Лежали с Ритой на пляже, расположились под кустом неподалёку от небольшой рощицы.
Я легла загорать, Рита стала исследовать мир. В кусте защебетали воробьи.
— Бабушка, кто это? — заинтересовалась Рита. За прошедшую зиму она позабыла о существовании этих птиц.
— Воробьи.
— А, воробьи, понятно.
Вдруг в рощице закаркала ворона: кар! кар!
— Бабушка, а это кто?
— Ворона.
— А что она делает?
— Каркает.
— А, каркает...
— Кар-кар! — закричала опять ворона, хлопоча о своём.
— Кар-кар! — ответила ей Рита.
— Кар-р! Кар-р! Кар-р! — захохотала в ответ ворона, найдя себе достойную собеседницу.
— Кар! Кар! Кар! — радостно заверещала Рита.
— Кар! Кар! Кар! — столь же радостно отвечала ей ворона.
Так они какое-то время переговаривались.
Вдруг ворона сменила своё оглушительное карканье на приглушённое воркование, больше похожее на любовный лепет.
— Чтой-то она? — всполошилась Рита.
— Наверное, с воронятами разговаривает, — предположила я.
— А-а, с воронятами... - ревниво протянула Рита.
Ей видно было неприятно, что ворона предпочла общение с ней общению со своими птенцами. Но что тут можно сделать? Свои воронята дороже чужих дитят. Так и закончили своё общение две кар- куши.

Сидели с Ритой, внучкой, на пляже, но не у самой воды, а на некотором отдалении от берега, там, где небольшой припляжный сквер, где деревья, кусты, трава. Расположились под раскидистым деревом, чтобы Рите не напекло. Я легла на коврик, Рита занялась своими делами, полежали какое-то время.
Вдруг я заметила, что около нас кружится оса. На нас она не нападала, кружила в некотором отдалении, поэтому я перестала обращать на неё внимания, тем более, что она в итоге куда-то пропала.
Через некоторое время я опять заметила летающую осу. От нечего делать я стала наблюдать за ней. Покружив немного, она приземлилась в траву и куда-то исчезала. Интересно, куда?
Через некоторое время появилась еще одна оса, она также спланировала в траву и тоже пропала.
Я решила посмотреть, что там за дела, куда деваются осы. Подошла поближе и увидела в земле небольшую норку, шириной в палец. Вот туда, похоже, они и залетали.
Тут появилась ещё одна оса, она уверенно проследовала к этому лазу и пропала в недрах. За ней в норку влетела ещё одна, потом ещё. Некоторые осы стали, наоборот, вылетать из норки наружу. Образовался такой вот своеобразный осиный круговорот.
Меня это, честно говоря, удивило. Никогда не думала, что осы могут устроить себе гнездо в земле. На деревьях, в дуплах, под крышами домов, под окнами, понятное дело, короче, где-нибудь на высоте. Но вот так, даже не на земле, а в земле. Даже не знаю.
Никогда не видела. Хотя именно в земле и надежнее всего делать гнездо, никто не увидит, не разорит.

Лежу на нашем пляже около деревьев. Мой взгляд падает на ближайший куст. Куст вроде как куст, но что-то в нем показалось мне не так. Что же? Присмотрелась. Оказывается, это был какой-то сборный куст, он состоял из разных пород деревьев. В одной связке в нём росли рябина, клён, ясень и ольха. Наверное, тот, кто когда-то сажал эти деревья, (а по всей видимости, их именно посадили, не сами они так вот выросли), засунул все эти, маленькие тогда ещё прутики в одну общую ямку. А в итоге, через некоторое количество лет выросло вот такое удивительное семейство. Живут все в общем доме, общим большим кустом, и похоже ничуть друг другу не мешают, хоть они и разные. Каждому деревцу хватает и земли, и солнца, и влаги, и тепла, и воздуха. А такой могучей кучкой всё интересней стоять, чем по отдельности-то.

Я везла Риту в коляске по дорожке по нашему приозёрному скверу. Неподалёку, под массивными клёнами бродили какие-то маленькие серые птички и искали себе пропитание. Они ловко перерывали лапами и клювами старую перегнившую листву, периодически вытаскивая оттуда червей и заглатывая их.
— Смотри, — говорю я Рите, — птички.
— А что они делают, бабушка? — спрашивает Рита.
— Ищут еду, — отвечаю я.
— А что они едят? — интересуется Рита.
— Э-э... — говорю я, не зная, как бы поделикатнее объяснить ребёнку, что же такое едят птицы.
— Ну, червей, — в конце концов смущенно говорю я, так и найдя более подходящего объяснения.
— Червей? — удивляется Рита. — Как это?.. Бе-е. Гадость! — говорит она с отвращением.
Я не знала, что и сказать. А что тут скажешь?
Рита и не предполагала, что такие красивые создания — птички, которых она видит каждый день по телевизору, могут есть червей. Это стало для неё открытием. Для меня, кстати, тоже. Я как-то не задумывалась над подобным вопросом, над тем, что птицы, эти небесные, в общем-то, создания, питаются ещё и насекомыми, да порой и самыми мерзкими созданиями — червями. И ничего — живут! Да к тому же ещё и летают, и помимо всего прочего поют! Такова жизнь!

Гуляем с Ритой по скверу около озера. Вдалеке бродит ворона.
— Какая красивая птичка! — говорит Рита. — Кто это?
— Ворона, — смущённо отвечаю я.
Да, получается, красота понятие относительное. И ведь устами младенца глаголет истина, как говорится.

Середина июля, жарко, солнечно, раннее утро. Окно было раскрыто всю ночь — на пруд, на зелёную зону вокруг.
Рита проснулась раньше меня, слезла с кровати и сидит на ковре. Будит меня.
— Бабушка, бабушка! А что так духами пахнет?
Я открываю глаза, просыпаюсь потихоньку. Ничего не пойму: какими духами? Я ещё не вставала, не умывалась, ничего не делала пока, откуда здесь могут быть духи?
Рита зовет опять:
— Бабушка, ну откуда духи?
Встаю с кровати, выглядываю в холл, может быть, соседи прошлись по коридору и оставили запах, иногда так бывает, и он проникает после этого в квартиру. Нет, никакого запаха духов я там не улавливаю. Но тогда какой запах Рита имеет в виду? Нюхаю всё вокруг, но никакого парфюма унюхать не могу. И только из раскрытого окна идет свежий запах июльских цветов и трав. Наконец, понимаю, в чём дело. Запах июльского разнотравья Рита принимает за духи! Ничего себе! А откуда ей знать, как пахнет лето?

Собираюсь выскочить в ближайший магазин за едой, Риту хочу оставить на это время одну. Она в принципе не боится оставаться, большая уже, 9 лет ей, но просит закрыть окна на лоджии, так как боится голубей, которые частенько ходят там по металлическому откосу и иногда даже влетают внутрь лоджии. Впрочем, это может случиться только утром, днём же они куда-то улетают по своим делам. Но Рита всё равно боится, что они влетят, её ведь не убедишь.
Как ни странно, я тоже боюсь залёта голубей, но по другой причине: по народным поверьям это считается плохой приметой. Но в одной из книг я прочитала, что если сказать при этом обережные слова: "Как влетел, так и вылетел", то ничего плохого не случится.
Окна мне закрывать не хочется, поскольку я точно уверена, что никакие голуби днём не появятся, а если закрыть в такую жару, то будет очень душно. Поэтому я наставляю Риту: "Вот если влетит сюда голубь, ты скажи: как влетел, так и вылетел! Как влетел, так и вылетел! Поняла?"
Рита кивает. Но я для надежности спрашиваю:
— Повтори, что надо сказать, если голубь влетит?
Рита молчит.
— Как влетел, так и вылетел! — назидательно повторяю я.
— А может просто — кыш? — говорит Рита.