СКВОЗЬ КРАПИВУ

Не слушать пьяных истерик
и дверь не пинать, входя,
но видеть пасмурный берег
сквозь пелену дождя
и знать, что нет Белогорья
и Шамбалы тоже нет,
и оспу не путать с корью
даже за давностью лет.

Идти по заросшей тропинке,
сминая крапиву и сныть,
в сыром и скупом суглинке
горе свое хоронить.
И пусть кирпичной стеною
окажется путь закрыт,
и пламя берестяное
душу мне закоптит,
и щебень не станет пухом,
и свет не сойдет с высот…
Но слово пребудет Духом
и, умерев, прорастет.


* * *

Обойми меня, ночь колыбельная,
в сердце детскую нежность пролей
золотыми слезами-капелями,
звонко-звездным дыханьем полей!

До рассвета тобой я заслушаюсь,
сотни песен твоих повторив,
и запомнится самая лучшая
и простая, как белый налив.

Самородная музыка августа,
мед и яблоки в тихом вине —
не прощайся со мною, пожалуйста,
незаметно умолкни во мне.


* * *

Поручику Тенгинского полка
была в эпоху конных экипажей
дорога до Кавказа далека.

Ее в строку не уложить и даже
всей пролетевшей жизнью не замкнуть…
Воронежская пыль чернее сажи —

по тучным землям пролегает путь, —
а купола и шпили колоколен
лазорево чисты… Земная суть —

прикосновенье Бога к дольней боли.
Песчинка обретает высоту —
страдание и жизнь. Никто не волен

от праха отряхнуться на лету —
и это небо, что оно без нивы?
И чистота бумажному листу

дается ненадолго. Под обрывом
уснула речка, тишь ее хранит
плакучая клонящаяся ива —

как нежен этот пасторальный вид,
в каком контрасте к ледникам и скалам,
во чрево туч вонзающих гранит!

Ты с детских лет высокого искала,
суровая и нежная душа
раскалена до белого накала,

как вечный контур звездного ковша
в холодных и немых ночных провалах…
Предчувствуя и выразить спеша

огромное, когда осталось мало
и меда, и вина… И вдруг найти
исток любви и родины начало

в спокойствии кремнистого пути
вдоль спящего зубчатого отрога,
где суждено твоим словам взойти!

Слеза блеснула на щеке у Бога,
звезда летит, оборвана строка,
кончается последняя дорога

поручика Тенгинского полка.


БЕЗ ОГРАНКИ

Может быть, этих дней суета,
этих трудов и забот обманка
просто побочный сюжет без огранки,
читанный прямо с листа.

Может быть, но судить не спеши —
выбор пути дорогого стоит —
где-то простое, а где-то пустое,
где для утробы, а где для души.

Некогда камень по Клязьме везли
в стольный Владимир строить соборы.
Склад был огромный у пристани. Скоро
там и поднялся Покров-на Нерли.