зачем-то осталась жива,
Считаю до Неба ступени…»
(«Метель»)
* * *
«а Солнце сослалось на божью усталость,
по пальцам — денечки мажорной программы…
скажи мне: как много ступенек осталось
до… мамы?..»
(«Реквием Лету»)
* * *
«Тот Запах из детства, где оси надлом,
Внезапно вдоль моря зашлепал навстречу.
Казалось, не вспомню: затерян в былом,
А, если и вспомню, едва ли замечу…
Столкнулись нос к носу, накрыло волной, —
Смятенье эфира усилив стократно,
Он вспыхнул надеждой и плелся за мной,
Напрасно пытаясь вернуться обратно.
Но кадры душили, целуя тобой,
И дождик закапал, и ноги — как вата,
И чайкой к ресницам — соленый прибой
Из детства, в котором застряла когда-то…»
(«Запах из детства»)
Но Православная вера, которую впитала в себя «девочка из церковного хора», — сильнее боли. Посредством авторских стихов, будучи животворящим источником, она залечивает раны и дарит читателю надежду:
Мерцает Город в звездном море,
Кораблик радостен в пути —
Он знает: пение в соборе
Поможет каждого спасти…
Граница мечена пунктиром:
Касаясь крыльями Небес,
Молитвы тайно правят миром,
Являя множество чудес…
Пронзает голос купол Храма
Духовной трепетной волной,
Я сердцем чувствую, что мама —
Как прежде, рядышком со мной…
(«Песнопение»)
Кораблик радостен в пути —
Он знает: пение в соборе
Поможет каждого спасти…
Граница мечена пунктиром:
Касаясь крыльями Небес,
Молитвы тайно правят миром,
Являя множество чудес…
Пронзает голос купол Храма
Духовной трепетной волной,
Я сердцем чувствую, что мама —
Как прежде, рядышком со мной…
(«Песнопение»)
Стоит отметить и неоднократное повторение автором мысли о принятии своей судьбы — смирении:
«Не плачу: все — воля Господня…
Исчезнут и слезы, и смех
Однажды… а в окнах сегодня
Снежинки кружились наверх…
Я помню: все — воля Господня…
Не ряжен, не сужен, не друг —
Забавно… я выла сегодня
На стаю летящих на юг…
Я верю: все — воля Господня…
Крестила дрожащей рукой,
Прощаясь… мне снился сегодня
Молебен за вечный покой…
Не спорю: все — воля Господня…
От крика нещадных примет
Оглохла… я знала сегодня:
Развилка, но счастья — в ней нет…
(«Развилка»)
Исчезнут и слезы, и смех
Однажды… а в окнах сегодня
Снежинки кружились наверх…
Я помню: все — воля Господня…
Не ряжен, не сужен, не друг —
Забавно… я выла сегодня
На стаю летящих на юг…
Я верю: все — воля Господня…
Крестила дрожащей рукой,
Прощаясь… мне снился сегодня
Молебен за вечный покой…
Не спорю: все — воля Господня…
От крика нещадных примет
Оглохла… я знала сегодня:
Развилка, но счастья — в ней нет…
(«Развилка»)
Одной из жемчужин книги, на мой взгляд, является стихотворение «Молитва»:
пошли мне тех, с кем сложатся Пути,
возьми все то, что следует отдать,
подай мне знак, где знания найти,
не дай узнать, что велено не знать,
внуши помочь без пафоса и фраз,
открой во сне, что надобно успеть,
пока душой не выстрадан тот час,
когда спою достойное пропеть.
возьми все то, что следует отдать,
подай мне знак, где знания найти,
не дай узнать, что велено не знать,
внуши помочь без пафоса и фраз,
открой во сне, что надобно успеть,
пока душой не выстрадан тот час,
когда спою достойное пропеть.
В 2020 году за стихотворения, представленные в этой книге, Александра Крючкова стала лауреатом премии им. А. А. Блока «Покой нам только снится» в рамках конкурса «Преодоление» (Московская городская организация Союза писателей России), а в 2022 году книга была удостоена победы в конкурсе «Душа Православия» (Московская городская организация Союза писателей России, НП «Литературная Республика»).
Уверена, что книга «Ангел на Улице» займет достойное место в духовной литературе России и дополнит православную сокровищницу за рубежом.
Уверена, что книга «Ангел на Улице» займет достойное место в духовной литературе России и дополнит православную сокровищницу за рубежом.
Людмила КОРОЛЁВА,
поэт, член Союза писателей России,
руководитель
Открытого Литературного Клуба «ОткЛиК»
поэт, член Союза писателей России,
руководитель
Открытого Литературного Клуба «ОткЛиК»