Спасение

Мама, Жорик, Витька, дед
Прожили немного лет.
Почему — не дам ответа.
Но у Бога мертвых нет,
Но у Бога мертвых нет —
Я отныне знаю это.

Мир суров, жестокосерд.
Скрылся в небе силуэт
Незабвенной бабы Зины.
Но у Бога мертвых нет,
Но у Бога мертвых нет.
Души вечны и невинны.

И пускай течет слеза —
Предо мной стоят глаза
Тети Гали, бабы Паши.
Я иду вперед, а за
Поворотом — встречи наши…


Дом на окраине

Шестидесятые прошлого века,
Дом на окраине, город Москва.
Мама и папа, прабабушка Паша,
Пьющая чай из фамильного блюдца.
Мама и папа, Маринка и Жорик
(Тетка и брат), телевизор "Рекорд",
Грядки клубничные, груши, шалаш,
Кошка Маркиза, бессмертное детство.

Мне два-три годика, все впереди.
Все впереди — и утраты, и счастье…
Дом на окраине — в сердце моем,
Я навсегда в этом доме остался.


Итоги

Похвастаться нельзя итогами,
Жизнь пролетает в ритме вальса.
Я знаю: удалось немногое.
Но я старался.

Старался жить без лицемерия,
Любил астральные кочевья.
И не сажал людей, как Берия, —
Сажал деревья.

Старался прыгнуть выше собственной
Башки — из ямы ширпотреба,
Не отрицая связи родственной
С рябиной, устремленной в небо.

Старался твердой стать подмогою
И Карменсите, и Лолите.
Я знаю: удалось немногое.
Простите.


Третья мировая

вроде идешь по тихому московскому переулку
а на самом деле идешь по минному полю

подлая невидимая война

о Господи
спаси и сохрани всех нас


Высшее образование

Университет имени Иисуса Христа,
факультет Воскрешения.
Вот единственный вуз,
где я хотел бы получить высшее образование.


У меня почти всегда в душе благодать

бумажная иконка
обычный медный крест
вот главные мои богатства


Человек, не пишущий стихов

Человек, не пишущий стихов…
Бедный, бедный…
Как же ты одолеваешь боль?


Человек-и-дельфин

Человек, имеющий иллюзии,
улыбается.

Человек, не имеющий иллюзий,
плачет.

А дельфин выходит из моря,
надевает костюм
и начинает играть на скрипке.


Сосед

Он говорил со мною, выпив пива,
О том, что поступает некрасиво
Нередко — сам себе не мил.
Он говорил:
"Живет на свете гадина такая,
Не то чтобы порокам потакая,
Но все ж своих пороков не тая.
Я о себе. Да, это я.

Чревоугодие и грязь, не скрою,
Все это есть по-прежнему во мне.
Но я веду сраженье сам с собою.
Но я веду сраженье сам с собою.
И погибаю, будто на войне".
Я не люблю бухие откровенья.
Но почему-то слушал в этот день я
Соседскую отчаянную речь
И не хотел ее пресечь.


Диалог двух неизвестных мне людей

— А что ты плачешь? Что не в духе?
Что огорчает и гнетет?
— Моим стихам, как бормотухе,
Я знаю, не придет черед.

— Но ты спасал бездомных кошек,
Сажал деревья и кусты.
Пусть достижения с горошек,
Но были помыслы чисты…

А это что-нибудь да значит,
А значит — хныкать прекрати.
И пусть надежда замаячит
На жизненном твоем пути.


Вращается мир

Прозрачный, как стеклышко или роса,
Вращается мир неизменный.

На сцене гремит мировая попса,
А прибыль считают за сценой.

Кто прибыль считает, — невидим, в тени;
Доволен своею наживой.

Вращается мир. Как его ни кляни,
По-своему он справедливый.


Космодром

Вижу — небо. А чем ближе к
Небу — чище сок слезы.

И земных — смешных — коврижек
Меньше хочется — в разы.

…Счастье: на участке рыжик —
Космодром для стрекозы.


Подражание Есенину

Даже если дома вор на воре,
Все же дома лучезарен свет.
Много раз бывал я на Босфоре,
Ничего волшебного там нет.

Волшебство — когда стоит за МКАДом
Домик — твой, — вагонкою обшит.
Волшебство — когда с тобою рядом
Женщина любимая лежит.

Волшебство — когда сухой суглинок
Дарит и цветы, и виноград.
Волшебство — когда безгрешный инок
Говорит: "Я грешен, виноват…"

Волшебство — когда, забыв про горе,
Человек живет грядущим днем.
И хотя бывал я на Босфоре,
Ты меня не спрашивай о нем…


Мой маленький баркас

Мой маленький баркас не баловень мейнстрима.
Но сопли на кулак наматывать — уволь.
Хотя бы сыт — уже неплохо и терпимо,
Хотя бы спит в душе — одну минуту — боль.

Мой маленький баркас швартуется в Бургасе,
А хочет переплыть и реки, и моря.
Не много места в нем, на маленьком баркасе,
Но в нем мои друзья, любимая моя.

Мой маленький баркас отдраен и просмолен,
И никакой линкор баркасу не указ.
Наверное, могуч и величав не столь он,
Но он идет вперед, мой маленький баркас.


По огненной тропе

Иду по огненной тропе,
Петляющей на грани фола.
А жизнь быстрее, чем Мбаппе,
Звезда французского футбола.

Что толку плакать — я иду
Своей тропой и днем и ночью,
Не слушая белиберду
Сорочью.

Иду по огненной тропе,
Меся ботиночками жижу.
И кедры, сосны и т. п.
Я вижу, а репьи не вижу.


Хоть на полчаса

…И я уйду на небеса —
тропой традиционной.
Пока же хоть на полчаса
я встану пред иконой.

Я пролистаю жизнь свою,
я вспомню, что плохого
содеял, тихо постою,
не говоря ни слова.

Что говорить, когда глаза
кричат и сердце стонет?
И я увижу, как слеза
стекает по иконе.


Между болью и болью

очень быстрой походкой
смерть идет по раздолью
по дороге короткой
между болью и болью

понимаю что узок
круг отмеченных музой
не боюсь перегрузок
но боюсь быть обузой

нрав имеет акулий
кровопийца-тревога
между сердцем и пулей
сантиметров немного

не боюсь быть нелепым
тот живой кто неловок
между почвой и небом
лишних нет остановок


Синичка-невеличка

Я прав, поэтому ни злоба,
ни спесь не лязгают во мне.
Мой доктор — кот, моя зазноба —
синичка-невеличка, не

знающая притяженья
сырой рассыпчатой земли.
Я прав, а значит, пораженья
меня прикончить не смогли.

Я прав. Да нет, я прав навряд ли.
Но разве свет во мне погас?
А валерьяновые капли
меня спасают в трудный час.