На воздушном шарике

Заснешь – приснятся бред, кошмарики.
Проснешься – тот же самый бред.
А счастье на воздушном шарике
летит среди и н ы х планет.
Заполнена чернухой всякою моя дурная голова.
Но, говоря с моей собакою, я не желаю горевать.
Собака, кошки да растения мне помогают в трудный час
Смотреть на мир не так растерянно, как смотрит на вола Пегас.


Земной шар

Опять стрельба, опять кошмар,
И шар земной точь-в-точь клошар,
Обшарпанный, надежды хрупки.
Никто не хочет на уступки
Пойти, спасти горящий шар.
И виден бенефициар
Кровавой этой мясорубки…


Земное царство

Брильянтов нет, однако
Я сказочно богат.
Есть у меня собака,
Три кошки, грядки, сад.
Мое земное царство…
И лучше нет лекарства
От горести утрат.


Я знаю

Я принял жизнь за лотерею и, как мальчишка, проиграл.
Жена погибла, сам болею. Жизнь перешла за перевал.
Фиаско. Все начать сначала я не смогу. Силенок нет.
Стихи нелепы, денег мало, карьерных никаких побед.
Слезами-ливнями, печалью пропитана моя стезя,
Но и сейчас не привечаю уныния. Нельзя. Нельзя.
Я знаю, что свою эклогу я допишу когда-нибудь.
А если так угодно Богу, смогу ее перечеркнуть.
Я знаю, что беда не вечна, не вечны морок и резня…
А на участке, как невеста, стоит береза. Ждет меня.


Диалог

– Чем ты занимаешься? – Живу, мучаясь, как лещ, попавший в сети.
Назначаю, мрачный, рандеву той, которой нет на белом свете.
– Выпиваешь? – Пью валокордин, избегать стараюсь капотена.
Но дубина гибельных годин плоть мою калечит откровенно.
Я теперь и болен, и нелеп, и дошел до ручки (или точки).
Не покажет умный Google Map райские земные адресочки.
Будет жизнь получше опосля – в садике библейского Эдема.
А покуда ноги жжет земля и какая-то опять проблема.


Памяти Наташи

Ты никогда не будешь старой, не будешь черной, точно толь,
Не будешь заливать водярой (как я) горячечную боль.
Не будет больше жечь крапивой судьба, взращенная бедой.
Оставшись навсегда красивой, ты будешь вечно молодой.
Жизнь – это сплав стихов и прозы, литой необъяснимый сплав.
…И на мою могилу розы ты не положишь, зарыдав.


С самим собой

Гляжу глазами непредвзятыми
На мир, похожий на ребенка.
Теплица телится томатами,
Точь-в-точь телятами – буренка.
Гляжу на этот мир, балакаю
С самим собой, вопрос решая…
Голубоглазою собакою
Ко мне приходит жизнь большая.
Собаке тяжко без хозяина,
Без оного собаке – крышка.
А в небе голубом отчаянно
Щебечет се(и)рый воробьишко.


В поселке Быково

В поселке Быково не жизнь, а малина.
В Быково гуляет корова Марина
И травкой питается возле пруда.
Трава – это лучшая в мире еда.
В поселке Быково и сосны, и елки.
И белки (им очень вольготно в поселке).
И стрелки часов никуда не спешат.
И времени можно найти для стишат.
И можно, ходя средь ухоженных грядок,
Увидеть невидимый миропорядок,
Понять, что не может быть главной мошна.
В поселке Быково и смерть не страшна.


По огненной тропе

Иду по огненной тропе,
Петляющей на грани фола.
А жизнь быстрее чем Мбаппе,
Звезда французского футбола.
Что толку плакать – я иду
Своей тропой и днем, и ночью,
Не слушая белиберду
Сорочью.
Иду по огненной тропе,
Меся ботиночками жижу.
И кедры, сосны и т. п.
Я вижу, а репьи не вижу.