Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

АЛИСА ДАНШОХ


Дитя фата-морганы



Глава из книги "Истории из пропавшего чемодана"


Из-за пропавшего багажа я невзлюбила Монако с первого же дня и первого взгляда. Однако с присущим мне чувством справедливости (какое странное заблуждение!) и объективности ради я попробую разобраться в ситуации, тщательно проанализировав её со всех сторон. Хотелось бы понять, почему крошечная территория Лигурийского побережья кажется мне не самым удачным продуктом экстракорпорального оплодотворения. Что не так с дитятей Фата-Морганы и древнего рода Гримальди – княжеством по имени Монако? Всё в нём мне виделось и видится надуманным, а оно само – плохо вписывающимся в окружающий пейзаж побережья у подножия Приморских Альп. Я не одинока в критической оценке княжества. Например, один из самых популярных путеводителей в мире Rough guide пишет: "Уродств на Лазурном Берегу много, но ни одно из них… не может сравниться с Монако".
Возможно, всё дело в странной энергетике данного места, и ей мы обязаны тем, что здесь люди либо выдают либо пытаются выдать себя не за тех, кем являются на самом деле. Одни делают вид, что при больших деньгах, другие же, наоборот, всячески преуменьшают свои материальные возможности. В Монако всё и вся приобретает оттенок условности и относительности, и такому положению вещей чрезвычайно подходит слово-паразит "как бы". Здесь – как бы государство, как бы престиж, как бы бизнес, как бы развлечения с удовольствиями, как бы красивая жизнь… Здесь одно шоу сменяет другое: "Формула-1", ярмарка яхт, спортивные турниры, благотворительные балы и обеды, научные и экономические конгрессы, дорогостоящие свадьбы, юбилеи и вечеринки, собирающие разного рода и возраста тусовки. Здесь все поневоле участвуют в ярмарке тщеславия, гламура и призрачного благополучия, в основе которого частенько лежат сомнительные махинации.
Однако если вспомнить историю Монако, то удивляться не приходится, потому что первое упоминание фамилии Гримальди в конце XIII века связано с грандиозным обманом. В те далёкие средневековые времена Европа развлекалась крестовыми походами, феодальными распрями и религиозными войнами. Интересующая нас территория принадлежала тогда Генуэзской республике, в которой шла кровавая гражданская война. Население раскололось на две непримиримые партии – на гвельфов и на гибеллинов. Первые были на стороне папы, а вторые поддерживали императора Священной Римской империи. Согласно легенде отважный воин и убеждённый гвельф из рода Гримаульди (впоследствии для благозвучия Гримальди) в 1297 году переоделся монахом, проник в крепость гибеллинов и под покровом ночи открыл ворота своему кузену, приплывшему с вооружённым отрядом на корабле к скале, на которой обосновалась крепость. Ясное дело, она пала к ногам предателя и его сообщников. Впоследствии этой скале была оказана большая честь – на ней возвели дворец князя Монако.
В конце XIII века смелый поступок, построенный на коварном обмане, принёс Франческо Гримаульди и его клану неплохие политические и финансовые дивиденды. Надобно отметить, что гвельф Франческо принадлежал к знатному, влиятельному и небедному генуэзскому роду. Как тогда было принято, благополучие семьи проистекало из торговой и банковской деятельности. Гримаульди вырвались в первые ряды благодаря госслужбе. Предок Франческо дважды занимал пост консула в Генуе, что поспособствовало успеху клана. В 1308 году теперь уже Гримальди выкупили у Генуи упомянутую ранее скалу, которая во времена древних греков стояла на земле, именуемой Монаикос. Фонетические изменения, совершавшиеся на протяжении веков, выкинули из середины названия букву "и", а конечное "с" проглотили. Таким образом и получилось Монако.
Обосновавшись на скале, предприимчивые Гримальди всё у той же Генуи откупили соседние земли – Рокебрюн и Ментону. Наличие земли позволяло владельцу получить титул, что и произошло. Постепенно скромные бароны произвелись в маркизы, потом прошли в графья и наконец в XVII веке обзавелись княжеским званием. Взгромоздившись на скалу, Гримальди стали пользоваться своим положением: "высоко сижу, далеко гляжу", что позволяло им контролировать море и сушу в пределах видимости. Согласно феодальному кодексу, монаикосские Гримальди не брезговали ни грабежами, ни пиратством, ни поборами. Они брали пошлину за проход, за проезд и за проплыв мимо своих владений. Впрочем, они ничем не отличались от прочей знати своего средневекового времени.
Надо отметить, что из трёх ветвей рода Гримальди – генуэзской, испанской и французской – первая оказалась самой удачливой. И это несмотря на то, что мужская линия наследования неоднократно прерывалась. Когда подобное происходило, для сохранения родового имени, денег и власти мужья брали девичью фамилию жены, то есть Гримальди. Именно таким образом генуэзской ветви и удалось добраться до наших дней. Титул принца был получен генуэзцами позже, чем их родственниками из Прованса, зато они до сих пор рулят собственным государством. Трудно сказать, чем обусловлено везение монегасских принцев (монегаски – коренные жители Монако). Возможно, оно связано с правильным использованием генетического наследства мудрого пращура консула. А может быть, они легче и быстрее других приспосабливались к обстоятельствам и шли на компромисс. Однако факт остаётся фактом: они выживали во все времена и под протекторатом разных властных структур. Они не потерялись ни при испанской экспансии, ни под французами, ни под королями обеих Сицилий. Неоднократно их владения аннексировались, но каким-то непостижимым образом всё возвращалось на круги своя.
Сегодняшним процветанием Монако в первую очередь обязано женщине по имени Каролина – представительнице младшей ветви королевского дома Бурбонов. Она вышла замуж за князя Флорестана, чья военная карьера не слишком удалась. Он был поклонником весёлого и беззаботного времяпрепровождения, любил вокал и не отказывал себе в удовольствии публично распевать модные арии. Этот факт позволил насмешникам называть княжество опереточным государством. Дела в Монако к середине девятнадцатого века шли из рук вон плохо, особенно после перехода восставших территорий (Рокебрюн и Ментона) под покровительство Савойского королевского дома. Мятежники перестали платить дивиденды, получаемые от доходов с цитрусовых плантаций, что окончательно подорвало бюджет Монако. Я не очень понимаю, как урожай лимонно-апельсиновых рощ мог покрывать большую часть расходов пусть маленького, но всё же государства. С другой стороны, бывшая советская республика Грузия – неплохой пример мандаринового благоденствия.
По отзывам современников, князь Флорестан был симпатичным человеком и нерадивым правителем. Подданные считали его человеком легкомысленным и безответственным. Однако один мудрый поступок он всё же совершил: он переложил на жену Каролину ведение дел в кризисной ситуации. Она оправдала доверие и предложила поправить дела, открыв в Монако казино, ведь во все времена игорный бизнес приносил владельцам большие и лёгкие деньги. Блестящую идею поддержал сын Карл, который в скором времени сменил отца на княжеском посту. Его правление с 1856 по 1891 год стало золотым веком для страны в прямом и переносном смысле. При нём казна наполнилась до краёв, что позволило возобновить чеканку золотых монет, теперь с изображением профиля князя-благодетеля. Взойдя на престол, Карл первым делом подписал указ об открытии казино.
Игра началась, но не хватало капитала для привлечения денежных участников азартного увлечения. И тут Карлу, а вместе с ним и всему княжеству повезло. Великий авантюрист, отважный боец и уроженец Ниццы Джузеппе Гарибальди подлил масла в огонь национально-освободительной борьбы в данной части Европы. В результате крупной многосторонней военно-политической интриги Савойскому королевскому дому с помощью Наполеона III и гарибальдийцев удалось изгнать со своей территории австрияков и объединить вольнолюбивые города и веси в единое Итальянское королевство. В знак признательности и в качестве благодарности Франция получила поистине королевский подарок: она обрела то, о чём мечтал и за что боролся Франциск I, – Ниццу и все земли до самой Вентимильи. С точки зрения Гарибальди, это был не подарок, а аннексия его родины. Зато в Монако ликовали: Ментона и Рокебрюн лишились независимости и вернулись в состав княжества. Гримальди не растерялись и воспользовались ситуацией. За приличную мзду и обещание построить удобную дорогу Ницца – Монако они продали строптивые земли Наполеону III. Вторая империя обязательства свои выполнила и даже перевыполнила: и деньжата выплатила, и аж две дороги построила – одну железную, а другую обыкновенную, для проезда всего остального транспорта.
Новоиспечённый князь Карл III в прямом и переносном смысле крутанул колесо Фортуны. Во-первых, он узаконил в Монако азартные игры, запрещённые во Франции. Во-вторых, он сделал ставку на Франсуа Блана – очень тёмную деловую лошадку, не совсем чистую на все четыре копыта. Знаток азартного дела, г-н Блан, родившийся в маленькой провансальской деревушке, стал доверенным лицом князя и с братом-близнецом приступил к реализации грандиозного бизнес-проекта по обогащению как себя, так и государства. Он основал существующее до сих пор Общество морских купален, которое занялось строительством. В небывало короткие сроки Общество построило новый город, и князь разрешил в названии града использовать его имя. Таким образом, в Монако появился Монте-Карло, а по-нашему – Гора Карла, ставшая элитным оазисом для любителей красивой жизни.
Главная достопримечательность Карловой горы – площадь Casino, украшенная дворцом, которому подошло бы название "Искушение азартом". Он построен в 1878 году по проекту Шарля Гарнье, создателя парижской Гранд-опера, а потому выглядит затейливо и рококошисто. Если стоять лицом к дворцу, то справа вы увидите Hotel de Paris. В его знаменитом Américan Bar за столиками сиживали самые громкие имена светско-культурной хроники двадцатого века. В Café de Paris, что напротив пятизвёздочной гостиницы, можно присесть на любое угодное душе время. Не спеша потягивая напиток, с ценой которого ваш кошелёк готов примириться, можно с любопытством разглядывать праздно текущую мимо разноликую людскую толпу.
До посещения "опереточного государства" у меня сложилось превратное представление о Монте-Карло из-за импортных фильмов о чуждой бывшему советскому человеку жизни. Мне виделись дамы в вечерних туалетах с лучшими друзьями – бриллиантами на шее. Фрачные мужчины помогали женщинам с обложек журналов о высокой моде выйти из роскошных и дорогущих авто у дворца Гарнье. В заветные двери казино входили толпы с надеждой сорвать куш шальных денег, а потом те же люди выходили, потеряв за карточным столом не только надежду, но и последние копейки. Ах, сколько раз вместе с киногероями я слышала знаменитую фразу, впервые прозвучавшую в Монако в 1856 году: "Делайте ваши ставки, господа!" Среди экранных звёзд нашлось место и для меня. Я прекрасно видела себя сидящей за столом для игры в рулетку в платье от Живанши, чьи наряды носила моя любимая актриса Одри Хепбёрн. Справа от меня за игрой следила изысканная Мари Лафоре – партнёрша Жан-Поля Бельмондо из комедийного боевика "Кто есть кто", а слева – будущая принцесса Грейс, снимавшаяся в детективном фильме Альфреда Хичкока "Поймать вора". Напротив нас ситуацию контролировал незабвенный агент 007 Шона Коннери из "Никогда не говори "никогда".
Возможно, и сегодня красиво одетые люди в VIP-VIP-залах ведут реальную игру по-крупному, но прежняя эксклюзивность внешнего облика ушла в прошлое. Её убил массовый туризм. Лишь некое подобие осталось в витринах дорогих бутиков. Жаль, нарядная одежда очень красит людей, но немногие позволяют себе пользоваться ею, и причины – самые разные. Одним лень, другим не хочется выделяться, для третьих не представляется случай, а у кого-то попросту средств не хватает.
Вечерний Монте-Карло даёт желающим возможность почувствовать себя на показе мод. Для этого достаточно понаблюдать за приглашёнными на крутую вечеринку или благотворительный бал в одном из многочисленных местных пятизвёздочных отелей. Дорогой и модный прикид на фоне моря, пальм, с участием яхт, гоночных авто и всеми узнаваемых лиц – это визуальная составляющая здешнего гламура, растиражированная журнальными обложками сверкающего глянца. Да уж, в Монако и глянца, и гламура хоть отбавляй. Для тутошней жизни они – что дрожжи для теста. Без них финансового пирога не испечь, а начинкой к нему служит процветающий рынок недвижимости. Сегодня он основной залог монегасского благополучия.
В двадцатом веке князь Ренье III хотел превратить Монако в налогово-финансовый рай для людей состоятельных и знаменитых. Полностью замысел реализовать не удалось. Идея налоговой лафы не понравилась Франции, и она пригрозила игрушечному государству санкциями, вплоть до его тотального поглощения. Не могла великая ядерная держава допустить того, чтобы фактически на её территории кто-то мимо казны проносил большие деньги. Пришлось крошке Монако подписать с République Française таможенный союз. Однако за обитателями государства монегасков кое-какие льготы остались. Больше всех выигрывает коренное население. Оно составляет 21 тысячу из 38 проживающих в Монако, а 17 тысяч – это пээмжисты. Вид на жительство получить относительно легко, были бы, как говорится, средствá. Но перейти из разряда "понаехавших" в разряд подданных с паспортом – невозможно ни за какие деньги. Монегасками не становятся, ими рождаются.
Как ни странно, желающих получить документик на право постоянно находиться на пространстве менее двух квадратных кэмэ предостаточно. Купи постоянно растущую в цене недвижимость в одном из трёх районов Монако, предъяви внушительный счёт в уважающем себя и других банке и продолжай тратить заработанные денежки на гламур и глянец монегасской действительности. На первый взгляд пээмжовая схема работает безукоризненно: снимай, покупай жилье, открывай счёт в банке, имей устойчивый ежемесячный высокий доход и пользуйся княжескими льготами. Тем не менее имеется в ней слабое звено – не хватает земли, на которой можно было бы строить кварталы домов с апартаментами класса люкс. Вот и приходится монегаскам отвоёвывать квадратные метры суши у моря. Делают они это не покладая рук пришлой дешёвой рабочей силы под несмолкаемый аккомпанемент грохочущей техники. Поинтересовавшись затратами на осушение моря, вы могли бы прикинуть, во что обойдётся один квадратный сантиметр жилья на новообразовавшейся строительной площадке. Даже из любопытства воображать не буду, потому что меня не интересуют взвинченные цены на товары местной "ярмарки тщеславия". Несмотря на благосклонное отношение к монархии в целом, в случае с Монако меня не соблазняет положение "как бы" элиты "как бы" при дворе вполне всамделишного принца. Не покидает меня ощущение фейковости, всё мне кажется, что дурят нашего брата и пытаются всучить платье голого короля.
Впрочем, нонешний князь Альбер II – малый хоть куда. Он достойный представитель золотой молодёжи из аристократической детской, а также бывший олимпийский чемпион по бобслею. Слухами о нём и всей княжеской семейке полнится монегасская земля. Чего только о нём не говорят! И сексуальная ориентация у него двусмысленная, и коррупции он подвержен, и… и… А уж о его браке с южноафриканской пловчихой такое можно услышать!.. Поговаривают, что союз этот фиктивный, а вернее, договорной: ей – деньги, почёт и уважуха, а она стране и князю – наследника. И контракт действует всего лишь десять лет. И подобное журналисты черпают из источников, близких к дворцовой жизни! Что касается объекта сплетен и слухов, то он ведёт себя по-королевски: не опровергает и не обращает внимания. Он исполняет свои обязанности и не мешает процветанию своего "как бы" государства. А журналисты и недовольные "хай клевещут". Им же надо как-то оправдывать своё существование.
Бывая на Лазурном Берегу, я время от времени забредаю в страну Гримальди и наношу визиты культурным объектам. Однажды в память о моём двоюродном деде, дружившем с Жак-Ивом Кусто, я раскошелилась на билет в местный океанографический музей. Его здание высотой 85 и длиной 98 метров срослось с отвесной скалой. Музей строился долго, обошёлся в кругленькую многомиллионную сумму, и содержать его непросто и накладно, что, естественно, отражается на входной цене. Зато в семидесяти аквариумах экспозиции можно увидеть небывалые морские диковины. Здесь и живой коралловый риф из Красного моря, и двадцатиметровый скелет кита, а рыбки неземной красоты из южных морей радуют всеми цветами радуги толпы любопытных туристов. Однако посетители океанодрома по большей части глазеют на выставленных чудищ. Они-то меня и напугали. Я имею в виду не туристов, а подводных гадов. Мне казалось, что какой-нибудь из гигантских аквариумов непременно лопнет в моём присутствии и, прежде чем я утону, меня сначала парализует скат электрическим разрядом хвоста, потом ужалит ядовитая мурена и наконец мерзкие пираньи обгложут несчастное тело моё.
Пережитый в океанографическом пространстве страх помешал мне заглянуть в музей восковых фигур княжеской династии, где представители рода Гримальди в натуральную величину демонстрируют костюмы эпох, в которые они жили, а заодно и портретное сходство с оригиналами. Зато я попала на выставку сценической одежды скандально известной американской певички Леди Гага. Забрела я на неё по ошибке, ибо шла посмотреть на коллекцию кукол. Впрочем, прикиды шоу-дивы произвели на меня впечатление. Они свидетельствовали о неуёмной фантазийной эпатажности её создателей.
Решив быть хотя бы объективной, я обошла большое количество кафе и ресторанов, каждый раз вздрагивая от приносимого счёта за выпитое и съеденное. Очевидно, цена определялась в первую очередь местом, а не качеством и количеством. Побывала я и на гонках ретроавтомобилей перед началом "Формулы-1". Больше всего меня восхитила искренняя детская радость немолодых дяденек, сидевших рядом со мной на зрительских трибунах. При виде старых машинок их глаза блестели не меньше, чем при взгляде на стройные ножки молоденьких женщин. Увидела я и старт этапа ралли Париж – Дакар. Он ознаменовался весьма романтическим происшествием. Наш соотечественник под прицелом объективов многочисленных телекамер открыл изящную коробочку с бриллиантовым кольцом и попросил руки и сердца своей возлюбленной. Конечно, она не устояла и дала прилюдное согласие. Получилось очень трогательно и гламурненько с фото на обложку глянцевого журнальчика. Несколько раз на стадионах Монако я наблюдала за спортивными состязаниями, болела за теннисиста Джоковича и переживала за нашу команду по регби-7 на олимпийских отборочных играх. От посещений у меня на память остались бесплатные соломенные шляпки с цветными атласными ленточками.
Однажды, оказавшись в Монако, я решилась на отчаянный поступок и посетила местный великосветский благотворительный бал. "Уж коли хлебать гламур, то по полной", – сказала я себе. Надела самое нарядное, что оказалось под рукой, нацепила вежливую улыбку и поставила таймер на излучение позитива. Организатором мероприятия выступил Красный Крест, а пээмжовцы всех национальностей откликнулись. Они не поскупились, отвалив приличную сумму за входной билет, что позволило им показать себя в парадной форме и проявить материальное сострадание к страж-дущим.

Окончание в следующем номере