Война

Война не марш победный
ликующих знамён,
а слабый, безответный
в окопе смрадном стон.

Разорванное тело,
надсадный клич: "Вперёд!"
И в вышних Приснодева
над павшим слёзы льёт.

Война не разбирает,
кому в огне сгореть.
И только правый знает,
за что идёт на смерть.

В рост под огнём пехота –
и взята высота!
Тяжёлая работа,
смертельная страда.

Мы пьём из этой чаши,
война пришла в наш дом.
Ну а в победном марше
полки пройдут потом.


Наш поход

Ветка вербы опушилась –
срок цветению настал.
И чего, скажи на милость,
люди гибнут за металл?

Что же может быть дороже
сочной зелени травы,
песни, радостной до дрожи,
и небесной синевы!

Вот за эту ветку вербы,
слёзы матерей, сирот,
против оголтелой скверны
мы сейчас идём в поход.

Не молчат, поверьте, музы
в дни раздора и утрат,
не смолкают сердца гусли,
когда пушки говорят.


Наш крест

Не возьмёшь нас на испуг,
не забыли мы, когда
свастику и волчий крюк
била красная звезда.

И теперь российский флаг
с красным знаменем обочь
на полях, где тот же враг,
так же бьют его точь-в-точь.

Этот крест несём века:
усмиряем вражью прыть
и, как водится, врага
били, бьём и будем бить!


Нет вопроса

Ну что мы можем Западу сказать,
глаголом пушкинским владея:
пора вам на самих себя пенять
за все беспутные затеи.

Злорадствуйте, да хоть пуститесь в пляс –
забот своих у нас по горло.
Встать в полный рост пробил России час
под звуки воинского горна.

Труба завёт – и, значит, быть тому,
хоть крест на плечи взвален тяжкий.
Давно понятны русскому уму
англосаксонские замашки.

Понятна их воинственная прыть,
и нет сомненья, кто здесь правый,
и нет вопроса "быть или не быть"
перед истошно лающей оравой.


Новая реальность

Летят, завывают и рвутся снаряды,
и мирные жители гибнут в огне.
И кажется, где-то поблизости, рядом,
а не на экране от бед в стороне,
лежат города и селенья в руинах.
Доселе такой не бывало войны,
где гробят своих, однокровных, невинных
продажные выродки, сброд сатаны!

И Запад такой же, вглядитесь в их рожи –
в правителей некогда славных держав.
Их речи на бред полоумных похожи,
но скоро отлаются, уши прижав.
Себя обретая в реальности новой,
уже воскресает распятый Донбасс.
И будет Россия по воле Христовой
судьёй над ордой, ненавидящей нас.


Ветер

Гуляет ветер по окраинам
и мне бросает на лету:
"Не может русский быть ни Каином,
ни Авелем. Судьбы страду
вершит по Новому Завету
с высоким знанием в груди,
что искони ты служишь Свету,
что б ни грозило впереди…"

Развеял ветер грусть поэтову
в моей земли суровый час.
И о своих сужу по этому
его суждению о нас.